Герцог добродушно улыбнулся.
- Пальцем его уже тронули. Разве я не сказал вам, что он, связанный, дожидается внизу моего решения? Но повторяю, я хочу, чтобы решение это мы приняли вместе.
Но принцесса словно и не слышала его.
- Вы не посмеете! Не посмеете!
Улыбка медленно сползла с лица герцога.
- Не стану разубеждать вас, - куда суровее молвил он, повернулся на каблуках и направился к двери, давая понять, что говорить более не о чем.
Столь резкая перемена вновь повергла принцессу в ужас. Она вскочила, одной рукой оперлась о стол, другой нервно комкала носовой платок.
- Мой господин! Мой господин! Постойте! Пожалейте меня!
Герцог обернулся, взявшись за ручку двери.
- Я пожалею вас, мадонна, если вы научите меня жалости, сами проявите жалость по отношению ко мне, - медленным шагом он вернулся к столу. - Ваш муж участвовал в заговоре. Вина его полностью доказана. И только вы можете спасти его от заслуженного наказания, только благодаря вам он может попасть не в руки палача, но в ваши объятья.
Герцог заглянул ей в глаза, и лишь несколько секунд выдержала она его взгляд, а затем опустила голову. Лицо ее вновь побледнело.
- Что... что требуете вы от меня? - едва слышно выдохнула принцесса.
С ответом герцог не помедлил и секунды.
- Расскажите все, что известно вам о заговоре, в котором участвовал ваш муж.
Принцесса вскинула на него глаза, пошатнулась. Борджа поддержал ее, усадил в кресло. И продолжил, памятуя, что железо надобно ковать, пока оно горячо:
- Прошу вас, мадонна, говорите. Не испытывайте моего терпения. Учтите, что те сведения, за которые я готов заплатить вам столь щедрую цену, я мог бы получить пыткой у вашего мужа. Буду с вами предельно откровенен. У меня нет желания накалять отношения с Венецией, и я не люблю прибегать к крайним мерам, чтобы добраться до цели. Но, клянусь Богом, если ничего другое не поможет, если вы будете упорствовать, принца Синибальди вздернут на дыбе, а ежели после этого он останется жив, отдадут палачам, будь он хоть послом Империи. Я - Чезаре Борджа, - брови его сдвинулись к переносице. - Зам известно, какой репутацией пользуюсь я в Венеции.
Принцесса подняла на него глаза.
- Вы предлагаете мне его жизнь... жизнь и свободу... в обмен на эти сведения?
- Именно так.
- Но...
- Если вам нужны гарантии, мадонна, вы их получите. Клянусь вам моей честью и надеждой попасть на небеса, что ни я, ни кто-либо другой не причинят принцу Синибальди никакого вреда, и с его головы не упадет ни волоска, если я узнаю все подробности готовящегося заговора и таким образом смогу избежать расставленной мне ловушки.
Такие резоны она понимала. Он предлагал ей жизнь Синибальди в обмен на собственную безопасность. И все-таки принцесса колебалась, думая о своем муже.
- Он обвинит меня...
Глаза Чезаре сверкнули. Он наклонился к принцессе.
- Он никогда не узнает о нашем разговоре.
- Вы... вы даете мне слово? - настаивала она, убеждая себя, что уж в этом случае ничего плохого не случится.
- Я уже дал вам его, мадонна, - последнюю фразу герцог произнес с неохотой. Ему не хотелось связывать себя подобным обязательством, но он чувствовал, что иначе заставить ее говорить не удастся. Борджа не привык легко прощать обиды, и мысль о том, что Синибальди уйдет безнаказанно, совсем не радовала его. Но он не видел другого способа отвести нацеленный на него удар.
- Я уже дал вам его, мадонна, - повторил Борджа, - и не отступлюсь от него.
- То есть вы даже не скажете ему, что вам все известно? И полученные от меня сведения используете лишь для обеспечения собственной безопасности?
- Совершенно верно, - заверил ее герцог, теперь уже уверенный в том, что она от него ничего не утаит.
И принцесса рассказала все, что знала сама. Прошлым вечером Раньери и принц Синибальди засиделись допоздна. И раньше у нее возникали подозрения, что ее муж и приятель изгнанного Малатесты что-то затевают. Ее обидела скрытность принца, его недоверие к ней, ибо он не делился с женой своими планами, а потому она подслушала их разговор и поняла, что готовится покушение на жизнь Чезаре Борджа.
- Граф Раньери говорил о сегодняшнем банкете, - продолжала она, подчеркивая, что другой такой удачной возможности может и не представиться. Именно Раньери мозг этого заговора, мой господин, искуситель, заманивший в свои сети остальных.
- Да, да, несомненно, - нетерпеливо вырвалось у Борджа. - Хотя сейчас и неважно, кто искушал, а кого искушали. Суть, давайте суть!
- Раньери знал, что на ночь вы вернетесь в замок Сигизмондо в сопровождении охраны и факельщиков. Где-то по пути, точного места я не знаю, вас будут поджидать два арбалетчика. Они-то и должны вас убить.
Она замолчала, но и Чезаре никак не отреагировал на ее слова. Лицо герцога осталось спокойным, словно речь шла не о его жизни. Принцесса продолжила:
- Но возникло одно препятствие. Раньери не полагал его непреодолимым, но для большей уверенности хотел избавиться от него. Он опасался, что вас будут сопровождать всадники, а потому арбалетчики могут попасть в них, а не в вас. Пешие охранники в расчет не шли, так как стрелы полетели бы выше их голов. Вот он и хотел, чтобы сопровождали вас только последние, чтобы арбалетчики не раздумывали, в кого стрелять. Отсюда и его стремление склонить к предательству одного из ваших капитанов, я думаю, в этом причина появления во дворце Грациани, которого, как я поняла со слов солдата, тяжело ранили. Раньери было известно, что Грациани вами недоволен, и он решил, что тот не откажется помочь.
Герцог Валентино улыбнулся. Он знал, что побудило Раньери прийти к столь опрометчивому выводу. А мгновение спустя улыбка стала жестче, отражая мысли Борджа.
- Это все, что я слышала, мой господин, - заключила принцесса.
Герцог откинул голову, коротко рассмеялся.
- Видит Бог, услышали вы более чем достаточно.
Она посмотрела на Борджа, и яростный блеск его глаз вновь поверг ее в ужас. Принцесса поднялась, напомнила герцогу о его клятве. Тут же видимые проявления гнева исчезли без следа, Борджа вновь радушно заулыбался.
- Будьте покойны, я дал вам слово, а как я сказал, так и будет. Ни я, ни кто-либо из моих людей не причинят вреда принцу Синибальди.
Она уже хотела поблагодарить его, на мгновение задумалась, дабы найти нужные слова, а когда нашла, герцог уже увлек ее к двери.
- Мадонна, вам пора идти. Мне представляется, что вы смертельно устали. И чувствую, что виноват в этом я.
Она не стала отрицать его правоты, добавив, что хотела бы немедленно вернуться домой.
- Принц вскоре последует за вами, - пообещал Чезаре, взявшись за ручку двери. - Сначала, однако, нам необходимо замириться, но, несомненно, это не займет много времени. И ни о чем не тревожьтесь, - добавил он, увидев страх, вновь мелькнувший в синих глазах, ибо принцесса вспомнила, каким путем обычно мирился Чезаре со своими врагами. - Все будет честь по чести. Мне не составит труда убедить его, что дружба со мной куда лучше союза с предателями, что заманили его в свои сети.
- Истинно так! Истинно! - воскликнула она, хватаясь за Соломинку, брошенную герцогом человеку, готовившему его убийство. - Он тут ни при чем. Его завлекли, уговорили.
- Как я могу в этом сомневаться после того, как вы мне все рассказали? - иронии в вопросе герцога она не уловила.
А Чезаре, поклонившись, открыл дверь.
Глава 4
Следом за ней вышел он в зал, где тут же стих шум, а сотня глаз устремилась на него и принцессу. Чезаре подозвал председателя городского совета и поручил принцессу его заботам, попросив проводить ее вниз, к карете.
Сам же глубоко поклонился ей на прощание, подождал, пока она и председатель покинут зал, а затем занял место за столом, улыбнулся, рассмеялся чьей-то шутке, словом, показал, что можно веселиться и дальше.
Он заметил, что Капелло то и дело бросает в его сторону тревожные взгляды. И ничуть не удивился, понимая, какая буря поднялась в душе венецианского посла, когда тот увидел, что принцесса Синибальди покинула банкет после продолжительного разговора с Чезаре. Мессера Капелло ждут сегодня сюрпризы, мрачно подумал герцог, а когда председатель совета вернулся, подозвал Барбо, который, выполняя приказ, остался в зале.
- Приведи сюда Синибальди, - скомандовал он, и над столами повисла гнетущая тишина.
Толстопузый Капелло, услышав эту команду, проворно поднялся со стула и направился к герцогу.
- Ваша светлость, - пробормотал он, - что случилось с принцем Синибальди?
- Подождите минуту-другую, и вы все увидите сами.
- Но, мой господин, умоляю вас учесть, что Республика...
- Имейте терпение, мессер, - оборвал его герцог и одарил таким злобным взглядом, что Капелло отшатнулся, как от удара.
Но остался рядом с креслом герцога. Бледный, с капельками пота, выступившими на лбу, с тяжелым, учащенным дыханием.
