Во времена правления последних шести королей Пархэ постепенно приходило в упадок. Наверное, поэтому в источниках практически не сохранилось сведений о последнем столетии истории Пархэ.
В начале X в. к северу-северо-западу от Пархэ усилились киданьские племена, объединившиеся в «Государство киданей» Циданьго (с 937 г. название государства было заменено на Ляо) во главе с Абаоцзи, который в 907 г. даже провозгласил себя императором, что было вызовом китайскому императору — единственному законному императору в Поднебесной.
Возвышение государства киданей было неразрывно связано с военными походами, направленными на расширение территорий страны. В 925 г. был снаряжен военный поход в Пархэ, и уже к середине 1-го лунного месяца следующего, 926 г. Пархэ пало под ударами киданей. На его месте было образовано «Восточно-киданьское государство» Дунданьго, во главе которого Абаоцзи поставил своего старшего сына. Дунданьго во многом унаследовало культуру Пархэ. Однако в результате того, что весь правящий класс стал киданьским, а также благодаря наличию тесных связей с киданьским государством Ляо, в 982 г. значительная часть территорий Дунданьго вошла в состав Ляо.
Каковы причины столь быстрого падения Пархэ? Корейская историография объясняет это так. В 918 г. в Корее было провозглашено новое государство Коре. И само по себе название Коре, и официальная позиция его основателей указывали на то, что новое государство считало себя преемником королевства Когурё, выходцы из которого жили в Пархэ. Коре также воевало против ненавистного пархэсцам (бывшим когурёсцам) Силла. Сразу после образования Коре мог начаться процесс переселения потомков когурёсцев в новое корейское государство. Поэтому, когда кидани напали на Пархэ, многие могли предпочесть «бесполезному» сопротивлению переселение на возрожденную родину их предков.
Кроме того, несмотря на быстрое падение Пархэ, часть населения во главе с аристократией продолжала сражаться с иноземцами за независимость своих земель. Поэтому после 926 г. на небольших по площади территориях время от времени возникали независимые от киданей образования, именовавшие себя «Поздним Пархэ» и управлявшиеся представителями королевского рода Тэ.
В заключение вернемся к вопросу об этнокультурной принадлежности Пархэ. По ходу изложения могло создаться впечатление, что Пархэ — корейское государство. Однако, по сообщениям источников, в Пархэ проживало не так много выходцев из Когурё. Причем это были главным образом представители правящего класса — государственные чиновники различных рангов или же, как минимум, старосты-«хозяева деревень» чхопчжу. При этом единой народности, скорее всего, не сложилось: слишком недолгим был период совместного проживания различных народов, слишком обширной — территория, и малой — плотность населения. Люди, населявшие Пархэ, к моменту провозглашения государства уже имели свою сформировавшуюся культуру и историческую память.
С другой стороны, имея контакты с Японией, Пархэ нередко именовало себя Когурё или даже Коре. А потомков когурёсцев называли пархэсцами. Например, в стеле на могиле Кочжина — внука последнего когурёского государя Почжан-вана — указано, что Кочжин был «пархэсцем». С этой точки зрения можно говорить о связи культур Когурё и Пархэ.
В исторической литературе о Пархэ (Бохае) до сих пор отсутствует единство взглядов на это государство. Отечественная китаеведческая литература, например, утверждает, что в Бохае (Пархэ) за время существования государства сложился единый этнос — бохайский[99], что противоречит взглядам корейских ученых.
Таким образом, вопрос о культурно-этнической принадлежности Пархэ (Бохая) до настоящего времени остается нерешенным.
Глава 11. РАСПАД И ГИБЕЛЬ ГОСУДАРСТВА СИЛЛА
Объединение Корейского полуострова под эгидой Силла, первое в истории Кореи, оказалось не слишком прочным. Уже с конца VIII — начала XI в. в стране вспыхивают мятежи аристократов, ставшие первыми предвестниками сепаратистских тенденций, возможно, связанных с исторической памятью о Трех государствах. Так, представитель королевской семьи, высокопоставленный сановник Ким Хончхан (?-822), который занимал самые высокие посты в государстве, в 822 г., будучи наместником области Унчхон, поднял мятеж и покорил ряд силласких городов, включая три «малые столицы». Он даже провозгласил создание нового государства Чанан — «Долгое спокойствие», но мятеж был жестоко подавлен, а сам Ким Хончхан покончил жизнь самоубийством. В 825 г. его сын Ким Боммун также попытался захватить Пхеньян с тем, чтобы основать там столичный город[100]. В 839 г. наместник порта Чхонхэчжин (расположен на острове, именующемся в настоящее время Вандо) Кунбок (его называют также Чан Бого; ?-846) помог королю Синму-вану (839 г.) занять престол. Но когда планы наместника женить старшую дочь на сыне Синму-вана — государе Мунсон-ване (839-856) не реализовались, он также поднял мятеж.
Ко второй половине IX в. сепаратистские тенденции усилились настолько, что все больше стало появляться так называемых «сильных домов», или «сильных семей», имевших собственные земельные владения, военные дружины и мало зависевших от центральной власти. В конечном итоге этот процесс привел к образованию «Поздних Трех государств» — Позднего Пэкче и Когурё при сохранении потерявшего значительные территории Силла.
Прежде чем обратиться к хронологическому изложению основных событий истории Поздних Трех государств, рассмотрим причины, приведшие к распаду и гибели Объединенного Силла.
§ 1. Объединенное Силла к концу IX — началу X века: причины распада единого государства
Единство и мощь власти Силла были подорваны прежде всего несовершенством системы сословного деления колъпхум — системы, входившей во все большее противоречие с конфуцианскими нормами управления государством, которые активно заимствовались из обновленного Китая династии Тан. Особое недовольство система колъпхум вызывала у низшего и среднего чиновничества. В Силла существовало 17 чиновничьих рангов. Имели место ограничения на занятие должностей того или иного ранга в зависимости от принадлежности к сословной категории. Высшие должности с 1-го по 5-й ранг могли занимать исключительно представители королевского рода, принадлежавшие к сословию чинголь («истинная кость»). Сословие 6-й категории тупхум не могло занимать должности выше 6-го ранга, 5-й тупхум — выше 10-го ранга, 4-й тупхум — выше 12-го ранга. Такие ограничения вступали в противоречие с конфуцианским принципом отбора чиновников по способностям. В то же время и королевский род не всегда придерживался принципов колъпхум. Например, король Вонсон-ван (785-798) был возведен на престол только благодаря своим личным способностям, а не исходя из отношений родства.
Таким образом, сам королевский двор время от времени нарушал принципы колъпхум. Такие прецеденты привели к обострению борьбы за верховную власть среди расширившегося круга претендентов на престол, подорвали устои власти. Рядовые чиновники стали хуже подчиняться вышестоящим и требовали аналогичных прав и для себя при назначении на должности. Это — первая причина распада единого государства Силла.
Ко второй причине относят неравноправие аристократии и чиновничества главной столицы и провинции, что также противоречило конфуцианским представлениям об управлении государством. Во-первых, аппарат столичного чиновничества формировался главным образом из выходцев старых силласких бу, которые до объединения страны составляли «костяк» королевства Силла. Во-вторых, для выходцев из провинции, в случае их перехода на службу в столицу, устанавливались особые ограничения в рангах, выше которых они уже подняться не могли.
Третьей причиной называют несовершенство системы ногып, кормления чиновничества, приведшее к расширению площади частных владений и сокращению государственных полей. Оказалось, что попытка замены системы ногып на прямое жалование зерном (689-757 гг.), сначала раз в год, а потом ежемесячно, ставила чиновничество в чрезмерную зависимость от королевского двора. Поэтому отмена жалования зерном и возврат к системе ногып автоматически приводили к большей самостоятельности чиновничества. Активизировалась легальная и нелегальная купля-продажа земли. Важнейшими участниками сделок с землей стали буддийские монастыри.
Увеличение количества частных земель и сокращение площади казенных приводили к росту поборов с крестьянства и соответственному ухудшению их жизни. Количество налогов и податей с казенных полей увеличивалось по вполне понятным причинам: уровень государственных расходов не становился ниже, и поэтому для их восполнения требовалось собирать большую долю урожая с единицы площади полей, которых стало меньше. Что касается частных полей, то все официальные, т. е. изданные государством, корейские исторические источники утверждают, что владельцы частных полей всегда собирали с крестьян гораздо больше, чем государство[101].
