Встреча Уосэн-Сэгэда с императором произошла вскоре после разорения армией Граня плодородного округа Уорэба и сожжения Гэбэрге. Теперь инициативу дальнейшей политической и военной деятельности взял в свои руки Уосэн-Сэгэд. Прежде всего он направил Граню письмо, в котором сообщал о своем прибытии в армию, одновременно советуя имаму покинуть пределы Эфиопии и довольствоваться прежними успехами. "Победа не вечна,- писал Уосэн-Сэгэд,- достаточно тебе и того, что ты совершил. Возвращайся домой. Ты твердишь сам себе: я обратил в бегство императора у Шынбыра-Куре, я сделал то же самое в Анцокии, в округе Зари я уничтожил императорские войска. А теперь перестань обманывать сам себя: императорские силы восстановлены. У императора многочисленная армия, какой ты не видел и не знал {141} прежде - это народы гураге, гафат 2, люди из Дамота, Ыннарии, Зейта, Джиммы... Возвращайся с золотом и добычей к себе... Я тот, кто убил твоего старшего брата... Не думай, что я буду таким же военачальником, каких ты встречал до сих пор. Я - Уосэн-Сэгэд". Ответ Граня звучал так же высокомерно: "Мы не боимся рабов, так как знаем их. А ты, если ты такой, каким считаешь себя - мы на твоей земле,- сражайся за нее".
Вступление в войну Уосэн-Сэгэда подняло дух в армии императора и смутило неприятеля, тем более что как раз заболел имам, а в дополнение ко всему приближался сезон ливней 1531 г. и воины Граня вновь возымели большое желание вернуться в родные края. Таким образом, стратегический план Уосэн-Сэгэда имел большие шансы на успех. Он намеревался разделить императорскую армию. Одна ее часть под командованием самого императора должна была направиться в горную местность Дамота и, блокировав проходы, ведущие в глубь этой области, не пропускать армию Граня. Вторая часть войск, возглавлявшаяся Уосэн-Сэгэдом, должна была пройти через округа Уодж и Доуаро в направлении Адала и нанести удар Харэру, столице султаната, совсем лишенной какой-либо военной защиты. Уосэн-Сэгэд рассчитывал вызвать разделение армии Граня, часть которой двинулась бы за императором в Дамот, а часть или даже вся армия вынуждена была бы покинуть пределы империи, чтобы защитить собственную территорию. Разделенный таким образом на два отряда противник должен был потерпеть поражение. Однако в округах, где велись военные действия, влияние Граня уже стало значительным. Слишком много феодалов по принуждению или подкупу перешло на сторону Граня и теперь боялось мести императора. Поэтому они не только донесли Граню о стратегических планах командования императорских войск, благодаря чему имам избежал задуманной Уосэн-Сэгэдом засады, но также за высокие должности и богатство указали узкие {142} и малоизвестные проходы в горах Дамота, по которым вражеская армия прошла и напала внезапно с тыла на императорский корпус, охранявший главный путь, ведший в этот округ. После ожесточенного боя врукопашную в горном ущелье еще раз разбитая императорская армия поспешно отошла в Уодж и Доуаро, чтобы объединиться с Уосэн-Сэгэдом. За ней по пятам двигалась победоносная армия Граня, грабя Дамот и Доуаро, Уодж и Фэтэгар. Все церкви и монастыри в этих местностях были сожжены, ничего не осталось от богатых торговых населенных пунктов, встретившихся на их пути. Хозяйственные и культурные ценности процветавшей империи обращались в пепел. 17 июля 1531 г. солдат Граня по имени Абубэкэр поджег знаменитый монастырь Дэбрэ-Либанос. В огне сгорели рукописи, собиравшиеся в течение веков, были разграблены драгоценные предметы религиозного культа, сокровищница размещавшейся здесь издавна резиденции ычэге. Часть монахов, не вынеся зрелища гибели своего монастыря, духовной столицы империи, бросилась в пламя. В конце концов область Шоа и округ Уорэба также подчинились Граню.
Уосэн-Сэгэд отдавал себе отчет в том, что оставление императором позиций в Дамоте равноценно сведению на нет его стратегических планов. Однако он решил скорее погибнуть, чем прекратить борьбу, и, невзирая на сезон ливней, готов был дать бой Граню. Имам Ахмед вопреки мнению большинства своих военачальников и желанию своей армии, насытившейся трофеями и военными трудами, тоже не помышлял о прекращении борьбы. Под дождевыми потоками, по грязи, в которой увязали лошади и мулы, скользкими горными тропами, без отдыха, вел Грань свое войско навстречу армии Уосэн-Сэгэда, бросив даже артиллерию, увязшую в болотистой местности. Он полагал, что крайне тяжелый для передвижений сезон ливней будет способствовать решительной победе над эфиопскими войсками, деморализованными последним поражением в Дамоте. Уосэн-Сэгэд шел ему навстречу. Императорские войска переправились через опасно поднявшиеся воды в реке Аваш, на что до этого никто в Эфиопии не решался. Переправа осуществлялась на лодках, спешно построенных несколькими европейцами {143} генуэзцами, каталонцами, греком, баском и немцем,- которые, освободившись некогда из мусульманского плена, оказались в империи и остались при дворе Либнэ-Дынгыля. Уосэн-Сэгэд направился к горе Бусат, чтобы там на выгодных позициях дать бой Граню. Однако не успел. Войска имама Ахмеда подошли раньше, чем их ожидали, и Уосэн-Сэгэд вынужден был принять бой. Первая атака мусульманского войска была отражена, потом последовали вторая, третья, четвертая и пятая. Наконец, гэрад Шамун возглавил новую атаку мусульман и сломал строй неприятеля. Тогда в бой вступил сам старец Уосэн-Сэгэд. Ему подвели коня, и с копьем в руке он повел в бой свои пошатнувшиеся ряды, воодушевляя их криком и заражая собственным примером. Навстречу двигались мусульманские отряды, во главе которых мчался на коне с саблей в руке гэрад Абид. Уосэн-Сэгэд атаковал его и насквозь пронзил левое плечо, но копье при этом сломалось, а меч он не успел извлечь, и в этот момент гэрад Абид нанес ему удар саблей по шее. Уосэн-Сэгэд свалился с коня. Тут же раздался крик в мусульманских рядах: "Уосэн-Сэгэд мертв!" Напрасно призывал годжамский нэгаш своих солдат: "Продолжайте сражаться, я жив!" После стольких поражений падение с коня знаменитейшего из полководцев потрясло императорских солдат. Они не сражались больше с таким воодушевлением. Бой был проигран. И снова остались лежать на поле боя наиболее преданные императору военачальники, и среди них аззаж Тэклэ-Хауарьят, наместники Ындэрты и Лалибэлы, всего около 30 деятелей империи. Уосэн-Сэгэд, по одним сведениям, погиб сразу после падения с коня, убитый гэрадом Абидом, по другим - после битвы, когда сопротивлялся пленению. Его смерть была огромной утратой для империи. Ибо не было среди знати и при эфиопском дворе человека, равного ему по авторитету.
Все более узкий круг людей, верных и заслуживавших доверия, оставался при императоре Либнэ-Дынгыле. Один за другим гибли лучшие, и среди них потеря Уосэн-Сэгэда была наиболее чувствительной. После его смерти в бою, точную дату которого хроники не сообщают, многие округа сразу перешли на сторону имама, приняв ислам. Армия имама все шире растекалась по империи, за-{144}няв Тэгулет и Гыддым, а императорская, покинув Уодж, быстрым маршем, несмотря на сезон ливней, направилась в провинцию Амхара.
ВЫТЕСНЕНИЕ ИМПЕРАТОРСКИХ СИЛ В ГОРЫ СЕВЕРА
В середине 1531 г. Либнэ-Дынгыль покинул территорию Шоа. Однако Грань, будучи более военачальником, чем политиком, все еще удовлетворялся военными успехами и в оставленных императорской армией областях не устанавливал собственного правления, ограничившись их завоеванием и разграблением. Либнэ-Дынгыль, наоборот, хотя и покинул Шоа и юго-восточные окраины, которые не сумел отстоять на поле боя, но оставил там старшего сына Яыкоба в качестве представителя господствовавшей династии, хотя позиции ее на данных территориях были очень шаткими. Либнэ-Дынгыль собирался организовать оборону оставшейся части империи в высокогорном и действительно труднодоступном округе Бет-Амхара. Неприступной крепостью возвышались здесь горы. От берегов реки Аббай (Голубой Нил) до озера Хайк и области Ангот тянулись крутые, обрывистые, почти отвесные и совсем голые скалы, непреодолимые для армии и конницы. В глубь округа вело едва ли пять проходов в виде не очень широких ущелий, с нависшими над ними с двух сторон обрывистыми склонами, которые даже небольшое количество воинов могло долго и успешно защищать.
На этой естественной границе император Либнэ-Дынгыль тщательно организовал оборону. У каждого из пяти проходов находились войска. Защиту двух важнейших ущелий, Маят и Уосиль, возглавили рас Дэгальхан и сам император. Рас Дэгальхан приказал у входа в ущелье Маят выкопать еще дополнительно глубокий ров. Внутри ущелья он всюду расставил отряды войск из Гыддыма и Тигре, входившие в состав возглавляемого им корпуса. Такой же ров выкопал у ущелья Мэнзи рас Бэнят. Император Либнэ-Дынгыль расположился на склонах гор, защищавших вход в ущелье Уосиль. Когда шла эта подготовка в императорском лагере (июль - август 1531 г.), имам также не бездействовал. Часть войск под командованием визиря Адоле он оставил в Фэтэгаре и в {145} юго-восточных районах, другую же повел сам на север. Имам Ахмед принял решение атаковать округ, который защищал Либнэ-Дынгыль. Рас Дэгальхан, на которого была направлена первая атака войск Граня, успешно и без больших для себя потерь отразил ее, тогда имам Ахмед решил отказаться от осады ущелья Маят и перейти к оборонявшимся императором воротам ущелья Уосиль. Войско его двигалось без обоза, он приказал своим людям не трогать церквей, не грабить, говорить только на местном амхарском языке, а специально высланным вперед отрядам он приказал распространять весть, что идущие за ними войска являются частью войск Дэгальхана, которые, победоносно отразив атаку Граня у Маят, направляются на помощь императору. Весть о приближающейся якобы армии Дэгальхана достигла императорского лагеря, расположенного на горе над ущельем Уосиль, и оттуда спокойно смотрели на взбиравшиеся по отвесной тропинке отряды, не подозревая о страшном обмане. Тридцать кавалеристов и пятьдесят пехотинцев преодолели уже половину подъема. Сзади подтягивались следующие отряды.
