Сначала зададимся вопросом: в какой ситуации возможно такое стремительное расселение пришельцев на новой территории? Другой вопрос, связанный с первым: есть ли достаточно близкие примеры подобного же расселения?
Начну со второго вопроса. Пример такой есть, и по удивительному совпадению он относится тоже к VI в. Я имею в виду заселение Британии германскими племенами англов, саксов, ютов, даже славянский элемент в каком-то количестве проник в это время в Британию. Сначала некоторые факты и хронология. Около 410 г. римляне вывели свои войска из Британии, предоставив ее своей судьбе. После этого на Британию начались нападения извне, разорявшие страну. Не в силах справиться с такой напастью самостоятельно, вожди бриттов стали использовать для обороны саксов в качестве воинов-наемников с 449 г. Пришельцы в качестве платы за помощь добились передачи себе небольшой части страны на юго-востоке острова, где возникло их первое государственное образование — Кент. Потом германцам этого показалось мало, и началась длительная борьба между бриттами и пришельцами. Она шла с переменным успехом, в ней отличился один из вождей бриттов — Артур, вошедший позднее в фольклор как «король Артур». После его смерти, по одним данным, в 537 г., по другим — в 542 г. [31, с. 124; с. 220], последовал перелом в борьбе в пользу пришельцев, и уже в начале VII в. англо-саксы организовали в Британии семь королевств.
Посмотрим на карту Британии и сравним размеры Кента со всей страной. Оценим масштабы расселения англо-саксов за два-три поколения. А ведь им приходилось жестоко воевать с аборигенами.
В сочинении Гальфрида Монмутского «История бриттов» много вымысла, но этим страдают все древние исторические сочинения. То, что он пишет о событиях V–VI вв., в главных фактах можно признать верным. Например, в историчности Артура никто не сомневается. То, что англо-саксы появились в Британии в V в., а в VI в. завоевали ее, тоже никто не отрицает. Можно посчитать истинным и другой факт, сообщаемый историком: «…Среди бриттов… возникли раздоры, и, охваченные отвратительной рознью, они принимаются разорять свою богатую родину. К этому прибавилось еще одно бедствие, так как ужасный, неслыханный голод напал на безрассудный народ, и все области так оскудели, что не стало никакой пищи для поддержания жизни, кроме дичины, добытой охотою. Вслед за голодом налетело моровое поветрие, которое в короткое время унесло столько народу, что живым было невмочь погребать мертвецов. Из-за этого жалкие остатки населения острова, собравшись толпами и покидая Британию, с громкими воплями устремлялись, уповая на паруса, в заморские страны…
Британия одиннадцать лет подряд была опустошаема страшными бедствиями и, если не считать малого числа бриттов, бежавших в Валлию и пощаженных смертью, вселяла ужас в исконных своих обитателей, да и для саксов, умиравших без счета и непрерывно, времена также наступили тяжелые. Остатки их, когда гибельное поветрие прекратилось, последовав своему давнему обыкновению, сообщили в Германию соплеменникам, что коренных жителей на острове не осталось и что завладеть им нетрудно, если они прибудут, намереваясь на нем поселиться. Когда об этом узнал упомянутый нечестивый народ, собравшиеся в несчетном числе мужчины и женщины отплыли в Британию и, высадившись в Нортанумбрии, заселили все опустевшие области, от Альбании вплоть до Корнубии. Ведь нигде не было местного населения — кроме кучки выживших бриттов, ютившихся в дебрях валлийских лесов, — которое могло бы им хоть сколько-нибудь воспротивиться. С этой поры островная держава бриттов перестала существовать, и на острове стали властвовать англы» [31, с. 135–136].
Если мы обратимся к всемирной истории, то узнаем, что именно в VI в. во многих странах мира свирепствовала страшная «Юстинианова» чума, которая по одним расчетам унесла жизни 50 млн человек, а Большая медицинская энциклопедия называет даже цифру в 100 млн человек.
В 543 г. чума пришла в Константинополь, красочное описание этого события оставил Прокопий Кесарийский в своей «Тайной истории». Еще ранее (после 536/537 гг.) она посетила Рим. «С началом летнего солнцеворота на жителей города напала вместе с голодом и чума» [143, с. 174]. Примерно в эти же годы чума вполне могла достичь и Британии. Вспомним две предположительные даты смерти «короля Артура» и согласимся, что эпидемия должна была прийти в страну действительно вскоре после его кончины.
«Юстинианова» чума началась с Нижнего Египта и свирепствовала с 531 по 580 г., то ослабевая, то усиливаясь. Если о ее последствиях в странах цивилизованных сохранились кое-какие сведения, то о результатах посещения ею варварской периферии сохранились только случайные отрывочные факты, никем не собранные и не систематизированные. Вспомним цитированные ранее строки Прокопия Кесарийского про герулов, ушедших на север. Цитирование тогда было остановлено, сейчас я его продолжу. Герулы, переселяясь на «самый край обитаемой земли, — …прошли подряд через все славянские племена, а затем, пройдя через огромную пустынную область…». Резонный вопрос: откуда в центре Европы взялась не просто пустынная, но огромная пустынная область? Когда она возникла? Кто на ней ранее жил? Куда делось население? Кто заселил эту территорию?
Так как герулы, пройдя сквозь славян, достигли страны вар нов (вероятно, варинов, проживавших на южном берегу Балтики) [101, с. 238], то на вопрос, кто ее населял, можно ответить: балты, может быть, какое-то количество германцев и кельтов. Располагалась эта пустынная область, вероятнее всего, на территории Польши и будущих полабских славян. На вопрос, кто заселил эту территорию, можно ответить: несомненно, славяне, которые тогда были бурно растущим этносом. Ведь пустынная территория примыкала к их землям и располагалась к северу от них, то есть по одному из направлений славянской экспансии. На первый вопрос, откуда взялась пустынная область, можно предложить три ответа: население эмигрировало; население перебито; население вымерло. Полагаю, что первые два варианта можно отбросить без объяснений и обоснований. Остается третий вариант — территория опустошена чумой VI в. Какое-то, очень редкое население там, разумеется, сохранилось. Несомненно, были и территории, покинутые остатками населения полностью.
Версия глобальной эпидемии уже рассматривалась в связи с загадкой исчезновения древнеямной культуры и появления на ее месте генетически с ней не связанной катакомбной культуры. В том случае важным фактом, указывающим на отсутствие преемственности культур, был разный антропологический тип населения предшествующей и последующей культур. Если признать версию о массовом вымирании балтов в результате «Юстиниановой» чумы, то последствия должны сказаться на антропологическом составе населения, вновь заселившего опустевшие земли. Какой бы опустошительной эпидемия ни была, кое-где балтское население должно было сохраниться, хотя бы островками или в разреженном виде. Наряду с этим должны были остаться земли, совершенно обезлюдевшие на много дней пути, поскольку балты занимали в Европе огромные территории. Значит, славянские насельники в одном случае заметно смешивались с балтами, ассимилируя последних, в другом случае у славян будет малозначительная балтская примесь, в третьем случае славянство должно было сохранить исходный антропологический тип, близкий к типу славянства Центральной Европы.
С антропологическим материалом существуют серьезные проблемы, так как и балты, и славяне практиковали трупосожжение. Но, учитывая, что антропологический тип населения в конкретной местности с веками меняется крайне медленно, антропологи изучили материалы из ранних христианских могильников, когда повсеместно погребальный обряд сменился на трупоположение. Получились интересные результаты. В антропологическом строении восточного славянства эпохи Раннего Средневековья выделяются четыре основных типа. Второй и третий типы носят черты смешения с предшествующим населением Восточной Европы (балтами, скифами, финно-уграми). Для наших целей особенно интересны первый и четвертый типы. Вот что о них сказано: «Для юго-западной части территории восточнославянского расселения характерен мезокранный, относительно широколицый антропологический тип… Ближайшие аналогии этим сериям черепов выявляются среди краниологических материалов из средневековых славянских погребений Польши и Чехословакии. Происхождение мезокранного широколицего антропологического типа славян пока не выяснено. В восточноевропейских материалах предшествующего времени какие-либо генетические корни этого типа не обнаруживаются…
Четвертый антропологический тип восточного славянства характеризуется мезо- или суббрахикранией, низким или низкосредним, сравнительно узким лицом. Черепа, принадлежащие к этому типу, происходят из курганов и могильников Северо-Западной Руси. Суббрахикранный узколицый антропологический тип славян не связан с антропологическим строением прибалтийско-финского населения, жившего в Новогородско-Псковской земле в древности, и поэтому его формирование не может быть объяснено субстратным воздействием. Ближайшие аналогии черепам раннесредневековых славян Новгородской и Псковской земель обнаруживаются в северо-западной части общего славянского ареала — в землях балтийских славян. Это склоняет к мысли о переселении предков словен новгородских и кривичей откуда-то из региона, входящего в бассейны Одры и Вислы» [157, с. 7 — 8].
