По семейным преданиям, первой он заставляет слушать свои «опусы» матушку – больше никто не заслужит такой чести. Впрочем, об отце и говорить не приходится – Василий Иванович слишком поглощен службой и безусловно верен принципу самостоятельности ребенка. Мальчик сам должен определять, можно ли обеспокоить своими заботами родителя. Терпение же и снисходительность матушки не знали предела.
Всю жизнь окружающих будут мучить суворовские привычки, которые выработались еще в родительском доме и которым беспрекословно следовала матушка, хотя ни крепостью, ни здоровьем Александр Васильевич от самого рождения не отличался. На врачей здесь не полагались, только на собственную силу воли.
По остающейся неизвестной причине императрица Анна Иоанновна вспоминает о Василии Суворове с возобновлением вторичного следствия против Долгоруких – бывшего любимца покойного императора Петра II Ивана Алексеевича Долгорукого, его сестры Екатерины, обрученной с мальчиком-царем, и всех их родственников, которые к тому времени уже много лет отбывали ссылку. Следствие было поручено начальнику Тайной канцелярии, известному своей жестокостью Андрею Ушакову. И при нем – Василию Суворову. Заняло следствие целый год и закончилось казнью нескольких подследственных. После чего Василий Суворов неожиданно определен был в Берг-коллегию, своего рода Министерство горной промышленности, в ранге полковника, а затем назначен ее прокурором. Тогда-то и последовало решение о переезде на новое место – на Покровскую улицу к Яузе.
В новом доме, находившемся в непосредственной близости от царского дворца, появляются на свет сестры Суворова. Марии было всего несколько лет, когда рождение младшей, Анны, унесло жизнь матушки. Похоронили Авдотью Федосеевну у Никитских ворот, в ставшей семейной для Суворовых и Скарятиных церкви Федора Студита, у алтаря. И каждую неделю сын отправлялся к месту ее последнего успокоения, выстаивал всенощную или обедню, пел с певчими на клиросе. Без слез. Без лишних слов. Будто в гостях побывал у родимой, «сердцем посоветовался», по словам одной из племянниц генералиссимуса.
Теперь самым важным для отца и сына стало во всем сохранить присутствие Авдотьи Федосеевны. По-прежнему велся дом, кухня, заготавливались припасы, одевались дети. И хотя доходы отца заметно увеличились, никаких по сравнению с прошлым излишеств не появилось. О вторичной женитьбе отца не заходило и речи. Василий Суворов был убежден, что жена дается человеку один раз, все остальное – от лукавого. И уж раз случилось ему овдоветь в 35 лет, больше испытывать судьбу не хотел, сам справлялся с тремя детьми.
Четырнадцати лет Василий Иванович записывает сына на службу в полк, но еще два года держит дома, «чтобы вошел в разум и знаний понабрался». К книгам прибавляется театр, до которого отец и сын оказываются большими охотниками. В год переезда Суворовых на Яузу неподалеку от их двора по приказу Елизаветы Петровны начинают строить Оперный дом по проекту архитектора В. В. Растрелли – театр на пять тысяч мест. Силами придворной оперы, симфонического оркестра и итальянских гастролеров здесь ставились оперные спектакли, привлекавшие всю Москву, – со сложнейшими сценическими эффектами, великолепными декорациями. Очередь за билетами занимали с утра, простаивая часами даже на самом лютом морозе. Иностранцы надивиться не могли пристрастию москвичей к отличнейшей, по их словам, музыке.
Есть основания предполагать, что впервые Суворов оказывается в театре еще в арбатские годы – в так называемом Театре на Красной площади, сооруженном тем же В. В. Растрелли по заказу императрицы Анны Иоанновны в 1731 году. В нем гастролировали отдельные итальянские певцы, итальянская Комедия масок и первый в России симфонический оркестр, который царица создает сразу по восшествии на престол. Посещали театр всей семьей, и не с того ли времени Суворов начинает мечтать о создании собственного театра? Во всех поместьях, которые со временем приобретет генералиссимус, станет он обучать крестьян музыке и сценическим действиям по придуманной им самим системе, и притом с большим успехом.
Удивительнейший факт его биографии – воспитание сестер, которыми Суворов занимался с пеленок. Отцу было не до дочерей. В 1751 году Василий Иванович становится прокурором Сената, а там и членом Военной коллегии, генерал-майором, генерал-поручиком. В 1761-м он – сенатор, генерал-губернатор Кенигсберга и главнокомандующий российских, находившихся на Висле войск. А в это время его дочери по слову и подсказке брата приобретают любовь к литературе и образованность, которой современницы могли бы позавидовать.
Впоследствии Мария становится женой известного просветителя и литератора А. В. Олешева. Это был человек, увлеченный философией. Несколько изданий выдержали его книги «Цветы любомудрия» и «Начертание благоденственной жизни» – сборник переводов с немецкого и французского работ Юнга, Шпальдинга, Де Мулена. Он выступал со статьями в «Трудах Экономического общества». Более двадцати лет провел Олешев на военной, а потом еще четверть века на гражданской службе, серьезно занимался агротехникой применительно к родной Вологодской губернии.
Литературы не чуждалась и младшая сестра Суворова – Анна Васильевна Горчакова. Из двух ее сыновей один стал генерал-адъютантом при Павле I и в свое время пытался смягчить гнев императора на полководца, другой – военным министром при Александре I, а дочь – женой поэта Д. Хвостова. И не случайно кончину Анны Васильевны в 1813 году Г. Р. Державин почтил строками:
Здесь прах почиет той, что славы и сребра
Средь мира тленного в сей жизни не искала,
Но добредетельми на небо возлетала:
Се Горчаковых мать, Суворова сестра.
Запись будущего полководца в полк совпадает с переменой правления – на престол вступает Елизавета Петровна, и не в этом ли следует искать причины изменившегося решения родителей? Конечно, был еще «арап Петра Великого», будто бы деятельно вмешавшийся в судьбу мальчика. Но как быть с тем обстоятельством, что Абрам Ганнибал оказывается в Москве и получает возможность повидаться с Суворовыми только в декабре 1742 года – ПОСЛЕ записи будущего полководца в полк? Думается, Василий Иванович рассчитывал на благоволение правительницы Анны Леопольдовны, сменившей свою тетку, и тем более на дочь Петра.
С началом действительной военной службы обреченный, как и отец, на постоянные разъезды, Александр Суворов лишь изредка и ненадолго возвращается в покровский дом. К тому же застать здесь отца совсем не просто. То направляется Василий Иванович «по провиантскому департаменту» в действующую армию в Познань, то получает назначение главнокомандующим находившихся на Висле русских войск, то становится генерал-губернатором Кенигсберга. Василий Суворов деятельно участвует в дворцовом перевороте Екатерины II – арестовывает в любимом Петром III Ораниенбауме всех преданных незадачливому императору голштинцев. Но выйдя в 1768 году в отставку и пристроив к этому времени дочерей, он решает вернуться к «отеческим гробам» – приобретает дом у Никитских ворот. Точнее, использует возможность вернуть часть старого дедовского двора, который продавала вдова морского офицера М. В. Ржевского. За прошедшее время изменились размеры двора, расширенного за счет докупленных соседних владений, почти полностью изменился и состав соседей.
Д. Доу. Портрет А.В. Суворова. Начало XIX в.
Среди новых имен сам Г. А. Потемкин-Таврический, уступивший часть своей земли для строительства новой церкви – Большого Вознесения. Здесь и бригадир М. А. Шаховской – прообраз князя Тугоуховского в «Горе от ума» со своими многочисленными «девками»-дочерьми, и генерал-майорша А. Г. Щербатова, и полковник Н. И. Озеров, и генерал-майор И. Ф. Голицын. В то время как В. И. Суворов был деятельным участником прихода к власти Екатерины II, И. Ф. Голицын до конца оставался человеком наиболее близким и верным свергнутому и убитому Петру III.
Почти ровесник Суворова, он одновременно с ним начал службу солдатом в Преображенском полку, стал капитаном, бригадиром и флигель-адъютантом Петра III, но после переворота вынужден был уйти в отставку. В суворовских письмах часто встречаются ссылки на славившихся в Москве голицынских певчих. Своих крепостных артистов – а было их у полководца немало – Суворов специально направлял в Москву учиться у них. «Помни музыку нашу – вокальный и инструментальный хоры, и чтоб не уронить концертное, – пишет он своему управляющему. – А простое пение всегда было дурно, и больше, кажется, его испортил Бочкин велиим гласом с кабацкого. Когда они певали в Москве с голицынскими певчими, сие надлежало давно обновить и того единожды держаться».
Дом у Никитских ворот – это и женитьба Суворова. Ее стало принятым связывать с желанием одного только отца полководца – Василий Иванович сам выбрал сыну невесту, княжну В. И. Прозоровскую, дочь отставного генерал-поручика. Почти бесприданница – за своими дочерьми Василий Иванович дал в несколько раз большее приданое, – «Варюта», по-видимому, обладала в глазах отца иными достоинствами. Молодая красавица была племянницей супруги П. А. Румянцева-Задунайского. Венчание состоялось, как утверждает предание, у того же Федора Студита, а недолгая совместная жизнь Суворовых началась в отцовском доме. Да и стоило ли заботиться о собственной крыше над головой, когда Суворов сразу по окончании медового месяца выехал в армию, а в 1775 году со смертью отца вошел во владение всем этим городским поместьем (Большая Никитская, 42).
