«Когда я приехал в Каир, — рассказывал младший Карнарвон, — то сразу поехал в отель „Континенталь”. Отец уже был без сознания. Картер был там, была и моя мать. Среди ночи я проснулся, было без десяти два. Пришла сиделка и сообщила, что отец скончался. Когда я вошел в комнату, свет неожиданно погас. Мы зажгли свечу. Я взял отца за руку и стал молиться».
Сестра лорда Карнарвона, леди Бургклир записала в воспоминаниях: «Лорд очень устал. Я слышала, как он сказал другу: „Я готовлюсь…”»
«Не было никакого объяснения отключению света по всему Каиру, — рассказывал Картер. — Мы запросили электрическую компанию, но те так ничего и не ответили». Сын Карнарвона сообщил еще об одном интересном факте. «Отец умер около двух ночи по каирскому времени. Как мне стало известно позже, в это же время нечто странное случилось у нас в имении. Наша сука-фокстерьер, лишившаяся лапы в катастрофе 1919 года, которую отец очень любил, начала выть, села и тут же сдохла».
Вот тогда-то газетчики и ученые впервые заговорили о проклятии фараонов и о табличке, найденной и пропавшей. Начали умирать другие люди, причастные к раскопкам. Поднялась паника.
У американского археолога Артура Мейса, приглашенного Картером для раскопок и вытащившего последний блок камня перед входом в усыпальницу, через несколько дней после смерти лорда началось истощение, он впал в глубокую кому и умер в том же отеле, что и Карнарвон…
Смерть Карнарвона заставила приехать в Египет его давнего друга Джорджа Джея Гуда, сына американского финансиста. Гуд направился из Каира в Луксор и в Долину царей, где Картер показал ему усыпальницу. На следующее утро у Гуда резко подскочила температура, а вечером он умер. Сначала врачи никак не могли поставить диагноз, но потом диагностировали бубонную чуму.
Между тем таинственные смерти не прекращались. Пока Картер продолжал археологическое обследование усыпальницы, место раскопок посетил британский промышленник Джоэл Вул, а затем, возвратившись в Англию на судне, он умер от лихорадки. Арчибальд Дуглас Рейд, рентгенолог, первым разрезавший бинты на мумии, чтобы подвергнуть тело обследованию, испытал приступы необъяснимой слабости и умер тоже по прибытии в Англию.
К 1929 году преждевременно скончались 22 человека, из них 13 принимали непосредственное участие в открытии захоронения. Среди них профессора Уинлок и Фоукрат, археологи Гарри Девис, Ханкнесс и Дуглас Дерри, ассистенты Астор и Каллендер. Жена лорда Карнарвона, леди Альмина, умерла в том же году, официально — «в результате укуса насекомого».
Тогда же скончался секретарь Картера Ричард Бетелл. Обстоятельства его смерти самые странные в этой зловещей череде. Однажды утром Бетелл был найден в постели, смерть наступила от сердечного приступа. Когда его отец, восьмидесятисемилетний лорд Уэстбери, узнал о смерти сына, он выбросился с седьмого этажа лондонского дома. По дороге на кладбище катафалк задавил мальчика…
В 1966 году, накануне международной выставки археологических находок, директор археологического ведомства Египта Мохаммед Ибрагим начал кампанию против вывоза найденных сокровищ из страны. Он заявил, что скорее умрет, чем позволит вывезти их, как планировалось, в Париж. С его мнением не посчитались. После решающего совещания в Каире Мохаммед Ибрагим был сбит машиной и умер на месте происшествия.
Страхи возобновились в 1972 году, когда золотую посмертную маску Тутанхамона и другие ценности готовили к лондонской выставке. За ее отправку из Каира в Британию отвечал преемник покойного Мохаммеда Ибрагима доктор Гамаль Мехрез.
Доктор Мехрез, ученый и атеист, не опасался никаких проклятий. Он заявил: «Я более чем кто-либо другой в мире был занят в работах, связанных с гробницами и мумиями фараонов. И я живой. Я живое свидетельство того, что все трагедии, связанные с фараонами, — просто совпадение». Подготовительные работы по подбору золотых вещей из гробницы Тутанхамона прошли без проблем. Коллекции упаковали и погрузили на машины для отправки в аэропорт. В этот вечер доктор Мехрез наконец-то вздохнул с облегчением. Он уже готовился покинуть каирский музей, как вдруг упал замертво от приступа сердечной недостаточности.
Странно, но из всех, кто имел отношение к гробнице фараона, только второму руководителю раскопок Говарду Картеру удалось избежать проклятия. Он умер естественной смертью в 1939 году в возрасте шестидесяти четырех лет.
А теперь вернемся в Египет и обратим свой взор на останки человека, которые так рьяно защищало древнее проклятие.
Перед профессором Дугласом Дерри в Анатомическом институте Каирского университета лежала мумия юноши, умершего более трех тысячелетий назад. Вскрытие началось 11 ноября 1925 года. Утром, к 9:45 напряжение достигло апогея: профессор Дерри и Говард Картер подошли к замотанной в белые бинты человеческой фигуре на анатомическом столе. Эти покровы окутывали тело Тутанхамона, но еще никто не знал, как оно выглядит.
На событие века Картер и Дерри пригласили коллег и чиновников высших рангов: Салени Энан Пашу, заместителя госсекретаря в министерстве внутренних дел Египта, Саида Фуад Бей эль-Холи, губернатора провинции Кена, Пьера Лаку, генерального директора Управления древностями, доцента Салеха бей-Хамди, директора отдела здравоохранения в Александрии, химика и филолога Альфреда Лукаса, Гарри Бертона из музея Метрополитен в Нью-Йорке, Тевсика Эфенди Булоса, старшего инспектора Управления древностями в Верхнем Египте, и Мухаммеда Шаабан Ефенди из дирекции Каирского национального музея.
Вскрытия напряженно ожидали прежде всего потому, что до сих пор еще никто и никогда по-настоящему не исследовал мумии, не вскрывал тел, к которым не прикасались на протяжении более 3000 лет.
Дуглас Дерри чувствовал угрызения совести, даже страх. В своем отчете он писал (и это звучит как явное извинение): «Оправдание тому, что мы вскрыли и исследовали Тутанхамона, было вот в чем. Многие считали наше вмешательство святотатством, утверждали, что нам лучше не прикасаться к фараону. Но следует вспомнить, что гробница ранее не была обнаружена, а расхищение гробниц имело место во все времена, и искушение получить огромные богатства из могилы фараона все равно не остановило бы грабителей. Даже использование больших отрядов охраны лишь на короткое время отдалило бы попытки насильственного захвата гробницы».
Хотя мумию Тутанхамона, как впоследствии и все другие, для вскрытия перевозили в Каир, позже ее снова похоронили, поместив в собственный саркофаг, в Долине царей в Луксоре, где она покоится и по сей день.
Доктор Дерри приготовил парафин и поддерживал его кипящим. Хрупкие ткани и повязки, в которые была закутана мумия, распадались даже при осторожном касании. Поэтому он наносил на них жидкий парафин в надежде, что ему удастся освободить мумию, сняв затвердевшие тканевые покровы. Взяв в руки скальпель, Дерри осторожно делает на ткани разрез глубиной несколько миллиметров от груди до пальцев ног.
Снятие покровов с препарированного когда-то тела фараона оказалось во всех отношениях делом куда более сложным, чем ожидалось. Повязки, шириной от 6 до 9,5 см, окутывали тело многими слоями. В некоторых местах слоев было шестнадцать. Шалфейное масло, с помощью которого мумию когда-то защитили от воздуха, почти полностью окрасило повязки в черный цвет, они стали твердыми как камень. Поэтому кое-где бинты пришлось удалять с помощью ножовки.
Драгоценности под льняными лентами
По мере освобождения тела от окаменевших льняных бинтов между слоями повязок стали появляться драгоценности (всего было найдено 143 предмета), также обернутые льняной тканью, чтобы не искажался внешний вид мумии. Чем ближе к телу были снимаемые повязки, тем больше находилось драгоценностей. Отчетливо было видно, что на груди тело перевязано повязками крест-накрест. Руки, ноги и пенис были сначала обмотаны отдельно, а потом покрыты общими повязками. Правая кисть находилась на левом бедре, а левая — на ребрах с правой стороны, так что руки перекрещивались. Пальцы рук и ног были обмотаны бинтами каждый отдельно, а потом на них были надеты золотые наперстки. Голову покрывали горизонтальные и косые полоски ткани, под ними находилось подобие тканевой короны, напоминающей корону Атеф Осириса. По-видимому, она должна была защитить лицо Тутанхамона от давления лежащей на нем золотой маски.
Амулет, найденный на головном уборе, заслуживает отдельного рассказа. У него была форма полукруга, закрепленного на рукоятке, и он, видимо, представлял собой стилизированную подставку под затылок. Две особенности этого амулета достойны внимания. Во-первых, материал, из которого он был сделан, — железо: больше нигде на мумии его не было. И во-вторых, то символическое значение, которое приписывалось этому амулету. В «Книге мертвых» (глава 166) о нем написано следующее:
