Подчеркну, русские не были лишь невинными жертвами грабежа, близкими к святости защитниками своей земли. Не раз и не два русские князья устраивали ответные набеги: такие же жестокие, такие же грабительские, с угоном скота, массовыми изнасилованиями и грабежами.
В XII веке Владимир Мономах обрушивается на половцев. Русская рать врывается на зимние пастбища недругов. Уйти с этих пастбищ половцы не могут — в других местах трава еще не выросла. Принимать бой им было почти невозможно — лошади отощали, ослабли за зиму. В битве погибли больше 20 ханов, а русские защитники родной земли «взяша бо тогда скоты и овце и коне и вельблуды, и вежи (поселения) с добытком и челядью».
Знаменитое «Слово о полку Игореве» посвящено как раз подобному походу 1185 года. В тот раз половцам удалось истребить русское войско, пленить князя Игоря, а потом ответить на разграбление своей земли удачным «ответным» набегом на Русь.
Так что видите сами — огромные армии тогда, по сути, свободно ходили по открытой всем ветрам Русской равнине.
И только сила могла остановить другую силу.
Самые «любимые» соседи с юга
В начале XIII века Русь столкнулась с еще более страшным врагом: монголами. Теперь уже почти половина Руси подверглась постоянным набегам. Последствия этих набегов — запустение самой богатой, цивилизованной и культурной территории — Южной Руси.
После взятия Батыем Киева в 1240 году город был выжжен и разрушен. Понадобились десятилетия и недюжинные силы, чтобы восстановить его. Та же участь постигла и Рязань, которую позже отстроили вообще в 12 км от прежнего города. Уже никто точно не помнил, где находился уничтоженный дикарями город.
В эту страшную пору и рождаются многократно упоминавшиеся мной в первой книге «Мифов о России» легенды о граде Китеже.
«Любимые» соседи с запада
Государственность Руси ослабела в эпоху раздробленности. В «Слове о полку Игореве» слышится страстный призыв к объединению: для автора очевидно, что половцы сильны не только сами по Себе, но и потому, что слаба Русь, разобщены ее силы. И монголы ведь смогли покорить часть Руси, нанести страшный урон только потому, что князья воевали с ними каждый сам по себе.
Воспользовавшись слабостью Руси, страшным монгольским разгромом, рыцарские ордена двинулись на восток. Сначала они захватили основанный Ярославом Мудрым город Юрьев. Этот город эстонцы называют Тарту, немцы — Дерпт. Но основал его русский князь Ярослав, и назван он по крестильному, христианскому имени князя. Другой же основанный князем русский город — Ярославль назван так по его старинному имени, по языческому…
Только в 1242 году Александр Невский остановил агрессию рыцарских орденов и шведских феодалов.
Однако постепенно большие земли все же отошли к литовцам: русские обычно сами шли «под Литву», чтобы оборониться от татар.
После смерти Галицкого князя Даниила в 1264 году начались «крамолы и междоусобия» бояр в Галиче. В результате его государство распалось.
Польское влияние на Западе Руси было столь сильным, что некоторые территории перестали быть частями Руси: Польша их ассимилировала. Польский город Пшемысль — не что иное, как город Перемьшль русских летописей. Только русских в нем больше нет.
Стоит ли удивляться, что ни полякам, ни римским папам, ни исполнителям их воли — немецким рыцарям XIII–XIV веков не приходило в голову обвинять русских в агрессивности. Обвиняли в «неправильном» исповедании христианства, в «дурацких и нелепых обычаях», и только. Слишком очевидно, что в XIII веке сама Русь была жертвой перманентной агрессии: с востока и юга от половцев и монголов, а с запада — от рыцарских орденов.
А знаем ли мы, кстати, что это наши предки остановили немецкую экспансию во всей Восточной Европе? Вот битва «мирового уровня» — Грюнвальдская, 15 июля 1410 года. Одно из тех сражений, что меняют ход мировой истории.
Битва при Грюнвальде, где окончательно были разбиты тевтонские рыцари, считается каким-то заграничным сражением. В котором бились то ли немцы с литовцами, то ли немцы с поляками… Упускаем мы в собственной истории, упускаем важные позитивные моменты!
Между тем русские в Грюнвальдской битве составляли важную часть союзного войска, и сыграли в ней решающую роль.
Воины т. н. Смоленского полка были вассалами Витовта, великого князя литовского. На территории Литвы, как известно, жило очень много русских и православных, они вообще были подавляющей частью населения. Литовцы были правящей элитой. А население-то русское…
Сам Витовт, естественно, был литовцем. Он поставил литовских воинов на самое безопасное место, а своих вассалов-смолян — на самую невыгодную позицию. Именно по смолянам, расположенным в центре войска на беззащитном ровном месте, и пришелся первый, самый страшный удар бронированной рыцарской конницы.
Но вот о чем следует знать и помнить: литовцы, стоявшие по бокам, в арьергарде и так далее, перепугавшись, побежали, а смоляне стояли насмерть, не сходя с места!
В героическом смоленском полку и завязла закованная в броню конница тевтонского ордена.
И тогда сам Витовт бросился догонять своих воинов, сбежавших, даже не приняв сражения. С конным отрядом он нагнал их, перестроил, повел назад — на то место, где все еще насмерть стояли русские, смоленские полки. Потери смоленцев уже превышали пятьдесят (!) процентов, но наши не дрогнули. С возвращением «дезертировавших» литовцев русские воины воодушевились и сами перешли в контрнаступление.
И тевтонские рыцари были разбиты.[9]
Кто выиграл битву при Грюнвальде? Витовт? Нет. Литовцы? Нет. Ее выиграли герои смоленского полка, которые защищали общую русскую родину — не важно, в границах княжества Литовского или в границах соседнего с ним княжества Московского. Они — изменили историю всей Восточной Европы.
Впрочем, почему только Восточной?
Важная закономерность русской истории
Грустный закон свободной рыночной экономики гласит: если у кого-то есть богатство, его обязательно попытаются отнять. Восточная Европа сказочно богата своими природными ресурсами. Поэтому соблазн завоевать эту территорию возникал у соседей много раз. Единственный способ противостоять «любимым» соседям — стать сильными. Создать государство, которое сможет противостоять агрессии.
Я не могу тут не упомянуть Н. Старикова («Шерше ля нефть», 2008), который проводит аналогию между очень разными странами, едиными в одном: они все являются объектами постоянного прессинга со стороны Запада.
Это Венесуэла, Боливия, Иран, Ирак и так далее. Все эти страны колоссально богаты углеводородами — и более того, они не хотят плясать под западную дудку.
Стариков перечисляет: Боливия — это газ, серебро, золото, свинец, сурьма, вольфрам, не считая нефти…
Россия — все вышеперечисленное, только не в ограниченных, как в Боливии, а гигантских размерах, плюс вся таблица Менделеева, плюс алмазы. Россия — это фантастически громадные территории, где даже не начинались геологоразведочные работы. Огромные территории пахотных земель, огромные запасы леса… Необъятные морские запасы рыбы и краба. Первые в мире запасы, становящейся все более дефицитной пресной воды, самые большие озера в мире — Байкал, Ладожское, Онежское.
Вывод логичен: Россию никогда не оставят в покое. Почему всегда кто-нибудь шел Россию покорять? Только потому, что она лежала на перекрестке дорог? Нет, не только.
Потому что Россия — это варвары и дикари и их нужно привести к цивилизации?
Нет, потому что Россия сказочно богата. И в этом ее беда. Почему от России так упорно пытались отколоть Чечню, а не, скажем, Рязань? По мнению Старикова, потому, что в Чечне есть нефть, а в Рязани ее нет.
Мнение далеко не бесспорное, но, тем не менее, давайте задумаемся…
Еще более важная закономерность истории
Пролив Ла-Манш отделяет от материковой Европы Британию. Альпы ограничивают с севера Италию.
В Европе даже самые большие страны имеют подобные естественные границы. Испания, как и Скандинавия, с трех сторон ограничена морем, а с северо-востока отделена от Франции еще и хребтом Пиренеев. Францию ограничивают моря, Пиренейские горы, Альпы, Арденны. Германия лежит к северу от Альп, ограниченная с севера морями. А там, где естественная граница между Францией и Германией слаба, и простираются как раз вечно спорные провинции: Эльзас и Лотарингия.
У Руси естественных рубежей просто нет. Государство Российское неизбежно будет считаться агрессивным, если станет отвечать ударом на удар. Но в отличие от армий большинства других государств, русская армия далеко не всегда сможет точно сказать, идет она по своей или по чужой земле. Расширяясь, государство Российское никогда не сможет сказать, где ему следует остановиться.
