20
Сталин, как военный лидер.
Параллельно дискуссии о нацистско-советском пакте обсуждалось сталинское военное и политическое лидерство в Великой Отечественной войне. В ходе войны Сталин был главнокомандующим Советскими Вооружёнными Силами, председателем Совета обороны и Народным комиссаром обороны, а также главой правительства, и лидером коммунистической партии. Он подписывал все важнейшие директивы и приказы вооружённым силам. В своих речах и заявлениях он определял советскую военную стратегию, и политические цели, а также поддерживал дух народа. Сталин представлял страну на совещаниях с союзниками, Англией (Стр. 8)и США, и регулярно переписывался с британским премьер-министром Уинстоном Черчиллем и американским президентом Франклином Делано Рузвельтом. До 1930 года Сталин принимал всех немногих приезжающих иностранных сановников, дипломатов, политических и военных деятелей. Советская пропаганда времён войны изображала Сталина основным надёжнейшим символом единства страны в борьбе с Германией. Восхваления сталинского военного гения переполняли страницы советской военной прессы на последнем этапе войны. И когда в конце неё Сталину было присвоено звание генералиссимуса, супергенерала, это казалось только справедливым.
Для внешних наблюдателей Сталин казался ключевой фигурой, личностью, на которой держится всё в военном деле. Это восприятие того времени суммировано Дойчером в 1948 году в биографии Сталина:
"Многие иностранные визитёры, посещавшие Кремль во время войны, изумлялись, как много вопросов, великих и малых, военных, политических, и дипломатических решал Сталин. Он был главнокомандующим, министром обороны, министром иностранных дел и даже начальником штаба… Так он действовал день за днём все четыре года войны – чудо терпения, настойчивости и бдительности, почти вездесущий, и всеведущий".
Шестьюдесятью годами позже оценка Дойчера была "отвергнута" новой информацией из России. По ней можно составить детальную картину сталинской политики, принимавшихся решений и деятельности в ходе войны. В сталинском журнале мы можем видеть, кто посещал его в кремлёвском кабинете и как долго он там оставался. Мы имеем доступ к тысячам военных, политических и дипломатических документов, и писем, потоком приходивших в кабинет Сталина. У нас есть комплект записей сталинских политических и дипломатических бесед в ходе войны, включая беседы с иностранными коммунистическими лидерами, с которыми он был особенно откровенен. Известны расшифровки многих сталинских телефонных и телеграфных переговоров со своими военачальниками на фронте. Мы имеем мемуары и дневники его ближайших товарищей. Эти новые факты далеки от того, чтобы "закрыть" тему. Остаются неизвестны большинство мыслей и расчётов Сталина. Но сейчас мы знаем, как и в каком контексте Сталин вырабатывал, и принимал военные, и политические решения.
Аверелл Гарриман, американский посол в Москве с 1943 по 1945 год, вероятно имел больше контактов со Сталиным, чем другие иностранцы, (Стр. 9)во время войны. В интервью от 1981-го года он дал следующую оценку сталинского руководства войной:
"Сталин, как военный лидер… был популярен, и не может быть сомнений, что он был единственным, кто удержал Советский Союз, как единое государство… Я не думаю, что кто-либо смог бы сделать это, и всё, что произошло с тех пор, как Сталин умер, не может изменить моего мнения… Я рад подчеркнуть моё великое восхищение Сталиным, как национальным лидером, действовавшим в черезвычайных условиях – одном из тех исторических случаев, когда один человек может всё изменить. Это не уменьшает моего отвращения его жестокостями, но я отдаю должное ему с конструктивной точки зрения".
В своём интервью Гарриман даёт прекрасный набросок, объясняющий всё, что на его взгляд, сделал Сталин, как эффективный военный лидер. На взгляд Гарримана, Сталин – человек острого интеллекта, но не интеллектуал, а блестящий практик, который знает, как использовать рычаги власти для достижения положительного эффекта:
"Как личность, Сталин был очень доступным, хотя и приводил нас в шоковое состояние тактикой грубой лести во время переговоров. На "вечеринках" Сталин выказывл интерес ко всем и поднимал тост за каждого, но никогда не напивался, и не терял контроль над собой".
Гарриман, будучи сам очень болен (не путает ли автор Гарримана с Гопкинсом?), отрицал, что Сталин был параноиком (как противоположность: "очень недоверчив и подозрителен"), или, что он "простой бюрократ":
"Он обладал повышенной способностью замечать детали и действовать соответственно. Он очень заботился о нуждах "военной машины". В наших с ним переговорах, мы обычно начинали с положительной информации. Он в совершенстве знал качества снаряжения, которое было ему необходимо. Он знал калибры оружия, которое хотел получить, вес танков (необходимо для мостов и дорог) и, детально, марки металлов, в которых он нуждался для строительства самолётов".
Это не характерно для бюрократа, скорее для черезвычайно способного военного руководителя. Сталин – душа вечеринок, Сталин – мастер лаконично изложить дело, Сталин – эффективный переговорщик, всё вышеизложенное определяет Сталина, как практического человека действия – эти темы повторяются у Гарримана постоянно, а также у тех, кто работал с советским диктатором в ходе войны.
В литературе ретроспективный вердикт по Сталину более разнообразный. Но многие его критики признают, что война оказалась исключительно позитивным периодом в его жизни и карьере. Общим мнением является то, что сталинское правление было черезвычайно ужасающим, но пороки его диктаторства были преимуществом для военного (Стр.10)лидера. Ричард Овери, например, предложил такую оценку Сталина в своём классическом тексте "Почему альянс победил":
"Сталин развил такую мощную деятельность на советской войне, что это мотивировало всех вокруг него и направляло их усилия. Сталин излучал огромную энергию, что стимулировало и захватывало всех окружающих. В ходе войны он надеялся получить и получал исключительную жертвенность от приближённых. Культ личности, развившийся в 30-х годах, сделал возможным этот призыв в военное время. Трудно представить себе, что другой советский лидер того времени смог бы добиться такого эффекта. Считается, что сталинский культ был необходим для советских военных усилий… откровенная жестокость режима военного времени не убеждает нас, что сталинская удавка на Советском Союзе скорее могла помочь, чем помашать достижению победы".
Отдельной от политического круга группой, имевшей наиболее частые и тесные контакты со Сталиным в ходе войны, были члены Верховного командования. Мемуары сталинских генералов рисуют интимный портрет повседневной рутины советского диктатора в военное время. Сталин – человек шестидесяти лет, выжимал все соки из окружения, работал по 12-15 часов в сутки в ходе всей войны и требовал того же от своих подчинённых. В стратегически важных ситуациях он проводил совещания с офицерами генерального штаба по три раза в день. Он требовал аккуратных, безупречных докладов и быстро замечал противоречия и ошибки. Он имел феноменальную память на факты, имена и лица. Он был готов выслушать аргументы, но надеялся и ожидал исполнения своих указаний, коротких, и решительных.
Однако главный фокус советских военных мемуаров не эти персональные особенности, а изображение Сталина, как главнокомандующего, как военного вождя. Как указал Северин Вайлер, западникам казалось, что Сталин легко улавливал смысл большой стратегии и контролировал все технические, и тактические детали советских военных действий. Но главное, что имело значение для сталинских генералов, это его оперативное искусство – его способность руководить большими сражениями и контролировать широкомасштабные военные операции. В книгах советских военных мемуаристов рассказано о многих ошибках Сталина. То он был болезненно задумчив, то упрями неуступчив, отказывался от стратегического отступления под угрозой вражеского окружения. Упоминается также плохая подготовка больших сражений.
Другие жаловались на сталинское излишнее вмешательство во фронтовые операции, его потерю самообладания в критических ситуациях и поиск козла отпущения в своих собственных ошибках. Более всего критиковали Сталина за расточительство в людях и материалах, и в том, что советская победа была достигнута очень большой ценой. В войне на восточном фронте Советы уничтожили более 600 вражеских дивизий (итальянских, румынских, финских, хорватских, словацких (Стр.11) и испанских, также, как и немецких). Немецкие безвозвратные потери составили 10 миллионов человек на восточном фронте (75% от их общих военных потерь), включая 3 миллиона убитых. Вместе с гитлеровскими союзниками по оси нужно добавить ещё миллион. Красная Армия уничтожила 48 тысяч вражеских танков, 167 тысяч орудий и 77000 самолётов. Однако Советы потеряли в два, три раза больше, чем Германия. Советские общие военные потери например – около 16 миллионов, включая 8 миллионов убитых.
