В самый канун начала войны, с 15 июня 1941 года абвер и командование соединений вермахта осуществили массовую заброску в приграничные районы СССР агентуры и диверсионных групп с задачей оказывать помощь войскам разведывательными данными на основных направлениях наступления.
Органы НКГБ, НКВД, военная контрразведка, разведывательные аппараты пограничных войск НКВД проделали в предвоенное время большую работу по разоблачению и ликвидации вражеской агентуры и враждебных формирований. Так, в течение 1940 и первого квартала 1941 годов в западных районах Белоруссии, Украины, Прибалтики было раскрыто и ликвидировано 66 резидентур германской разведки, 1596 немецких агентов и их пособников. За семь месяцев 1940 года на территории Киевского особого военного округа было разоблачено и уничтожено 30 оуновских и родственных им банд. Только в течение последних предвоенных четырех суток было ликвидировано 211 диверсионно-разведывательных групп[6]. Общее количество вражеской агентуры, задержанной на всем протяжении западной границы СССР в первом квартале 1941 года, увеличилось по сравнению с 1940 годом в 5 раз, при этом на важных оперативных направлениях – в 10–12 раз[7].
В предвоенные годы западную границу СССР прикрывали: 6-й, 9-й, 10-й, 12-й, 105-й, 106-й, 107-й пограничные отряды. В приграничных районах в это время дислоцировались 11 полков оперативного назначения, четыре дивизии войск НКВД по охране железнодорожных сооружений, одна дивизия и две бригады конвойных войск. Из состава частей оперативного назначения в Прибалтике борьбу с профашистскими националистическими формированиями вели 1-й, 3-й, 5-й мотострелковые полки. Общая численность пограничных частей, частей оперативного назначения и других войск НКВД составляла около 100 000 человек[8].
Однако, несмотря на столь значительные силы и результативность действий органов НКГБ, военной разведки и контрразведки, войск НКВД, многие шпионы, диверсанты, националистического толка банды уцелели. Одной из причин неудач в борьбе с враждебным и преступным элементом в Прибалтике являлась слабо развитая агентурная сеть на местном уровне: в войсках НКВД она отсутствовала как таковая, не хватило времени на ее создание. В пограничных войсках она имелась, но лишь в интересах охраны государственной границы. В приграничных районах операции по ликвидации диверсионных групп и враждебны вооруженных формирований велись по большей части без оперативной осведомленности о положении дел, сугубо войсковыми методами. Потому многие из бандгрупп оказались не обнаруженными, сумели подготовиться и с началом войны приступили к активным действиям.
Оперативную обстановку в Прибалтике и Западных приграничных районах страны к началу войны можно характеризовать наличием значительного количества вооруженных враждебных СССР формирований (политический бандитизм), пользующихся, в подавляющемся большинстве, поддержкой местного населения, малым количеством бандформирований криминального толка, наличием лесных массивов, способных укрывать большие и малые националистические группы и организации, вражеских шпионов, диверсантов.
После первых же выстрелов на границе обстановка в тылу фронтов резко обострилась, в первую очередь, в результате активной деятельности оставшихся не репрессированными националистических групп. Местами еще за один-два часа до начала боевых действий националистическим формированиям удалось во многих местах спилить столбы и порвать линии проводной связи в звеньях «дивизия – корпус – армия», совершить ряд диверсий на железнодорожных станциях, аэродромах и террористических акций по уничтожению командного состава Красной Армии. Имелись случаи нападения бандгрупп на небольшие колонны военнослужащих.
Весьма активную деятельность с началом войны предприняли разведывательные органы противника. В тылу фронтов незамедлительно началось наращивание количества агентуры, диверсионных групп. Даже в пределах оперативного тыла появлялись небольшого состава десанты. Так, только за первые три дня войны в прифронтовой полосе и сопредельных районах Северо-Западного, Западного и Юго-Западного фронтов было зафиксировано более 40 случаев высадки таких десантов. Диверсионными группами и десантами в тылу фронтов удалось захватить 18 мостов на реках и несколько аэродромов, взорвать 5 военных объектов, совершить 12 нападений на позиции зенитных подразделений, посты ВНОС и объекты на железных дорогах[9].
Неблагоприятное развитие событий на фронтах войны для Красной Армии стало стимулом для более широкого размаха враждебной деятельности националистических групп на территории Западной Украины и Прибалтийских республик. Так, местные польские националисты организовали повстанческие выступления горожан в городах Львов и Тирасполь с призывами не подчиняться Советским властям[10]. Латвийские айзсарги открыто и активно оказывали военную помощь немецким войскам в захвате Риги и других городов[11].
По имеющимся материалам, в тылу указанных фронтов лидерами националистических организаций за шесть первых дней войны были совершены 12 повстанческих выступлений, захвачены и ликвидированы органы советской власти в 5 населенных пунктах, имелись случаи нападения вооруженных групп повстанцев на военные городки, совершения ими террористических акций в отношении военнослужащих, партийных и советских представителей местных органов государственной власти.
Как свидетельствует опыт, активная деятельность националистических формирований отмечалась чаще всего на удалении 30—100 км от линии фронта, но были случаи появления групп активистов-националистов в 170–250 км, в отдельных случаях в 300 км от переднего края.
В последующем оперативная обстановка в тылу фронтов начала обостряться деятельностью преступников всех мастей. Количество преступного элемента с началом войны заметно возросло за счет появления таких преступлений, как дезертирство, уклонение от мобилизации, мародерство, открытое и скрытое хищение продовольственных товаров со складов и из магазинов, из колхозных амбаров, разбойные вооруженные нападения на объекты народного хозяйства.
По мере приближения фронта вносили свою лепту в ухудшение обстановки заключенные, бежавшие из колоний и тюрем, а также во время пеших переходов колонн и нападений самолетов противника. Есть данные, когда в подобных условиях колонна заключенных в несколько сотен человек разбежалась. В ряде эпизодов (до 50 %) случаи побегов пресечены не были[12]. Сколько этих людей оказалось на прифронтовых дорогах, в лесах и населенных пунктах, сведений нет, но улучшению оперативной обстановки они, несомненно, не способствовали. Вероятнее всего, беглецы быстро сбивались в банды уголовников.
Обстановка в тылу фронтов и на сопредельных территориях, на прифронтовых дорогах в первые недели войны складывалась таким образом, что быстрое пресечение враждебных и преступных проявлений, наведение порядка и безопасности на прифронтовых коммуникациях превратились в первостепенную задачу органов государственной власти и военного командования. В соответствии с требованиями Указа Президиума Верховного Совета Союза ССР от 22 июня 1941 года «Об объявлении в отдельных местностях СССР военного положения», обязанности по поддержанию общественного порядка и государственной безопасности возлагались на Военные советы фронтов и командование войсковых соединений на местах. Непосредственно контроль над соблюдением порядка и правил, установленных военным командованием, возлагался на военных комендантов городов и других населенных пунктов[13].
Постановления Совета Народных Комиссаров СССР от 24 июня 1941 года «Об охране предприятий и учреждений и создании истребительных батальонов», «О мероприятиях по борьбе с парашютными десантами и диверсантами противника» легли в основу организации и проведения мероприятий по укреплению общественного порядка и государственной безопасности не только в прифронтовой полосе, но и на всей территории СССР[14].
Учитывая чрезвычайно сложную обстановку в тылу фронтов и прилегающих местностях, Постановлением Совета Народных Комиссаров от 25 июня 1941 года для охраны тыла действующей армии, в первую очередь для борьбы с вражескими десантами и диверсионными группами, националистическими формированиями привлекались войска НКВД. На выполнение задач назначались в первую очередь пограничные войска НКВД западных округов и отдельные части войск НКВД оперативного назначения. Кроме того, в соответствии с Постановлением СНК СССР от 26 июня 1941 года для оказания помощи войскам по охране тыла привлекались части и подразделения других войск НКВД, находящихся в границах прифронтовой полосы. При этом старшим оперативным начальником всех войск НКВД, независимо от принадлежности, являлся начальник войск НКВД по охране тыла действующей армии. Для поддержания порядка и безопасности на подведомственных территориях в прифронтовых районах руководство местных органов государственной власти формировало свои вооруженные отряды и даже части. Но были они малочисленными, без достаточной военной подготовки, без четкой организации и организованности, потому особой роли в деле борьбы с националистическими и диверсионными бандитскими формированиями не сыграли. К тому же они незамедлительно включались по решению Военных советов фронтов в состав действующей армии. Так, созданный в Риге Латышский полк рабочей гвардии и другие небольшие отряды первоначально развернули активную борьбу с националистическими формированиями, но были вскоре включены в состав 22-й дивизии войск НКВД оперативного назначения, личный состав которой уже вел боевые действия с противником.
