В «Очерке…» формулируется вывод о том, что в «Литовско-Русском государстве» господствовал такой же феодализм, как и на Западе в Средние века[487]. Интересна попытка Любавского раскрыть историю социально-политического организма Великого Княжества Литовского в сравнении с Русским государством XIV–XVI вв. Она давала возможность проследить, как различные условия повлияли на развитие по разным направлениями двух государств, близких первоначально (XII–XIII вв.) по структуре их социально-политических институтов. Изучение внутренней истории ВКЛ, сохранившего больше традиций и архаических черт, чем на Руси Северо-Восточной, позволяло уяснить особенности древнейшего и средневекового периода русской истории, помогало лучше представить своеобразие исторического процесса в Русском государстве XV–XVI вв. Современники Любавского отмечали значение его трудов в плане раскрытия контраста между Западной и Восточной Русью. Поскольку «Литовско-Русское государство» представляло переходную форму, его изучение помогло уяснить вопрос, был ли в Московской Руси феодализм. По мнению Любавского, прекратившее в 1569 г. самостоятельное существование «Литовско-Русское государство» в ходе своего внутреннего развития, в его конечных результатах было совершенно не похоже на современное ему и родственное Московское государство. Последнее развивалось все время в направлении монархического абсолютизма, ВКЛ в направлении конституционной монархии. Эта разница в историческом развитии обоих государств М. К. Любавским определялась двумя факторами: 1) тем, что «Литовско-Русское государство» создавалось и держалось на более устойчивом и определившемся «общественном материале», чем государство Московское; 2) последствиями уний XIV–XV вв.
Многие выводы и наблюдения, сделанные Любавским в этой работе, вошли в основной фонд отечественной литванистики и не потеряли своего значения и в наше время в восточнославянских историографиях Беларуси, России и Украины Новейшего времени. Оценка, данная работам М. К. Любавского его современником И. Малиновским, оказалась провидческой («можно не соглашаться с некоторыми мнениями, взглядами проф. Любавского, но нельзя не признать, что его исследования крупное явление в русской исторической литературе: последующим научным работникам в той же области Литовско-Русской истории предстоит идти дальше от его исследования, как от отправного пункта, считаясь с его взглядами, опровергая или развивая их»). Как и другие работы М. К. Любавского по истории ВКЛ, «Очерк…» оказал непосредственное позитивное влияние на развитие исторической науки Беларуси в XX начале XXI в., способствовал популяризации ее богатого прошлого в российском ученом мире. Вместе с классическими работами по социальной и экономической истории ВКЛ М. В. Довнар-Запольского работы Любавского составили фундамент сегодняшних базовых концепций по истории этого государства.
Как показывают проведенные нами предшествующие исследования по истории формирования восточнославянских историографических традиций изучения ВКЛ, в историографической практике XX начала XXI в. у историков Беларуси, России, Украины нашли отражение три основных концептуальных и политических подхода к изучению истории ВКЛ и Беларуси, сформировавшихся к концу XIX началу XX в. («западнорусизм», либерально-позитивистский, народнический). Наиболее жизнеспособным, как показало время, оказался позитивистский, реализованный университетской научной традицией начала XX в.
В 90-е годы XX в. начале XXI в. историческая «литванистика» восточнославянских народов вступила в очередной этап своего развития, определяемого новым социально-политическим и социокультурным контекстом развития белорусской, украинской и великорусской нации. Этот период был ознаменован большим числом значительных изменений (как положительного, так и негативного характера), отразившихся на характере развития исторической науки восточнославянских народов в целом и исторической «литванистики» как одного из ее магистральных направлений в исследовании истории феодализма в частности. Новыми моментами явились: 1) переход исторической «литванистики» на «рельсы» новой методологической парадигмы; 2) выход на первые «роли» в исследовании истории ВКЛ белорусской историографии, для которой история ВКЛ стала в 90-е годы своеобразным историческим «полигоном» для выработки своей национальной концепции исторического процесса на белорусских землях; 3) украинскую и российскую историографию этих лет история ВКЛ привлекала прежде всего своими внешнеполитическими аспектами (история политических взаимоотношений ВКЛ и Российского государства, ВКЛ и украинского казачества), история межкультурных связей восточнославянских народов остается на периферии исследовательских интересов историков Украины и России; 4) ведущим, наиболее продуктивным направлением в плане качества представленных результатов в рамках исторической «литванистики» этого периода являлось историографо-источниковедческое направление.
Достижения восточнославянской историографии в освоении «исторического пространства» ВКЛ за последнее двадцатилетие выглядят весьма впечатляюще как в плане «отраслевого» разреза его изучения (история конфессий; история этносоциальной психологии отдельных групп и сословий населения; исторический менталитет; история культуры «книжно-письменной традиции» и традиционная культура; правовая и политическая культура), так и в плане самого осмысления сложных дискуссионных проблем историко-теоретического характера (специфика проявлений феноменов Ренессанса, Реформации и Контрреформации в «перекодировке» культурно-исторических процессов ВКЛ этого «осевого» для белорусской культуры времени). Тем не менее многие аспекты постижения «смысла» и специфики исторических процессов, происходивших в ВКЛ, еще остаются на периферии исследовательского внимания (историографические традиции изучения культуры эпохи в исторической мысли народов Восточной Европы XVI начала XXI в.; источниковедческие возможности источникового комплекса как базы для научной реконструкции «силуэта» культуры эпохи XIV XVIII вв.; роль личности в исторических событиях тех столетий). Без их разработки воссоздание коллективного «портрета» эпохи истории ВКЛ и его культуры будет выглядеть зданием, возводимым на очень зыбком и ненадежном фундаменте.
Будущее развитие и профессиональное совершенствование белорусской историографии представляется малопродуктивным без активного, аналитического использования классического историографического наследия поколения ученых XIX начала XX в. Реализация этих проектов должна преследовать не только академические цели (приобретение фундаментального нового знания), но и мировоззренческую, общегражданскую повышение научного и социального статуса белорусской историографии, формирование культуры национального исторического мышления возрождения влияния белорусской историографии в ликвидации исторического «беспамятства» нации. Дополнительную актуальность переизданию этого классического труда М. К. Любавского придает то обстоятельство, что вплоть до сегодняшнего дня в восточнославянских историографиях отсутствует синтезное обобщающее исследование, посвященное самостоятельному периоду истории ВКЛ до конца XVI в., поскольку работы советского и постсоветского поколений отечественных историков ВКЛ (исследования В. Т. Пашуто, А. Л. Хорошкевич, И. П. Старостиной, М. Е. Бычковой, А. Ю. Дворниченко, Г. Я. Голенченко, И. А. Юхо, С. В. Думина, И. Б. Грекова, Ф. М. Шабульдо, М. М. Крома и др.), как правило, посвящались отдельным, хотя и значимым периодам и аспектам его истории.
* * *
Готовя свой труд к печати, М. К. Любавский отмечал, что предлагаемый «Очерк…» должен быть как бы «связующим введением в изучение специальной литературы по истории Литовско-Русского государства». Поэтому в конце каждой главы он указывает труды, которые могут служить для изучения того или иного вопроса по истории ВКЛ. Такой доступный для понимания научно-справочный аппарат издания предназначался определенной аудитории – студентам и любителям российской истории. При подготовке этой работы М. К. Любавского к изданию мы исходили из такой же установки. В основу данной публикации положено переиздание книги 1915 г. Текст дается без изменений и дополнений. Не публикуются приложения: документы привилеев и грамот XIV–XVI вв., которые предназначались автором для ведения практических занятий среди студентов Московского университета. Орфография и синтаксис издания приведены в соответствие с современными правилами русского языка.
Д. В. Карев
Очерк истории Литовско-Русского государства до Люблинской унии включительно
Настоящий «Очерк истории Литовско-Русского государства» составился из лекций, читанных автором в Московском университете за последние годы. По содержанию своему он является переработкою прежних специальных исследований автора по внутренней истории Литовско-Русского государства с привлечением изысканий и других исследователей в той же области. Своим появлением в печати этот очерк обязан желанию автора пойти навстречу ощущаемой потребности в общем доступном руководстве по внутренней истории Литвы и Западной Руси. Несмотря на то, что в настоящее время имеется уже немало специальных трудов, проливающих достаточный свет на эту историю, Литва и Западная Русь все еще продолжают оставаться tеrrа incognita и не только для широкой публики, но и для ученого мира, исключая сравнительно немногих специалистов. До сих пор история Литовско-Русского государства не заняла надлежащего места в преподавании как средней, так и высшей школы, в чем можно убедиться хотя бы по учебникам и разным руководствам по русской истории. Главы, отводимые в них Литовско-Русскому государству, отличаются обычно бессвязностью и фрагментарностью изложения, не говоря уже о всегдашних ошибках и искажениях. Причина этому, очевидно, та, что в научной литературе не имеется легко обозримого труда, который бы так или иначе сводил воедино результаты специальных исследований и давал бы известную общую концепцию Литовско-Русской истории. Без сомнения, такое положение дела может быть тормозом и для дальнейшей научной разработки предмета. Предлагаемый очерк и является попыткою восполнить этот пробел и дать достаточное первое ознакомление с общим ходом истории Литовско-Русского государства, с его общественными классами и их взаимными отношениями, с государственными учреждениями и их эволюцией. Автор старался в своем труде быть на уровне существующих научных разысканий, не отставая от них, но и не опережая. Поэтому, как ни важно было бы освещение экономической эволюции Литовско-Русского государства и истории его духовной культуры, автор вынужден был отказаться от всяких значительных попыток в этом направлении ввиду отсутствия серьезных, достаточно широких и глубоких специальных исследований по этой части.
