Факт обнаружения погранохраной германских подводных лодок не бесспорный – рубка у подводных лодок (даже сегодня) настолько мала, что ее лишь при большой фантазии можно было бы принять за неприятельское судно. Когда германские подлодки действительно пришли в Заполярье, русские моряки (отметим: не сухопутные пограничники) замечали их на очень близком расстоянии только по наличию парусов над рубкой. Однако ротмистр Лаврентьев был весьма думающим офицером, серьезно заботившимся об охране северных границ Российской империи. И в создавшейся обстановке он решил проявить инициативу, чтобы подтолкнуть русское правительство к направлению на Север боевых кораблей.
Если это так, то он был полностью прав. Ведь в августе 1914 года, то есть сразу же после получения сообщения о начале войны с Германией, командир упоминавшегося посыльного судна «Бакан» за несколько дней задержал в Баренцевом море сразу девять (!) германских судов.
В монографии Быкова приведен подробный обзор военных преобразований, которые в связи с началом боевых действий в спешном порядке русское командование осуществило на Белом и Баренцевом морях. И прежде всего весной 1915 года, после того как у Горла Белого моря побывали германские вспомогательные крейсеры «Берлин», «Гроссер-курфюрст» и «Метеор».
Благодаря активности агентурной разведки в России германское командование предприняло меры по срыву межсоюзнических перевозок Антанты, используя специально закупленные в нейтральных странах промысловые суда под нейтральными флагами. Эти «оборотни» у Горла Белого моря провели постановку нескольких минных банок. За ними сюда же пришел только что оснащенный хорошо вооруженный вспомогательный крейсер «Метеор». В Горле Белого моря и у западного побережья Мурмана германский крейсер, маскировавшийся под русские суда «Буй» и «Император Николай I», летом 1915 года выставил не менее 10 минных банок из 285 якорных мин.
О последующем появлении кайзеровских вспомогательных минных заградителей в Баренцевом или Белом морях информация отсутствует. Меж тем известно, что русским и английским тральщикам в 1915 году удалось вытралить более 210 немецких мин. Кроме того, мины взрывались во время штормов. Но союзные транспорты продолжали подрываться на минах, в том числе и на южных подходах к Горлу Белого моря, куда «Метеору» не удалось зайти. Значит, вслед за первым вспомогательным крейсером-минзагом сюда приходили и иные минные заградители кайзеровского флота. Эта весьма интересная для военно-морских историков тема еще ждет своих исследователей.
Германскую минную активность обнаружили только 29 мая 1915 года, после подрыва на них и гибели английского парохода «Арндаль» и нескольких союзных транспортов. Весь район был объявлен миноопасным.
После гибели на германских минах еще нескольких транспортов союзников русскому командованию пришлось срочно сформировать в Архангельске партию (отряд) траления. В качестве тральщиков были использованы английские, аргентинские, испанские, норвежские рыболовецкие траулеры (специально купленные для того Морским ведомством), а также русские рыболовецкие суда, переданные Северной флотилии по мобилизации. Все они были переоборудованы для выполнения боевых задач. Русские тральщики уже во вторую военную осень сумели уничтожить 44 мины и провести в порты 198 транспортов.
Однако союзные транспорты продолжали подрываться на германских минах или тонуть от торпед германских субмарин и их артиллерии.
Не дожидаясь, когда русское Морское министерство вооружит всем необходимым собственные тральщики, англичане летом 1915 года в качестве временной меры направили на Белое море 8 британских тральщиков. Тральщики, присланные союзниками, только за период с 7 июля по 31 октября 1915 года обнаружили и уничтожили более 170 мин.
Появление минной опасности и резкое сокращение в связи с этим перевозок союзников заставили русское командование принять (в какой раз?) срочные меры для защиты здешнего судоходства. Однако сильное соединение российского флота, названное флотилией Северного Ледовитого океана, появилось в Заполярье только в начале 1916 года. Новому соединению предстояло: проводить через минные заграждения к портам разгрузки торговые суда (в основном Англии и Франции), прикрывать конвои от ударов крейсеров и подводных лодок противника, нести охрану транспортов в местах их сосредоточения и в районах ожидания тральщиков (Иоканьгский рейд) или в районе ожидания очереди на разгрузку (Кольский залив). Предполагалось, что оно будет иметь основную базу (она же операционная) в Кольском заливе, маневренную – в Иоканьге, тыловую – в Архангельске. Правда, сильным новое соединение было только на бумаге.
Летом 1916 года к прежним задачам добавились и новые: началась переброска 40 тысяч русских солдат и офицеров во Францию и на Балканский театр военных действий. Пришло время всерьез посмотреть и на Кольские берега.
В России, всячески пытаясь открыть для себя черноморские и балтийские проливы, совершенно забыли о естественном свободном выходе в океан со стороны Мурмана. Ныне же на мурманском берегу был нужен порт, соединенный с центром России железной дорогой. Так что строительство будущего торгового порта – Мурманска – подтолкнула Первая мировая война. Выбор места расположения заполярного порта был остановлен на широкой котловине, созданной природой на правом берегу Кольского залива (севернее Колы). Это было самое удобное место для конечного пункта железной дороги (по которой уже в ноябре должны были пойти первые грузы) и торгового порта. Первую навигацию новый заполярный порт обеспечил той же осенью 1915 года. Она продолжалась и зимой (тогда в Семенове было переработано более 30 тысяч тонн грузов). Но порт мог принять одновременно не более 7 океанских судов.
После разгрузки прибывшие на мурманский берег грузы уходили в Центральную Россию по весьма сложному маршруту: от Семенова до Колы – на поездах, от Колы до Белой – на оленях, от Белой до Кандалакши – вновь по железной дороге, от Кандалакши через Куолаярви до Рованиеми – на лошадях и лишь затем по Финляндской железной дороге. Скорость прохождения грузов по маршруту увеличилась только после того, как в мае 1916 года от Семенова на Кандалакшу они пошли по новой железной дороге.
Чтобы хоть как-то ускорить прохождение воинских грузов с марта 1916 года, часть иностранных судов перегружали содержимое своих трюмов в трюмы русских судов, которые с помощью ледоколов шли к острову Мудьюг. Отсюда весь груз гужевым транспортом доставлялся к Архангельско-Вологодской дороге. Неудивительно, что интенсивность грузоперевалки (железная дорога вывозила в сутки в среднем до 150 тонн) была недостаточной, и к февралю 1916 года в Кольском заливе (Александровске, Семенове и Дровяном) скопилось три десятка грузовых пароходов, из них более половины – иностранные. Кроме транспортов в Кольском заливе собралось 15 английских минных тральщиков, броненосец «Альбермаль», крейсер «Ифигения», плавучие базы «Эрнестон» и «Санниндейл». Зимой 1916 года в Кольском заливе стало довольно тесно. К началу второго военного года здесь стал базироваться еще и специальный корабельный отряд российского флота, в который вошли: минный заградитель «Уссури», а также переоборудованные из торговых и промысловых судов вспомогательные крейсеры «Колгуев» и «Василий Великий», тральщик «Восток», гидрографическое судно «Харитон Лаптев». Временно в оперативное подчинение начальника русского отряда вошли и силы союзного флота Великобритании: 8 английских тральщиков и крейсер «Ифигения». Позже пришло еще несколько боевых английских кораблей. Для их защиты на побережье Кольского залива были созданы: линия зрительного наблюдения за морем (до десятка наблюдательных постов), две линии постоянных корабельных дозоров (первая – на линии мыс Сеть-Наволок – остров Кильдин, вторая – между островом Торос и мысом Летинский). На опасных от возможного вражеского десанта мысах были установлены береговые батареи, которые не только могли прикрыть входной фарватер в глубину залива, но и поддержать артогнем дозорные корабли. Кроме того, в районах острова Седловатый и мыса Белокаменный были выставлены противолодочные сети, а на входе в Екатерининскую гавань – кольчужный бон.
Успехи германских вспомогательных крейсеров в боевой деятельности против российских и союзных судов у Горла Белого моря окрылили главное командование Кайзерфлота, и летом 1916 года на Север пришли первые германские субмарины. Для них были созданы базы подводных лодок где-то на Лофотенских островах и на Новой Земле. Сегодня известно, что первыми их использовали большие германские подводные минные заградители класса «Черная вдова» (U75 и U76) с дальностью плавания до 8 тысяч миль.
Первой из Гельголандской бухты вышла U75 и 4 августа 1916 года пришла в район мыса Орловский (Горло Белого моря), где поставила все свои мины. Через две недели «75-я» вернулась в базу. 17 сентября 1916 года к мурманскому берегу пошла U76. Через две недели она поставила 27 мин к северу от мыса Городецкий и 9 мин у мыса Святой Нос.
