Зачастую люди добираются сюда до предела измотанные, складывают в одно место транспортные мешки и разбредаются по облюбованным камням, нишам и полкам, иногда расположенным всего в полушаге от следующего колодца. Как тяжелобольные, покачиваясь от усталости, что-то невнятно бормоча себе под нос, долго стягивают с себя мокрое, холодное, скользкое от глины снаряжение и наконец, раздевшись, забираются в предварительно установленную, обернутую со всех сторон полиэтиленовой пленкой палатку и понемногу приходят в себя. Потом готовят пищу и, поев, укладываются в коллективный спальный мешок, устраивая посередине наиболее уставших и намокших. Одежда сушится на себе во время ночлега. Вообще-то такой отдых полностью сил не восстанавливает, и они ото дня ко дню постепенно иссякают.
После пробуждения все повторяется в обратном порядке с таким же мучительным, требующим нескольких часов одеванием, кульминацией которого является натягивание холодного, вымазанного глиной гидрокостюма на относительно чистое и еще теплое тело.
И снова работа, работа, и так сутки за сутками, привычный земной ритм которых постепенно забывается, а затем теряется вовсе. Представив все это, может быть, вам и удастся понять, почему под полуторакилометровой толщей земли уже после недели пребывания здесь мир наверху кажется чем-то очень далеким, почти нереальным, дающим о себе знать лишь воспоминаниями да редкими, едва слышными телефонными переговорами. Поверхность отсюда представляется более далекой, чем соседний континент, ибо туда-то можно долететь быстрее, чем за сутки, а вот отсюда никакие чудеса современной техники не позволят вам выбраться меньше, чем за неделю, и только на себя да на своих верных товарищей вы и можете рассчитывать.
Пожалуй, не зря великие сочинители, описывая преисподнюю, помещали ее именно в пещеры, и, я думаю, если бы они испытали на себе, что такое спелеология, у них добавилось бы мрачных красок для описания ада. Впрочем, коль пещеры все-таки существуют, всегда найдутся "ненормальные", которые в них обязательно залезут!
Однако вернемся к крымской экспедиции 87-го года. Завал на глубине 1025 м удалось преодолеть довольно легко, а дальше потянулось бессчетное количество мелких уступов и колодцев. Уже несколько рабочих смен группы по 3-4 человека, сменяя друг друга, идут вниз. Вот уже глубина 1200 метров, снаряжение кончается, и приходится идти на различные ухищрения, связывать обрывки старых, оставшихся с прошлых сезонов веревок, часть уступов преодолевать лазанием. Все наше мероприятие становится довольно рискованным, но "яма шла", и, подхлестываемая спортивным азартом, рассекая потоки ледяной воды, экспедиция упрямо пробивалась вниз. Было несколько срывов и падений людей, но, к счастью, без серьезных последствий.
Вот очередная группа остановилась перед кажущимся огромным после серии небольших уступов 45-метровым колодцем. Веревок для его преодоления нет. Нужно подыматься в лагерь 1000, оттуда звонить по телефону наверх, чтобы из выше расположенного лагеря пошли вниз люди, сняли с каких-нибудь колодцев одну из двух веревок, навешенных на каждом, и принесли их вниз. Так и сделали. Следующая группа, вернувшись сюда, обработала колодец и спустилась. Однако шахта шла еще дальше вниз! Когда же она, наконец, кончится?!
Снова различные ухищрения по поиску веревок, утомительная работа на колодцах с ревущими на них водопадами и, наконец, где-то на глубине около 1300 м наши спелеологи попали в просторную галерею. Пройдя по ней наклонно вниз примерно 100 метров, уперлись в глубокий сифон с чистой, прозрачной водой. Поплавав в нем, поняли, что без акваланга здесь делать нечего, и повернули назад, чтобы пройти вверх по этой галерее. Миновав свою навеску, метрах в двадцати за нею подошли к заплывшему глиной глыбовому завалу, в котором чернел колодец, как оказалось, глубиною всего 11 м. Это и был, наконец, последний колодец пропасти. Далее за ним 200-метровая галерея, которую из-за обилия глины назвали Глиняным ходом. Здесь сухо. Двигаясь в гидрокостюме, быстро перегреваешься. В пещерах никогда не испытываешь климатического комфорта: идешь по воде - и гидрокостюм не спасает от пронизывающего холода; идешь по сухому ходу - быстро начинаешь перегреваться и потеть. Галерея невысокая, редко позволяющая идти в полный рост. Заканчивается она окошком, за которым слышен шум воды. Проникнув сквозь него, попадаешь в совершенно другую обстановку. Своды далеко раздвинулись в стороны, нагромождения глыб ступенями уходят куда-то вниз, и на них, разбившись на тысячи струй, с шипением обрушивается водопад. Воздух насыщен водяной пылью, в которой мерцающими полосками вязнут лучи наших фонарей. И все это уходит вниз, вниз, и уже не верится, что у этой гигантской пропасти вообще существует дно. Это начало Галереи Григоряна, названной так в память о нашем товарище, ялтинском спелеологе, погибшем зимою 87-го года в лавине во время проведения спасработ на склонах горы Ай-Петри.
Величественная, размером с железнодорожный тоннель, галерея, плавно извиваясь, вела вниз. Первые метров 100 по ней шли по колено в речке, затем вода ушла куда-то сквозь трещины и появилась снова лишь далеко внизу. Свет фонарей едва добивал до потолка, и на нем огромными пробоинами темнели отверстия вываливающихся сюда откуда-то сверху из еще никем не пройденных ходов и завалов колодцев, под которыми из-за падающей по ним воды приходилось принимать холодный душ. Просторно. Идти легко. Только в одном месте пришлось преодолеть лазанием 4-метровый спуск. После него крутизна хода резко увеличилась, что еще усилило и без того гнетущее ощущение нарастания глубины. Опять идем посуху. Вокруг тишина. Но вот впереди слышатся какие-то звуки, искажаемые эхом. Пройдя еще немного, попадаем в просторный зал, по дальней стенке которого, звеня, струится ручеек, шум которого и взволновал нас. Это место называется Развилка, так как влево от него сначала с небольшим подъемом, а затем опять опускаясь, продолжается Галерея Григоряна, заканчивающаяся глубоким озером. Вправо же узкой трещиной начинается Крымский ход. Первые 60 метров по нему приходится преодолевать ползком, а затем, пройдя шестиметровый полусифон, где уровень воды не достает сантиметров 20 до потолка, выходим где-то в середине прохода, идущего наклонно вниз параллельно Галерее Григоряна, расположенной выше. Именно здесь, спускаясь по речке, мы и попадаем к Песчаному сифону, являющемуся нижней точкой пещеры.
Крымский ход имеет продолжение и в обратном направлении, правда, идущее уже не вниз, к чему мы стремились в первую очередь, а с набором высоты. Здесь, в его верхней точке, во время ужасного паводка в 1988 году оказались в западне четверо наших товарищей, но об этом позже. Пермская экспедиция достигла Галереи Григоряна и подтвердила тем самым результаты крымчан.
Сезон 87-го года, хотя и был для пропасти им. В.С.Пантюхина триумфальным, оставил ряд проблем, окончательно разрешить которые нам предстояло в следующем году.
ГЛАВА 2
В 1988 году в пещере работало 4 экспедиции, последовательно менявшие друг друга и работавшие по общему плану:
первая - крымская, под руководством Сергея Бучного, преимущественно состоявшая из членов спелеоклуба "Бездна" из Симферополя;
вторая - сборная украинская, под руководством Виктора Костенко;
третья - крымская, под руководством Сергея Клименко, состоявшая в основном из керченских спелеологов;
четвертая - крымская, под руководством автора, состоявшая из севастопольских и нескольких симферопольских спелеологов из клуба "Бездна".
Координировал взаимодействие всех наших экспедиций многолетний руководитель исследований шахты Г.С.Пантюхин.
Нашими задачами были:
1. Попытка преодолеть нижние сифоны и пройти пещеру дальше.
2. Тщательная топографическая съемка нижних галерей и определение окончательной глубины пропасти.
3. Приобретение опыта нашими молодыми спелеологами при прохождении столь уникальной пещеры.
Экспедиция под руководством Сергея Бучного осуществила несколькими рейсами вертолета заброску всего снаряжения на Бзыбский хребет, организовала базовый лагерь у шахты, развернула радиостанцию, позволяющую связываться с Крымом, и сделала навеску до глубины 1025 м.
Сменившая ее украинская экспедиция ушла ниже, организовала ПБЛ 1300, из которого штурмовые группы уходили уже на самое дно. Кстати, лагерь именно здесь был поставлен по счастливой случайности, ибо его установка планировалась в дальней части Галереи Григоряна у озера. В 87-м году это место представлялось наиболее удобным. Однако из-за сильных дождей в районе шахты в ней многократно прибавилось воды, и работать стало значительно тяжелее. Вышло так, что группа, которая должна была установить лагерь, выбилась из сил и не пошла с грузом дальше к озеру. Остальные же просто не упускали случая воспользоваться подготовленной площадкой и свой последний лагерь размещали здесь.
