Получив приказ на выступление, вестфальцы спешно покинули Можайск, бросив в монастыре несколько сотен раненых, для которых места на повозках, разумеется, не нашлось. Шли они очень быстро, стараясь опередить всю армию и встать в её авангарде. Именно такое положение обеспечивало наибольшую безопасность эвакуировавшимся ценностям. По ходу дела к корпусу присоединился 8-й пехотный вестфальский полк, тоже с большим количеством гружёных повозок. Но как они не торопились, 29 октября их обозы смешались с обозами гвардии, также двигавшейся впереди армии. Начался беспорядок и путаница. Дошло до того, что солдаты «молодой» гвардии отобрали у вестфальцев стадо рогатого скота, которое они гнали из Можайска.
2 ноября авангард армии ночевал за Семлево, на речке Осьма, у Протасова моста. Наполеон и его штаб ночевали непосредственно в Семлево.
3 ноября вестфальцы ускоренным маршем двинулись на Славково. Задачу имели одну — как можно быстрее достичь спасительного, как им тогда казалось, Смоленска.
Вот выдержка из письма маршала Жюно, которое он отправил 9 ноября из Смоленска, в нем он описывает свои мытарства.
«С самого начала нашего отъезда (из Можайска) я не спал и двух ночей в доме, а всё на бивуаках, или у себя в карете, не евши целый день, до 9 или 10 часов вечера. 8-го ноября я прибыл в Смоленск, а теперь 9-е, уже 5 часов вечера, а до сих пор я не дождался ни одной из своих повозок».
12 ноября Жюно с теми из вестфальцев, кто не отстал от корпуса в предыдущие дни, выступил из Смоленска в сторону Орши. Около 700 германцев, большой гвардейский артиллерийский парк, и около 500 безлошадных артиллеристов. Кирасиры без кирас в тяжёлых ботфортах волокли чемоданы и толкали набитые трофеями немногочисленные подводы. Ими уже было брошено почти всё. Пушки, боеприпасы и значительное количество так заботливо упакованных трофеев. Тащили только личное, что не было сил бросить. Но до сей поры остаётся загадкой, куда исчезло такое большое количество трофейного имущества.
Считаем вместе. 130 пароконных повозок вполне могли перевозить около 50 тонн груза. Да пушки общей массой в 10 тонн. Немаленькое хозяйство. И вот исчезло бесследно. Непонятно даже, одномоментно всё случилось, либо захоронения делались постепенно, по мере выбывания из строя обозных лошадей. Ясно одно: до Протасова моста, что перекинут через речку Осьма, Вестфальский корпус сохранял относительную бодрость и сплочённость. И только за Дорогобужем они попали в то же отчаянное положение, что и остальная армия. Скорее всего, и тяжёлое вооружение, и трофеи германцы тайно закопали, даже не доезжая до Смоленска. Скорее всего, захоронение устроили на одной или двух последних ночёвках. Так что напрасно маршал в письме сокрушался по поводу отсутствия своих повозок, тащить их дальше у его солдат не было сил.
1 ноября
«Мои слуги всё не показываются; у меня нет ни белья, ни меховых вещей».
«1-го ноября багаж итальянской гвардии двигался по дороге близ Царёва Займища. Вечером остановился в лесу подле Величева».
«Наполеон целый день в Вязьме. Гвардии предписано отдыхать в городе сутки. В Вязьме в императорской колонне была перепряжка лошадей и уничтожена часть повозок. Приходится взрывать артиллерийские повозки, сжигать фургоны и разбивать или заклёпывать орудия. Никто уже не помышляет о том, чтобы сохранить драгоценности, добытые на развалинах Москвы.
В Вязьме встретили 8 эстафет, их не хотели отправлять дальше по причине казаков и вооружённых крестьян. В Вязьме к гвардии присоединился отряд Эверса в количестве 4000 человек кавалерии. В этот день корпус маршала Нея достиг Вязьмы. Чтобы ускорить наше движение, необходимо было принести в жертву весь обоз, но ещё никто не считал необходимым принимать такие крайние меры».
В те дни город Вязьма и стоящие вокруг него французы более всего походили на обложенного охотниками кабана. С запада к городку продолжали подтягиваться многочисленные обозы и подразделения Понятовского, Евгения Богарне и маршала Даву. Со всех же прочих сторон к Вязьме всё ближе и ближе пододвигались войска преследователей.
Генерал Уваров атаковал войска маршала Нея с юга, в районе деревни Крапивна. С севера непосредственно к окраинам города стянулись казачьи сотни генерала Платова. Милорадович широким фронтом продвигался с запада, грозя отрезать и пленить отстающие войска и обозы.
2 ноября
«Я остаюсь в Вязьме до 2-х часов в ожидании моей повозки; она была впереди меня и я её не нашёл дорогой. Меня это очень беспокоит, так как казаки по своему обыкновению ежедневно по нескольку раз бросаются на “ура”.
Вёрст 12 я тащу за уздечку мою разбитую на ноги лошадь. В этом нет ничего удивительного; бивуаки без корма не способствуют хорошему состоянию лошадей.
Князь Экмюльский (Луи Даву) подвергся нападению неприятеля и постепенно был принуждён по частям бросать свою артиллерию за неимением лошадей. Неприятель отрезал его от 1-го корпуса, так что они пробились в штыки. Наша потеря достигает до 3-х или 4-х тысяч человек ранеными, убитыми или пленными.
Штаб-квартира Императора перенесена в Семлево (в ночь со 2-го на 3-е). Я отлично высыпаюсь на соломе в комнате со всеми офицерами свиты. Мне тепло благодаря найденным женским шубам. У Шабо украли лошадь и чемодан; две из моих лошадей пали на пути.
«Наполеон тронулся из Вязьмы в обед, т.е. в 12.00. В полдень было свежо и холодно, ярко светило солнце. Император выехал на коне в сером сюртуке, на голове зелёная шапка с серым мехом. Прибыл в Семлево в 4 часа пополудни. Начинало смеркаться. От Вязьмы каждую минуту дорога пересекалась оврагами, в которые по обледенелому склону скатывались повозки. Дорога из оврагов в гору была скользкая и обледенелая. Лошади с плоскими подковами скользили ежеминутно. Как возницы, так и сами лошади падали друг на друга».
«Холод становится всё сильнее, хотя погода продолжает быть ясной и днём солнце не перестаёт ещё греть. Ночью —4 градуса С».
«Император расположился в небольшой церкви, обращённой в почтовую станцию и обнесённую палисадами. Его лакеи находятся наверху в деревянном приделе, внизу в храме были поставлены лошади, штаб и адъютанты расположились в алтаре.
Императорский обоз выступил из Вязьмы утром. Дорога в Семлево шла песчаная, тяжёлая для обоза, который начал отставать. Подмёрзшие дороги, испорченные броды, разрушенные мосты, болота, гололедица. Лошади выбились из сил из-за непрерывного безостановочного движения. Ввиду загромождённости дороги движение ещё более замедляется. Малейший подъём становится непреодолимым препятствием для несчастных животных. Лошадей впрягаем по 15 в одну пушку. В Семлево император потребовал, чтобы его обоз был сокращён до самого необходимого, для обслуживания его двора.
В эту ночь войска расположились следующим образом. Полки “молодой” гвардии в Славково. Вестфальцы расположились в лесу на берегу Осьмы. Корпус Нея в Вязьме, на реке. Вюртембержцы стояли в лесу, 12 вёрст от Вязьмы, не доходя Семлево».
Утром, недалеко от Вязьмы, партизан Орлов-Денисов атаковал французов. Взял одно орудие, канцелярию Наполеона и 40 повозок с багажом».
2 ноября начальник штаба главной квартиры императора Бертье в письме к маршалу Даву писал из Вязьмы: «Надо делать переходы так; обоз в середине и, во столько рядов, сколько позволит дорога, полубатальон сзади и несколько батальонов в одну шеренгу по бокам обоза, так, чтобы при повороте во фронт огонь был отовсюду...»
3 ноября
«Днём летняя жара, по ночам очень холодно. На лошадей большой спрос. Солдаты захватывают их: они поедают всех тех, кого им удаётся зарезать.
Казаки захватывают экипажи и отставших, они беспрестанно кидаются на “ура”.
(Записано Кастелланом вечером 3 ноября в районе деревни Славково. Скорее всего, на Жашковском постоялом дворе, стоявшем на берегу замёрзшего озера.)
«Предупреждённый о приближении неприятеля Вице-король отправил обозы ночью из Фёдоровского в Вязьму. Ночь со 2-го на 3-е ноября была очень холодная, пало много лошадей. За час до рассвета из Семлево двинулись обозы. Дорога была вся запружена телегами, фурами и каретами. Пешие и конные солдаты двигались беспорядочными толпами. Утром с высокой колокольни Наполеон обозревал окрестности Семлево. Когда пришло известие о возгорании Вяземского сражения, в колокольню ударило ядро, неведомо кем пущенное со стороны Саввиной горы, ядро не повредило храма, но все колокола гулко загудели.
Наполеон с гвардией поспешно покинул Семлево. Полк “молодой” гвардии и императорская колонна оставались весь день в Славково. По правой стороне они видели русских казаков. В тот же день, но к вечеру к ним подошли другие полки, делавшие привал позади».
