Выступавшие против присоединения к Бирме араканские князья, большей частью мусульмане, вместе со своими сторонниками бежали в Бенгалию, подпавшую к тому времени под власть англичан, и, поселившись там, начали совершать набеги на Аракан. Бирманские отряды, преследуя араканцев, вторгались в пределы Бенгалии, и это вскоре привело к первым военным контактам с британскими властями.
В 1794 г. бирманский отряд, преследуя араканцев, вторгся в Бенгалию и был встречен английским отрядом под командованием полковника Эрскина. Дальнейшие события можно восстановить по отчету бирманского офицера, командовавшего карательным отрядом. «Бунтовавшие обитатели Аракана, — писал он, — опустошив страну, убежали в Читтагонг и спрятались там. Ввиду этого полковник Эрскин и я, оба уважаемые люди, рассмотрели это дело и пришли к взаимовыгодному соглашению».
Соглашение, о котором англичане впоследствии предпочитали не вспоминать, а бирманцы расценивали как прецедент, заключалось в том, что полковник Эрскин выдал трех руководителей араканского рейда (двое из них были потом казнены). Бирманцы полагали, что подобные отношения должны сохраняться и впредь, и англичане должны выдавать араканцев, опустошающих принадлежащие бирманскому царю земли. Впрочем, и прямые начальники Эрскина, которые в то время еще не смотрели на Бирму как на объект военной экспансии, не подвергли критике его действия. И лишь будущие историки признали поступок Эрскина недостойным представителя великой державы.
Впоследствии англичане не только отказались признать действия Эрскина основой для отношений между Бирмой и Англией, но даже селили бежавших из Бирмы араканцев непосредственно на границе с Бирмой, что значительно облегчало им набеги и поддерживало на границе напряженное положение.
После покорения Аракана Бодопая, следуя традиции многих бирманских царей, начал готовиться к походу на Сиам. Однако поход, задуманный как наступление четырех армий, полностью провалился. Бодопая оказался плохим полководцем и допустил ряд стратегических ошибок. Для сиамцев война с Бирмой была войной освободительной, народной, и на борьбу с бирманским нашествием поднялась вся страна. Колонна, которую вел сам Бодопая, понесла сокрушительное поражение у перевала Трех пагод. Не имели успеха и действия двух других колонн. Только четвертая колонна добилась некоторых успехов и временно завоевала (в который уже раз!) Чиангмай, который был освобожден сиамцами только в 1802 г.
Военные поражения усилили в Бодопае, который под влиянием воспоминаний о великих предшественниках провозгласил себя «грядущим Буддой», манию подозрительности и религиозную нетерпимость. В годы его правления население жестоко страдало от дополнительных налогов, шедших на содержание армии и на строительство пагод. Бодопая издал даже ряд законов, которые сулили смертную казнь за потребление спиртных напитков, курение опиума, убийство быка или буйвола. Завер-шением его царствования была попытка соорудить в местечке Мингун на берегу Иравади крупнейшую в мире пагоду, которая должна была достигнуть высоты в 200 м. В течение семи лет десятки тысяч бирманских крестьян и пленных араканцев вели работы на этом колоссальном строительстве. Тысячи людей умерли от голода и болезней, деревни вокруг были разорены непомерными поборами. Строительство пагоды стало символом непопулярного уже правления Бодопаи; в народе распространился слух, что, если пагода будет построена, Бирма погибнет. В конце концов строительство было прекращено — страна не могла вынести такого напряжения.
7. Отношения с Англией накануне первой англо-бирманской войны
Появление общей границы с Британской Индией превращало Бирму в потенциальный объект английской колониальной экспансии. В те годы Великобританию интересовали в первую очередь южные районы Бирмы, ее порты, позволявшие обеспечить господство Империи в Индийском океане и связать Индию цепью баз с Малайским архипелагом. Однако на рубеже XIX в., как видно из эпизода с полковником Эрскином, власти Британской Индии, занятые войной с Францией, предпочитали ула-живать конфликты с Бирмой миром. К тому же англичане опасались, что французы могут заключить с Бирмой договор, по которому получат право на использование южнобирманских портов в качестве баз против англичан в Бенгальском заливе. Французы действительно предпринимали некоторые шаги в этом направлении и в 1783 г. направили в Бирму миссию для заключения торгового соглашения. Она не принесла реальных результатов, но никто не гарантировал, что в будущем французы не предпримут более удачной попытки.
В 1795 г. генерал-губернатор Британской Индии Шор направил в Бирму посольство во главе с капитаном Майклом Саймсом, который должен был договориться об установлении порядка на араканской границе, а также убедить бирманцев не вести переговоры с французами. Бирманцы приняли Саймса вежливо, однако дали ему понять, что бирманский царь желал бы вести переговоры не с английским чиновником (каковым они справедливо считали губернатора Индии), а с британским правительством. Одновременно, основываясь на прецеденте, бирманцы в письме на имя губернатора сообщили, что араканцы, которые совершают набеги на бирманскую территорию, должны и впредь выдаваться бирманским властям для следствия и суда. Царь дал согласие на то, чтобы в Рангуне проживал английский торговый резидент, но отказался закрыть бирманские порты для французских судов.
Сайме, человек образованный и здравомыслящий, описал свое путешествие в Бирму в одной из лучших книг такого рода. И по сей день это сочинение остается инте-реснейшим документом по истории Бирмы, по ее культуре, а также по англо-бирманским отношениям на рубеже XVIII–XIX вв. Однако Сайме был исключением в длинной веренице последовавших за ним английских агентов и послов. С каждым годом политика Великобритании по отношению к Бирме становилась агрессивнее.
Прибывший в Рангун в 1796 г. британский резидент Хирам Кокс сильно отличался от Саймса. Понятные и объяснимые для Саймса обычаи бирманцев, требующие, например, снимать обувь при входе в священные для бирманцев места и подчиняться длинному и утомительному этикету восточного двора, вызывали раздражение у Кокса — офицера, принимавшего участие в покорении Индии и презрительно относившегося к азиатам. Неповиновение бирманским властям, сознательное нарушение бирманских обычаев насторожили двор в Амарапуре. Не добившись удовлетворения неприемлемых для бирманцев требований, Кокс стал угрожать, что покинет Бирму. В конце концов Кокс даже написал в Калькутту, что его жизни угрожает опасность и необходимо немедленно выслать вооруженный фрегат для наказания бирманцев. В других донесениях Кокс поносил Саймса, слишком, по его мнению, либерально относившегося к Бирме, и называл бирманский двор «бандой клоунов».
Панические письма Кокса встревожили Компанию, но не в том направлении, в котором добивался Кокс. Компания не хотела обострять отношения с Бирмой. Письмо, направленное бирманскому царю из Калькутты, было весьма сдержанным и скорее походило на извинение за недостойное поведение резидента. Бирманского царя просили отправить Кокса в Индию.
Вернувшись в Индию, Кокс продолжал нападки на Бирму, бирманцев, Саймса и всех на свете. Генерал-губернатор Шор, человек осторожный, хорошо знавший Саймса и склонный доверять ему, не принимал Кокса всерьез. Однако Шор был сменен, и новый генерал-губернатор, лорд Уэлсли, полностью одобрил поведение и отчет Кокса. Но и Уэлсли на первых порах предпочитал улаживать конфликты с бирманцами миром, так как в Индии англичане глубоко завязли в войне с маратхами. Уэлсли обещал бирманскому губернатору Аракана закрыть границу для набегов араканцев, но одновременно отверг рекомендации видного востоковеда майора Франклина переселить в глубь Бенгалии вождей араканских беглецов. Набеги на бирманские владения не прекращались, и губернатор Аракана прислал Уэлсли гневное письмо, угрожая в случае неспособности англичан установить мир на границе вторгнуться в Читтагонг и своими силами наказать непокорных араканских беженцев.
Тогда Уэлсли решил направить в Бирму новое посольство. Он понимал, что для успеха проводимой им политики проволочек в Амарапуру следует послать человека, знакомого бирманцам, знающего их и способного с ними договориться. И генерал-губернатор вызвал Саймса, которого после прихода к власти Уэлсли отправили офицером в один из полков, и приказал ему снова ехать послом в Бирму.
Инструкции, полученные Саймсом, были противоречивы. С одной стороны, он должен был предложить бирманцам договор о помощи и объяснить бирманскому прави-тельству, что требование араканского губернатора о выдаче Бирме араканских беженцев, к сожалению, невыполнимо. С другой стороны, он имел тайные инструкции обещать военную помощь возможному претенденту на престол, если тот захочет свергнуть Бодопаю с престола.
