Известие о подвиге русских моряков облетело весь мир. На Руднева посыпались награды: русская медаль «За бой «Варяга» и «Корейца», персидский орден «Льва и Солнца» с бриллиантовой звездой и др. Но самым непредвиденным стал поступок японского правительства. Оно признало действия командира «Варяга» как истинно героический подвиг и через своих представителей передало Рудневу орден «Восходящего солнца».
Боевые действия развернулись на море и суше. Командовать Тихоокеанским флотом был назначен талантливый адмирал С.О. Макаров, но начальствовать ему пришлось недолго: флагманский корабль подорвался на мине. Адмирал Макаров, 700 моряков, художник-баталист Верещагин, находившиеся на борту, – все погибли.
ЭТО ЛЮБОПЫТНО
Японский поэт И. Такубоку на гибель выдающегося флотоводца адмирала С. Макарова откликнулся стихами:
И я, поэт,
В Японии рожденный,
В стране твоих врагов,
На дальнем берегу,
Я, горестною вестью
Потрясенный,
Сдержать порыва скорби
Не могу.
Столь трепетно относились японцы к героям – как своим, так и своих врагов.
Главнокомандующим русской сухопутной армией в Маньчжурии был назначен военный министр России генерал А.Н. Куропаткин. Отправляясь на театр военных действий, он сделал убийственное для военного министра (Куропаткин возглавлял военное ведомство уже 6 лет), но оказавшееся верным заявление о том, что «наша армия совсем не готова к войне». Обладая личной храбростью, Куропаткин тем не менее не имел полководческих способностей и вверенные ему войска потерпели поражение под Ляояном и Мукденом. Под Мукденом русские потеряли 90 тыс. человек, в то время как японцы на 20 тыс. меньше. Казалось очевидным, что такого генерала освобождать надо от командования, но он получает от царя повышение – назначается теперь уже главнокомандующим всеми вооруженными силами, действовавшими против Японии, вместо адмирала Алексеева, который также не сумел овладеть обстановкой.
Война продолжалась. Она все больше и больше демонстрировала преимущество Японии. И что характерно, большинство наших солдат и матросов дрались как герои, а командование, за небольшим исключением, не отличалось военными талантами.
ПОДВИГ
Героически сражался гарнизон Порт-Артура. По масштабам его оборона превосходила Севастопольскую (1853–1856) в 5–6 раз. Особенно успешно действовали защитники, когда сухопутной обороной Порт-Артура руководил генерал Р.И. Кондратенко. Прямое попадание японского снаряда в каземат форта лишило защитников крепости талантливого военачальника. Крепость продержалась 157 дней и ночей, и могла бы стоять и дальше. Но трусливые действия коменданта генерала Стесселя привели к сдаче города.
Порт-Артур уже пал, а на страницах русских газет в это время читателям все еще предлагались такие стихи:
Эх, япошка, чудак!
Ты воюешь, враг, не так:
Много выстрелов теряешь,
В Порт-Артур не попадаешь.
Сдача главной русской крепости на Дальнем Востоке стала триумфом для японцев и посрамлением для России. Генерал Стессель был судом приговорен к смертной казни, но затем помилован царем.
СПРАВКА
Русские солдаты вернулись в Порт-Артур только 40 лет спустя – в августе 1945 г., в конце Второй мировой войны. После 5-летнего совместного пользования портом, СССР передал все права на единоличное пользование Порт-Артуром Китаю.
Заключительным трагическим аккордом боевых действий в Русско-японскую войну стало уничтожение эскадры русского флота (командующий адмирал З.П. Рожественский), совершившей полукругосветное путешествие из далекой Балтики в Японское море в помощь Тихоокеанской эскадре, блокированной японцами в бухте Порт-Артура.
Переход эскадры проходил в условиях скверной организации. Еще в Северном море ею были расстреляны в упор английские рыболовные суда, принятые за японские боевые корабли. (Россия за этот инцидент выплатила Англии 650 тыс. золотых.) Одна за другой следовали поломки судов. Не было системы в подвозе немцами (по договору) угля для кораблей. У Мадагаскара стало известно о сдаче Порт-Артура. Команды на возвращение не поступило и тяжеловесная, медленная, с измученными болезнями и жарой матросами, эскадра продолжила путь в Корейский пролив.
Японская разведка точно информировала свое командование о продвижении русского флота. В ночь перед Цусимским сражением командованием русской эскадры была проявлена беспечность: не были выключены огни на двух госпитальных судах, что безошибочно ориентировало японцев о перемещении кораблей.
В конце мая 1905 г. вытянутая в линию русская эскадра вошла в пролив Цусима. Японцы заранее удобно расположили свои корабли в нескольких милях от предполагаемого места ее прохода. Расчет был точным. Наши корабли уничтожались из орудий по цепочке, один за другим. Затем японцы пустили в дело торпедные катера. Русская эскадра, как организованная боевая сила, перестала существовать. Цусимское сражение было проиграно русскими: из 30 боевых кораблей эскадры удалось вырваться только 6. Это было первое серьезное поражение флота России за всю его 200-летнюю историю. Вице-адмирал Рожественский, получивший пять ранений, попал в плен. По возвращении в Петербург потребовал суда над собой (хотел очиститься от обвинений), но виновным признан не был (из уважения к пролитой в бою крови).
Вначале значительная часть населения России восприняла войну так же, как и правящая верхушка – «победоносно» без тени сомнения в победном исходе.
Громко звучала песня М. Степановича, написанная в первые месяцы войны:
Россия для русских. За русское дело Сразимся с надменным врагом И, гордые нашим единством, мы смело Пойдем за Верховным Вождем!
Правительство всячески скрывало правду о боевых действиях в далеком Китае. Даже когда японские снаряды уже пробивали насквозь бетонные стены фортов Порт-Артура, газеты, штампуя карикатурно-приниженный образ врага («желтолицые макаки», «желторылые», «косоглазые»), трубили о победах и обещаниях успешно и скоро завершить дальневосточную брань.
Умиротворительно-патриотически звучал голос церкви.
ПЕРВОИСТОЧНИК
«…Гапон в весьма трогательных словах рассказал, как ему случайно посчастливилось недавно видеть, как царь провожал войска, отправлявшиеся бить япошек. Он говорил, что так провожать солдат мог только отец родной и что он видел на глазах солдат слезы любви и благодарности. Затем он стал говорить о том, что на войне все совсем не так плохо, как судачат ничего не знающие люди…»
Из донесения агента охранки о проповеди попа Г. Гапона
Но первоначальная уверенность россиян о быстрой и победоносной войне вскоре стали перерастать в тревогу: по стране расползались тревожные слухи о поражениях, все чаще на улицах городов и деревень стали появляться искалеченные и раненые участники войны, все больше приходило в дома похоронок.
Наступило время перелома в оценке войны. Война стала не популярной во всех слоях народа. Оппозиция решила воспользоваться ситуацией – использовать просчеты самодержавия и всячески настраивать население России против существующего строя. «Если по всей России сотни тысяч рабочих громко поднимут свой голос с требованием прекращения войны, – русскому самодержавию будет нанесен смертельный удар», – отмечала социал-демократическая газета «Искра».
От войны – к вынужденному миру
Россия потерпела полное поражение – на суше и море. Дальнейшее ведение войны стало бессмысленным. Встал вопрос о заключении мира между Россией и Японией. Но оказалось, что с российской стороны некому вести переговоры: профессиональные дипломаты не торопились с инициативой, а то и уклонялись от трудной и далеко не почетной миссии.
Положение спас С.Ю. Витте. Отодвинув личные обиды (отставка с поста министра финансов), он взялся за это невыигрышное, но необходимое дело. Наряду с бесспорным желанием облегчить участь России, он имел значительное моральное преимущество перед другими возможными переговорщиками: Витте и ранее выступал против ведения Россией войн вообще и Русско-японской войны в частности.
Русская делегация прибыла в Портсмут (США) спасать великодержавный престиж России. Переговоры шли тяжело и продолжались около месяца. В августе 1905 г. был подписан мирный договор. Россия уступала Японии «в вечное и полное владение» южную часть Сахалина (половина острова была сохранена), передавала ей аренду Ляодунского полуострова, отдавала железнодорожную линию «Порт-Артур – Чанчунь». Япония получала возможность хозяйничать у русских берегов трех прилегающих к России морей – Японского, Охотского и Берингова и др. Но если «зоны влияния» Россия уступила, то надежды Японии на получение контрибуции не оправдались. Если сравнить эти уступки с исходными требованиями японцев, то следует признать дипломатическую миссию русской делегации успешной. «Ни один профессиональный дипломат не мог бы сделать это», – заявил А.П. Извольский, только что получивший пост министра иностранных дел. Витте был возведен в графское достоинство, а завистники с иронией стали называть его графом «Полусахалинским».
