Спрут проявлял свою хамелеоноподобную способность как плавая, так и неподвижно лежа на дне. Меня очень занимали разнообразные уловки, к которым прибегал один спрут, стараясь остаться незамеченным; он, казалось, вполне понимал, что я подстерегаю его. Некоторое время он лежал без движения, потом, крадучись, точно кошка за мышью, продвигался на дюйм или на два; время от времени он изменял свой цвет; действуя таким образом, он добрался до более глубокого места и тут внезапно рванулся вперед, оставляя за собой густую завесу чернил, чтобы скрыть нору, в которую он уполз.
Когда, наблюдая морских животных, мне случалось свесить голову фута на два над скалистым берегом, меня не раз обдавала снизу струя воды, которой сопутствовал слабый скрипучий звук. Сначала я не мог понять, что бы это могло быть, но потом выяснил, что струю выбрасывал спрут, и, хотя он и скрывался в норке, по этой струе я часто узнавал о его присутствии. Способность его выбрасывать из себя воду не подлежит сомнению, и мне кажется, что он способен довольно верно прицеливаться, направляя соответствующим образом трубку, или сифон, находящийся на нижней стороне его тела. Ползать по суше эти животные могут лишь с трудом, потому что им тяжело нести голову. Я заметил, что одно из них, которое я держал в каюте, слегка фосфоресцировало в темноте.
Скалы св. Павла. — Утром 16 февраля, пересекая Атлантический океан, мы легли в дрейф у острова св. Павла. Это скопление скал лежит под 0°58 северной широты и 29° 15 западной долготы. До берегов Америки от него 540 миль, а до островов Фернандо-Норонья [Фернанду-ди-Норонья] — 350 миль. Самая высокая точка поднимается всего на 50 футов над уровнем моря, вся окружность острова не достигает и трех четвертей мили. Это клочок суши круто поднимается из глубин океана. Минералогическое его строение довольно сложно; в одних местах породы имеет кремнистый характер, в других — полевошпатовый с включениями тонких прожилок змеевика. Замечательно, что все многочисленные мелкие острова, лежащие вдали от материков в Тихом, Индийском и Атлантическом океанах, за исключением Сейшельских этого маленького скалистого островка, образованы, как я полагаю, либо кораллами, либо изверженными породами. Вулканическая природа этих океанических островов является, очевидно, выражение того же закона и следствием тех же причин, химических или механических, в силу которых подавляющее большинство действующих ныне вулканов либо расположены поблизости от морских берегов, либо представляют собой острова, лежащие в открытом море.
Скалы св. Павла издали кажутся блестяще-белыми. Это обусловлено отчасти пометом огромного множества морских птиц, отчасти же плотно соединенным с поверхностью скал покровом в виде налета блестящего вещества с жемчужным отливом. Если этот налет рассмотреть в лупу, то оказывается, что он состоит из множества тончайших слоев, причем общая толщина его около дюйма, нем содержится много животных веществ, и своим происхождением он, несомненно, обязан действию дождя или водяной пыли на помет. Под небольшими накоплениями гуано на острове Вознесения и на островках Аброльос я нашел какие-то сталактитоподобные ветвящиеся тела, образовавшиеся, по-видимому, таким же, как и тонкий белый покров здешних скал. Эти ветвистые тела до такой степени походят на некоторые Nulliporae (семейство дых известковых морских водорослей), что недавно, бегло просматривая свою коллекцию, я не сразу заметил разницу между ними. Шаровидные оконечности ветвей имеют, как и зубная эмаль, жемчугоподобную структуру, но настолько тверды, что царапают стекло. Замечу, кстати, что на берегу острова Вознесения, в одном месте, накопилось огромное количество ракушечного песка, на омываемых приливом, морская вода отложила инкрустацию, имеющую сходство с некоторыми тайнобрачными растениями (а именно Marchantiae), которые часто встречаются на сырых стенах. Поверхность чешуек отличается очень красивым блеском; те части, которые образовались при полном освещении, черны как смоль, те же, которые находились в тени, под выступами скал, — только серые. Я показывал образцы этой инкрустации некоторым геологам, и все они считают, что она вулканического, или огненного, происхождения! По своей твердости и прозрачности, по гладкости, такой же как у самых красивых экземпляров раковин морских олив, по неприятному запаху и обесцвечиванию под действием паяльной трубки инкрустация эта обнаруживает большое сходство с раковинами современных морских моллюсков. Кроме того, известно, что у моллюсков те части раковины, которые обычно прикрыты и заслонены от света мантией животного, бледнее тех, которые полностью подвержены действию света, — точно так же как и у этой инкрустации. Если мы вспомним, что кальций — как фосфорнокислый, так и углекислый — входит в состав твердых частей — костей и раковин — всех животных, то в физиологическом отношении весьма любопытно обнаружить субстанции, которые, — будучи тверже зубной эмали и имея окрашенную поверхность, столь же гладкую, как поверхность раковины живых моллюсков, — представляют собой мертвое органическое вещество, преобразованное неорганическими силами и к тому же имитирующее по своей форме некоторые низшие растительные образования.
Мы нашли на острове св. Павла только два вида птиц — глупыша и нодди. Первый из них — вид буревестников, второй — вид крачек. Оба они смирного нрава, бестолковы и до такой степени непривычны к путешественникам, что я мог бы перебить их сколько угодно своим геологическим молотком. Глупыш кладет яйца прямо на обнаженные скалы, крачка же вьет очень простое гнездо из водорослей. Рядом со многими такими гнездами лежала маленькая летучая рыбка, которую, как я предполагаю, приносил самец для своей подруги. Занятно было наблюдать, как быстро крупный и проворный краб (Graspus), обитающий в расщелинах скалы, утаскивал лежащую у гнезда рыбку, как только мы вспугивали взрослых птиц. Сэр В. Симондс, один из немногих людей, побывавших здесь, рассказывал мне, что сам видел, как крабы вытаскивали даже птенцов из гнезд и пожирали их. На этом островке нет ни единого растения, даже лишайника, и все же здесь водятся некоторые насекомые и пауки. Следующий перечень исчерпывает, я думаю, сухопутную фауну: муха (Olfersia), летающая около глупыша, и клещ-паразит, занесенный сюда, вероятно, птицами; маленькая коричневая моль, которая принадлежит к роду, питающемуся перьями; жук (Quedius) и мокрица, обитающие под пометом; наконец, многочисленные пауки, которые, я полагаю, охотятся на этих мелких мусорщиков и спутников морских птиц. Столь часто повторяемое описание того, как коралловыми островками Тихого океана сразу же вслед за их образованием завладевают сначала стройные пальмы и другие благородные тропические растения, затем птицы и, наконец, человек, по всей вероятности не вполне правильно; боюсь, что поэзия этого описания сильно пострадает, если я скажу, что первыми поселенцами на вновь возникшей из океана земле обыкновенно бывают насекомые, питающиеся перьями и нечистотами, паразитические насекомые и пауки.
В тропических морях самая маленькая скала, создавая основу для размножения бесчисленного множества видов водорослей и колониальных животных, поддерживает тем самым и существование огромного количества рыбы. Наши моряки, выезжая в лодках, вели постоянную борьбу с акулами за овладение большей доли добычи, попавшейся на удочки. Я слышал, что одна скала близ Бермудских островов, расположенная далеко в открытом море, и притом на значительной глубине, была открыта впервые благодаря тому обстоятельству, что по соседству с ней заметили много рыбы.
Фернанду-ди-Норонья, 20 февраля. — Сколько я мог заметить в течение немногих часов, проведенных здесь, остров этот имеет вулканическое строение, но возник он, вероятно, не в новейшее время. Самая замечательная его особенность — конический пик около 1000 футов высотой; верхняя часть этого конуса необыкновенно крута и с одной стороны нависает над подножием. Порода представляет собой фонолит и состоит из отдельных неправильных столбов. Вид этих обособленных громад наводит сначала на мысль о том, что они были внезапно выброшены вверх в полужидком состоянии. Однако на острове св. Елены я убедился, что некоторые столбы, приблизительно такой же формы и такого же строения, образовались в результате инъекции расплавленных пород в более мягкие пласты, послужившие, таким образом, формами для этих гигантских обелисков. Весь остров покрыт лесом, но из-за сухого климата растительность выглядит отнюдь не роскошно. На середине склона горы громадные каменные столбы, скрытые под сенью каких-то похожих на лавр деревьев и оживляемые другими деревьями со множеством красивых пунцовых цветов, но без единого листка, сообщали ближайшей окрестности привлекательный вид.
Баия, или Сан-Сальвадор, Бразилия, 29 февраля. — День прошел восхитительно. Но и это слово само по себе слишком слабо, чтобы выразить чувства Натуралиста, впервые бродящего в одиночестве в бразильском лесу. Изящество трав, невиданные паразитные растения, красота цветов, сверкающая зелень листвы, а главное — общая пышность растительности переполняли меня восторгом. Самая парадоксальная смесь звуков и безмолвия наполняет тенистые части леса. Насекомые гудят так громко, что гул этот слышен даже на корабле, стоящем на якоре за несколько сот ярдов от берега, и все-таки в лесной чаще как будто царствует полная тишина. Любителю естественной истории подобный день приносит такое глубокое наслаждение, какое он едва ли может рассчитывать когда-либо испытать вновь. Побродив несколько часов, я направился обратно к месту высадки, но, прежде чем успел дойти, был застигнут тропической грозой. Я попытался найти убежище под деревом, листва которого была такой густой, что обыкновенный английский дождь ни в коем случае не проник бы сквозь нее; но здесь уже через несколько минут по стволу струился небольшой поток. Этой силе дождя нам и приходится приписывать зелень, покрывающую почву даже в самых густых лесах; если бы здешние ливни были подобны дождям стран с более прохладным климатом, большая часть их успевала бы всосаться в почву или испариться, не достигнув ее. Не стану пока пытаться изобразить красочную картину этого чудесного залива, потому что по пути на родину мы снова заходили в него, и мне еще представится случай описать его.
