Как оказалось, английские конспирологи не так уж далеки были от истины. Газета деловых кругов США The Wall Street Journal со ссылкой на внутренние документы Goldman Sachs писала, что во время финансового кризиса Goldman Sachs «потерял» 1,3 миллиарда долларов, принадлежавших инвестфонду ливийского лидера Муаммара Каддафи, которые тот передал банку, как раз в 2008 г. Вся сумма была инвестирована в опционы (право на покупку акций) и валюты развивающихся стран. После начала финансового кризиса портфель ливийских инвестиций упал в цене на 98 процентов до 25,1 миллиона долларов. В порядке компенсации убытков топ-менеджмент Goldman Sachs предложил Каддафи приобрести акции банка стоимостью в 5 миллиардов долларов за 3,7 миллиарда долларов. Каддафи принялись вновь, говоря на жаргоне российских деловиков, «разводить на деньги», соблазняя его тем, что он мог бы стать крупным акционером Goldman Sachs и таким образом блокировали все возможные иски с его стороны за потерянные 1, 3 млрд долларов. Первоначальная договоренность была достигнута в июне 2010 г., но сделка так и не была завершена из-за начавшейся в Ливии гражданской войны. А затем в США против Ливии были введены санкции, запрещающие американским компаниям вести дела с Муаммаром Каддафи и его режимом. В Goldman Sachs, понятно, по этому поводу ужасно расстроились. Ну, а дальше известно, чем все это кончилось. У кого крепкие нервы, может посмотреть в Интернете видеозапись последних минут жизни ливийского лидера. Шейлок получил свой фунт мяса.
После развала СССР Goldman Sachs стал одним из тех западных банков, которые активно занимались «пиратизацией России». «Goldman Sachs, — писал французский журналист Николя Бонналь, — “деловой банк для тех, кто всегда выигрывает”, вместе со своими кузенами-олигархами организовал разорение обескровленной Ельциным России, создает принудительную продажу по бросовым ценам всех богатств этой страны прямо в руки кучки проходимцев, в то время как 20 миллионов бедняков умирали из-за отсутствия необходимого лечения, пенсий или безработицы, спиваясь древесным спиртом или поддельной водкой. Это обнищание кончилось усиленным уничтожением народонаселения, что прошло совершенно незамеченным на Западе». У банка с тех пор налажены отношения с высшими чиновниками РФ и не случайно, когда возникло «дело Магнитского», то «самый еврейский банк в США» в 2012 г. заплатил 100 тысяч долларов консалтинговой компании Duberstein, чтобы та лоббировала в Сенате США отказ от принятия списка Магнитского, чтобы не дай бог российским чиновным клиентам банка не перекрыли в Америке кислород. «Есть предположение, — сообщала печать США, — что таким образом банк хочет защитить вклады своих русских клиентов». (Ну, «русских», в данном случае надо понимать, как термин скорее географический).
14 марта 2012 г. «Нью-Йорк тайме» опубликовала исповедь бывшего исполнительного директора банка Goldman Sachs Грега Смита. В нем он назвал своих бывших коллег «хищниками» и «моральными банкротами», которые заботятся только о том, «как нажиться на клиентах банка, а на интересы самих клиентов плюют»[5]. Судя по этому интервью, у Смита были сильные иллюзии относительно характера того банка, с которым он решил расстаться, лишь окончательно убедившись в его хищнической природе. Но такова сама природа капитала, о чем не раз писали классики марксизма.
«Капитал не терпит отсутствия прибыли как природа пустоты. Если есть прибыль 10 %, капитал будет делать все, чтобы получить эту прибыль. Он будет браться за любое дело, которое дает 10 % прибыли. Если прибыль — 20 %, он становится оживленным. Если прибыль — 50 %, он положительно готов сломать себе голову. Если прибыль — 100 %, капитал попирает все законы. Если прибыль — 300 %, нет такого преступления, на которое не пойдет капитал, даже если это грозит ему виселицей, чтобы получить эту прибыль. Если шум и брань приносят ему эту прибыль, он будет делать и то, и другое». Эти слова из статьи Т. Даннинга в английском ежеквартальнике Quarterly Review Маркс процитировал в своем «Капитале» более века назад[6]. Так что открытие хищнической природы капитала Г. Смитом на примере банка Goldman Sachs вряд ли можно считать откровением.
В системе американского империализма, финансовой олигархии США крупной еврейской буржуазии принадлежит далеко не последнее место. Традиционно она представляла собой крепко спаянный клан ростовщиков и финансистов и постепенно сформировала одно из мощнейших объединений финансового капитала. Весьма типичны в этом отношении 17 еврейских семей нью-йоркской финансовой аристократии, связанных в результате перекрещивающихся браков родственными отношениями. Это семьи Лимэнов, Бернхардов, Леви, Буттенвейзеров, Лебов, Шиффов, Уорбургов, Бэйкеров, Альтшуллеров, Калманов, Эрнстов, Блумингдэйлов, Бронфманов, Сарнофов, Мишелей, Бэйгов, Першингов. Представители этих семейств, как об этом свидетельствуют официальные данные, приводимые в справочниках “Who’s Who in Industry and Finance”, “American Jewish Yearbook”, 1971–2012 гг., принимают активное участие в деятельности сионистских организаций США.
Пять могущественных инвестиционно-банковских фирм Уолл-стрит, как отмечал советский исследователь И. Беглов, в которых размещены капиталы этих семей — «Лимэн бразерс», «Кун, Леб энд К°», «Карл М. Леб, Роудс энд компани», «Бэйч энд компани», «Голдман Сакс энд компани» — издавна действуют единым фронтом[7].
Инвестиционно-банковские фирмы — главный бизнес крупной еврейской буржуазии в США. Хотя собственные капиталы этих фирм относительно невелики, они обладают огромным влиянием, как в США, так и за пределами этой страны. Конторы всех крупных инвестиционно-банковских фирм расположены в Нью-Йорке на Уолл-стрит, ставшей понятием нарицательным, символом господства еврейской финансовой олигархии, синонимом капиталистической эксплуатации. Из чего складывается могущество этих фирм?
1. Инвестиционно-банковские фирмы представляют собой наиболее типичный пример сращения банковского капитала с промышленным, пример неразрывного единства капиталистической собственности и экономического господства. Главные партнеры этих фирм, как правило, крупные капиталисты. По подсчетам И. И. Беглова, отпрыски сорока богатейших семейств США состоят на службе в инвестиционно-банковских фирмах. Такого рода служба, по меткому выражению Беглова, «для современного богатого американского буржуа становится такой же почетной, как военная служба для русских, английских и прусских дворян XIX века»[8].
2. Эти фирмы, благодаря своей специфике, связанной с выпуском займов, ценных бумаг, их размещением и продажей, то есть операциями, осуществление которых запрещено законом для коммерческих, то есть депозитных, банков, — самая активная, подвижная и осведомленная (как в области финансов, так и в сфере политики) часть финансово-промышленного капитала. «Успех операций инвестиционно-банковской фирмы, — писал журнал «Форчун», — больше, чем успех других видов бизнеса, зависит от личных контактов» (Fortune, March 1963, р. 52). Владельцы этих фирм имеют связи на самом высшем уровне — в Белом доме и в правительстве США, в конгрессе, в руководстве демократической и республиканской партий, среди руководителей корпораций и банков, в наиболее влиятельных международных финансовых организациях, таких, как МБРР и МВФ.
3. В их распоряжении находятся крупные капиталы, переданные им для управления и вложения в различные предприятия богатыми рантье. Таким образом, инвестиционно-банковские фирмы могут стократ увеличить свою «голосующую силу» при определении судеб как американской и мировой экономики, так и политики за счет доверенных им акций и капиталов. Эти фирмы держат от 10 до 30 процентов всего находящегося в обращении в США акционерного капитала. Обследования разных лет подтверждают, что в руках инвестиционно-банковских фирм постоянно находится 23 процента акций крупных компаний и корпораций. Иногда эта цифра достигает 40 процентов (См. Wall Street Journal, 15. 12. 1965).
4. 12 крупнейших инвестиционно-банковских фирм, принадлежащих в основном еврейским финансовым кланам, владеют контрольными или значительными пакетами акций основных торговых и промышленных корпораций США, что позволяет им держать под своим контролем всю американскую экономику и регулировать циклы подъема, спада и кризиса[9].
5. Они представлены в советах директоров крупнейших банков и корпораций США. По примерным подсчетам, представители инвестиционно-банковских фирм занимают около 15 процентов директорских постов 1000 крупнейших корпораций США. Только фирма «Лимэн бразерс» представлена в советах директоров 101 корпорации США[10].
6. Они располагают крупными пакетами акций зарубежных филиалов американских корпораций и связаны через систему участий с монополиями других капиталистических стран, нередко — давними семейными и деловыми узами с представителями финансовой олигархии Западной Европы.
