class="p1">17 июля 1941 г. Комиссаром города был назначен фюрер бригады С. А. Ганс Крамер, а референтом по еврейским делам фюрер штурмовиков С. А. Иордан. Для связи между магистратом и еврейским населением был назначен литовец Каминскас.
Городской комиссар тотчас же по вступлении в должность издал приказ, по которому евреям запрещалось ходить по тротуарам, а только по мостовой, пользоваться публичными средствами передвижения, иметь телефон, держать христианскую прислугу, покупать продукты на базарах, передавать или продавать христианам свое имущество. Нарушение этих предписаний каралось смертью. Население гетто первоначально составляло 29.760 душ. В течение двух с половиной месяцев здесь проводились «ликвидационные акции», которые стоили жизнь тринадцати тысячам евреев. 28 октября состоялась «большая акция»: в этот день было отобрано свыше девяти тысяч мужчин, женщин и детей, которые были убиты на девятом форту. После этой «большой акции» в гетто оставалось 17 тысяч душ.
В ноябре-декабре 1941 года в Ковно привезли около 30 тысяч иностранных евреев, — главным образом из Франкфурта, Берлина, Бреславля и других мест. Всех их убили на 9 форту.
В начале 1942 г. из Корейского гетто были депортированы в Ригу около пятисот человек на принудительные работы, а в конце октября 1942 были вновь высланы в Ригу 300 человек. 26 октября 1943 три тысячи человек отправлены были на работы в эстонские концлагеря Клогу, Вайвери и другие.
После депортаций в Эстонию гетто превращено в «концентрационный лагерь Кауэн». Оно было тогда изъято из юрисдикции ковенского городского комиссара и С. А.-дружин и перешло в руки С. С. К концу 1943 г. началось массовое выселение из гетто в рабочие лагеря, на аэродром в ковенском предместье Алексот, в предместье Шанцы, в Кейданы, на железнодорожную станцию Палемона по близости Ковно, в Кошедары. 27 и 28 марта 1944 г. в гетто и в лагерях проведена была новая «акция», жертвами которой были дети моложе 12-ти лет, мужчины и женщины — старше 55-ти и инвалиды. Погибло около двух тысяч душ.
В июле 1944 г., когда началось успешное советское наступление, и линия фронта стремительно приблизилась к Ковно, немцы приступили к новым депортациям и ликвидации населения гетто и рабочих лагерей. Многим жителям гетто удалось укрыться в бункерах и других укрытиях, но немцы пустили в ход самые жестокие меры, чтобы обнаружить укрывшихся евреев. Несколько тысяч евреев, которым удалось спрятаться, погибли в огне в своих укрытиях. Около восьми тысяч евреев немцы депортировали в Германию. Мужчины были отправлены в концлагерь Дахау, женщины в лагерь Штутгоф, под Данцигом. До 80 процентов депортированных в Германию ковенских евреев погибло в лагерях, лишь горсточка их дождалась освобождения. Женщины были освобождены советами в январе 1945 г., мужчин в конце апреля того же года освободили американцы.
В общем итоге из 35.000 ковенских евреев, очутившихся в руках наци, уцелело всего несколько тысяч, остальные погибли смертью мучеников.
Принудительные работы. Обитатели гетто были вынуждены выполнять различные работы для немцев. Как бы тягостен ни был этот труд, люди цеплялись за него в надежде, что это отсрочит их гибель. Но каждая «акция», обрекавшая на гибель здоровых и работоспособных мужчин и женщин, наносила этим иллюзиям один удар за другим.
Гетто жило впроголодь, и евреи охотно шли на такие работы, которые давали возможность завязать сношения с христианами, чтобы купить у них кой-какие съестные припасы, которые можно бы было тайком при возвращении пронести в гетто. Во многих местах, однако, это не удавалось и после долгого, мучительного труда люди возвращались домой с пустыми руками.
На работы посылались мужчины от 14 до 60 лет и женщины от 15 до 55. Люди, обязанные выполнять трудовую повинность, составляли свыше 60% населения гетто. Самые тяжкие условия работы выпали на долю тех, кто был прикреплен к ковенскому аэродрому. Там работа шла и днем, и ночью в жуткой обстановке. Аэродром находился на расстоянии 5-6 километров от гетто, и рабочим приходилось ежедневно совершать пешком десять-двенадцать километров. Работало на аэродроме ежедневно несколько тысяч евреев. В гетто сложились народные песни, оплакивавшие тяжелую долю «аэродромщиков».
Десятки небольших еврейских рабочих бригад обслуживали немецкие военные единицы, городские фабрики и т. д. В самом гетто функционировали «Большие мастерские», где полторы тысячи мужчин и женщин выполняли заказы Вермахта и других военных единиц. Несколько сот евреев работало в «маленьких гетто-мастерских», обслуживавших нужды населения гетто.
Социально-экономическое положение
Недельный продовольственный паек, установленный ковенским городским комиссаром на каждого жителя гетто, составлял 700 граммов хлеба, 125 гр. мяса (преимущественно конины) и 125 гр. муки. Время от времени выдавалось по несколько килю картофеля. Те, которые выполняли работу, получали небольшой дополнительный паек. Чтобы не умереть с голоду жители гетто вынуждены были прибегать к нелегальным способам добывания пищи, но это могли делать только те, кто работал в городе. Люди умудрялись, улучив минуту уйти с работы, снять с себя желтую нашивку, пробраться в ближайший христианский дом и там приобрести кой-какие продукты. Многие, однако, попадали при этом в руки литовской полиции, которая передавала их гестапо, и там их расстреливали.
Большую роль в снабжении гетто играла контрабанда, доставлявшаяся через ведущую в гетто ограду. Завелись специалисты по «торговле через ограду», у которых были связи с местными спекулянтами-христианами, поставлявшими продукты. В эти сделки были втянуты стражники, охранявшие доступ в гетто и получавшие за свое содействие хорошую плату.
Разными путями добывали себе пропитание жители гетто. Люди, работавшие в лучших рабочих бригадах, умудрялись, идя на работу, захватить с собой что-нибудь из одежды, обуви, белья или домашней утвари, чтобы продать кому-нибудь из работавших рядом с ними христианам или обменять на продукты. На обратном пути приходилось изловчиться, чтобы пронести в гетто нелегально добытую еду. В гетто появились посредники, которые снабжали людей, работающих в удобных местах, различными вещами для продажи в городе. Другие посредники перепродавали контрабанду в тайные лавочки или отдельным лицам.
Во время, свободное от трудовой повинности, еврейские ремесленники выполняли на дому частные заказы, работая на своих соседей по гетто и на продажу из гетто. Рабочие шили шапки, головные платки, передники и пр. для сбыта в деревнях; в эту индустрию были втянуты многие, преимущественно женщины. После первой волны массовых истреблений жизнь уцелевших в гетто некоторым образом стабилизировалась, и в этой своеобразной обстановке начался процесс дифференциации, — сформировались какие то социальные слои. Стали возникать конфликты. К новой «аристократии» принадлежали высшие чины гетто — администрации, руководители крупных и лучших бригад, а также те, которые занимались спекуляцией в большом масштабе и стали «богачами». Работавшие на аэродроме и в других трудных
