Поэтому трудно не согласиться с точкой зрения, по которой в XIX в. после Крымской кампании «…Русское общество, русская армия, русский солдат оказались тотально не готовы к поражениям. При любой неудаче у нас сразу же начинается поиск виновных, раздаются крики о предательстве и т.д.».{15}
Это несправедливо, и тем более обидно, что таким образом предается забвению память тысяч русских солдат и офицеров, будучи верными единожды данной присяге, сложивших свои головы во имя Царя и Отечества. А уж умирать они, бесспорно, умели. Но, к величайшему сожалению, между «умирать» и «воевать» — огромная разница…
И Чернореченское сражение лучшее, хотя и не самое удачное тому подтверждение.
В этой работе я постараюсь по аналогии с Алъминской битвой сделать военно-исторический анализ одного из сражений Крымской войны — сражения на Черной речке, закончившегося поражением русской армии и ставшим последним масштабным полевым столкновением воюющих сторон. При своей кажущейся простоте, сражение интересно уже одним своим отличием от остальных. Оно не изобилует резкими изменениями ситуации, в нем отсутствует глубокое маневрирование сторон. По сути дела — это лобовой удар, нанесенный в самом неудачном месте в совсем не подходящее для этого время. На этом фоне заслуживает внимание этап подготовки к сражению и, особенно, выдвижения войск. Хочу сразу оговориться — многое сказанное мной, будет не в пользу русских войск и, главное, русского командования.
Готов принять обвинения в отсутствии всякого патриотизма, особенно на фоне современных мероприятий посвященных 160-летию Крымской войны. Но не могу назвать сложившуюся сейчас вокруг образа Крымской войны ситуацию иначе, чем «военно-исторический произвол». Потому считаю, что лучше унылая правда, чем «квасной патриотизм», ведущий в никуда. В начале XX в. подобная ситуация привела к поражению в войне с Японией, потом стремление забыть и эту войну обернулось проблемами на полях первой мировой войны. Затирание же опыта первой мировой войны, привело к подмене его смутными героями войны гражданской, различными «красными Мюратами», которые «успешно» отступали до берегов Волги в 1941–1942 гг., демонстрируя абсолютную военную безграмотность, пока сама война не вырастила новое поколение командиров, более грамотных и более опытных, не боявшихся риска и ответственности, сумевших переломить ситуацию и одержать поистине великую Победу, приведя с триумфом российского солдата в Берлин.
Опыт прошлых войн и отношение к нему в обществе важны сейчас как никогда ранее. Мы не должны, не имеем права закрывать глаза на совершенные ошибки, обязаны уметь признавать собственные поражения. Только так возможно избегнуть их повторения в будущем о чем прекрасно сказано великим российским военным ученым А. Свечиным: «Любовь и уважение — чувства, которые прекрасно подделываются на житейском рынке; внимательный анализ часто откроет под ними одно лицемерие. Высоких степеней виртуозности достигает как искусство отворачиваться от действительности, так и искусство превратного ее изображения. Ложь всегда остается ложью, и никогда лучшие намерения не могут ее оправдать; но особенно обидно, когда ложь задевает такие предметы, которые дороги вашему сердцу; что может быть обиднее изображения действительно великого, когда оно разделано лубочным способом для темных, неразвитых вкусов и понятий, подмазано, подкрашено, превращено в сусального херувимчика? Если мы не будем отворачиваться от тех печальных условий, в которых пришлось действовать нашим войскам, то мы поразимся подвигам, действительно ими совершенными; мы преклонимся перед испытаниями, которые преодолел наш солдат. Лжи для этого не надо; надо только трезво смотреть на события во всей их полноте.
Наш солдат не несчастное создание; его следует и изображать в неприкрашенном виде; он как герой, существующий в действительности, имеет и должен иметь свои теневые стороны. Надо не верить в наше будущее, надо быть трусом, надо бояться и презирать действительность, чтоб отворачиваться от теневых сторон, заявлять, что у нас нет недостатков.
Гибель народа начинается тогда, когда он теряет способность смотреть в лицо действительности; когда он факты действительной жизни начинает подменять фантазией, начинает мечтать и засыпать… Забвение действительности — сон нации — это смерть».{16}
Перемирие между русскими и французскими войсками под Севастополем. 1855 г. С 1855 г. перемирия, назначаемы для уборки тел погибших и оказания помощи раненым стали регулярными.И, конечно, говоря о Чернореченском сражении, никто не имеет морального права упрекнуть русского солдата в низком моральном духе или отсутствии у него достаточной стойкости. Верность императорского солдата первой половины XIX в. долгу, отраженная в святой для него форме «Вера, Царь и Отчество», при всех недостатках военной организации Николая I и его предшественников, поистине легендарна. Одно то, что во время декабрьского восстания 1825 г. «…солдаты оказались более преданны самодержавию, чем их революционно настроенные командиры»{17}, говорит очень многое… Правда, доказав свою преданность императору, «николаевский солдат» получил и «николаевского генерала», которые занимали должности не по принципу военной компетенции или опыта, а по принципу личной преданности, часто оказывавшейся не более чем придворным лизоблюдством. 4 августа 1855 г. Федюхины высоты стали настоящей Голгофой для русской пехоты, многократно доказавшей свою доблесть. К сожалению, руководили этой пехотой в большей степени бездарности, нежели военные гении, в которых так нуждалась армия во время Крымской войны.
Начиная работу над своим исследованием, я понимал, насколько тяжело будет писать о поражении. Тем более столь роковом и бессмысленном. Но в тоже время мною двигали необходимость и желание рассказать о происшедшем, оставаясь максимально объективным. Говорить о победах всегда легко и приятно. Замалчивать поражения — преступно. Роль автора пишущего о них «…очень тяжелая, так как слава и блеск исторического примера говорят сами за себя, привлекая к себе читателя. Другое дело — заинтересованность читателя исследованием тех причин и недостатков, которые привели к военным неудачам. Здесь самый факт последних не прельщает честолюбивое сердце воина, и лишь красочность изложения или обычная жалость к герою повести могут заставить читателя углубиться в изучение деяний незадачливого полководца или же пагубной военной системы».{18}
По моему убеждению, сражение на Черной речке это трагическая, но одновременно знаковая страница русской военной истории, знание и осмысление итогов которой и до сегодняшнего дня не утратило своей актуальности.
У правды бесстыжие и циничные глаза, но чтобы узнать правду, нам придется заглянуть в них. Именно поэтому надеюсь, что это будет интересно читателю…
СРАЖЕНИЕ НА ЧЁРНОЙ РЕЧКЕ В ИСТОРИИ ВОЙН
«Дело на Черной будет вечным позором нашей военной истории».
Фельдмаршал князь Паскевич
Чернореченское сражение — особая страница Крымской войны. Оно не похоже ни на одно другое. Писать о нем, на первый взгляд, легче, чем об Альминском или, тем более, Инкерманском, но с другой стороны — сложнее. При всей своей ожесточенности и жестокости оно не внесло видимого вклада в военное искусство. Это признают военные историки Франции, многие российские, почти все американские. Англичане о нем стараются не упоминать вообще, что вполне объяснимо — это не их победа, на этом поле сборная Британии почти не играла.
Для популярной военной истории это сражение скорее скучное — меньше маневрирования войск, нежели в любом другом полевом сражении Крымской кампании, но одновременно — более четко выражена динамика боя. И не делать выводы из сражения — глупо. При его анализе быстро упираешься в огромное число разночтений, смысл которых диаметрален для каждой из противоборствующих сторон: приуменьшить масштабы поражения с русской стороны и, соответственно, возвеличить успех со стороны союзников.
К сожалению, отечественная военная история уделяет сражению на Черной речке недопустимо малое внимание. Это неправильно. Военные теоретики в своем большинстве, как и историки, стараются не вдаваться глубоко в детали, считая, что опыт, который можно из него извлечь, минимален. А.А. Свечин даже не выделяет его в отдельное полевое сражение Крымской войны, а считает лишь «бессмысленным», «демонстративным наступлением», «жестом отчаяния», произведенным русскими войсками только для удовлетворения амбиций «воинственных петроградских кругов».{19}
