(Протокол представлен по подсудности, копии: Атаману Кизлярского отдела 1-го августа № 1157 и Начальнику Веденского округа № 1158. Потерпевший не удовлетворён).
28) Вечером 27-го сентября 1908 года крестьянин Иван Саенко из станицы на двух лошадях ехал на свой хутор, на дороге его встретили 6-ть верховых чеченцев, которые ограбили у Саенко означенных лошадей, стоящих 300 руб. На хутор названного Саенко в тот же вечер чеченцами было сделано нападение, причём злоумышленники произвели в пастухов, пасших овец, до 50-ти выстрелов, коими убиты собаки на 200 руб. Следы первого происшествия сданы в селение Гудермес. (Протокол представлен по подсудности, копии: Атаману Кизлярского отдела 28-го сентября № 1581 и Начальнику Веденского округа № 1578. Потерпевший удовлетворения не получил).
29) Вечером 28-го сентября 1908 года, на казака, служащего у овцевода Саенко, Арефия Неберикутя напали пять человек вооружённых чеченцев, произвели в Неберикутя до 10-ти выстрелов, но промахнулись и затем скрылись в лес по направлению на селение Гудермес. (Протокол представлен по подсудности, копии: Атаману Кизлярского отдела 28-го сентября № 1487 и Начальнику Веденского округа № 1488)»[409].
10 января 1910 года в дополнение к этому перечню казаки станицы Кахановской направили своему депутату ещё одну записку, в которой сообщали о новых чеченских преступлениях:
«1) Ночью под 12-е января 1909 года было произведено чеченцами нападение на хутор овцевода Сила Саенко, причём злоумышленниками была убита овца, пробит сарай, черепица на нём, а также пробит сарай крестьянина Фёдора Родинченко, причём было произведено до 60-ти выстрелов. (Следы злоумышленников направились к селению Гудермес. — Протокол отправлен по подсудности, копия Атаману Кизлярского отдела от 14-го января 1909 года за № 30).
2) В 3 часа утра 20-го января 1909 года у крестьян, проживающих в станице Кахановской, Филиппа Марофовского и Наума Иваненко, ехавших на участок Эльджуркаева, верстах в 8-ми от станицы, ограблены у Иваненко две лошади, стоящие 195 руб. и Марофовского одна лошадь, стоящая 100 руб., тремя вооружёнными чеченцами, под угрозою жизни. (Протокол представлен по подсудности, копия Атаману Кизлярского отдела).
3) 21-го июня 1909 года утром казак станицы Кахановской Андрей Ребров, возвращаясь из слоб. Ведено, около сел. Арсеной подвергся ограблению пятью чеченцами, вооружёнными винтовками; ограблено: шинель, хлеб и 5 руб. денег. (Протокол представлен по подсудности. Копии: Атаману Кизлярского отдела 24 июня 1909 года за № 1150, Начальнику Веденского округа 24-го июня за № 1158).
4) В 12-ть часов ночи под 15-е июля 1909 года на пастухов с хутора Андрея Саенко, пасших табун овец, Магомада Асадова и Касьяна Андрийца, было произведено тремя чеченцами нападение, причём было произведено около 20-ти выстрелов. Ограбления не было, ввиду того, что табун разбежался по лесу мелкими частями.
5) 12-го сентября 1909 года, в 3 часа утра, у крестьянина, проживающего в станице Кахановской, Ивана Чебаненко во время возвращения его с участка Эльджуркаева с дровами, неизвестными двумя чеченцами ограблены две лошади, причём один из чеченцев наставив в грудь винтовку, по-русски ломанным языком приказывал указать, где его винтовка, но таковой у Чебаненко не было. Принятыми мерами лошади найдены в горах, на земле селения Элисхан-Юрт, 4-го участка Веденского округа. (Протокол представлен по подсудности).
6) 30-го сентября 1909 года около 7-ми часов вечера казаки станицы Кахановской Евстроп Бакуленко и Иосиф Цыбин, при возвращении в свою станицу, между селениями Истису и Гудермес, 4 участка Веденского округа, видели, что их обогнали четыре человека чеченцев, ехавших на пароконном фургоне; часов в 7 вечера на Цыбина в Бакуленко было произведено из засады 4 выстрела, которыми Цыбин был смертельно ранен, Бакуленко же, отстреливаясь, успел скрыться и доехал с раненым Цыбиным до станицы, где последний скончался. (Протокол представлен по подсудности, копии: Атаману Кизлярского отдела 1-го октября за № 1839, Начальнику Веденского округа 1-го октября за № 1840 и Начальнику 4-го участка Веденского округа 1-го октября за № 1841).
7) 20-го октября 1909 года, часов в 7-мь вечера, по дороге из селения Амир-Аджи-Юрт в станицу Кахановскую, не доезжая до последней вёрст 8-м, ограблены тремя чеченцами у работника проживающего в станице торговца Василия Лужнова — Касьяна Андрийца три лошади, стоящие 380 руб. и вещей на 41 руб. 50 коп., принадлежащие Лужнову, у Андрийца вещей и денег на 21 руб. 28 коп., у пассажира Калина Алексеенко денег и вещей на 12 руб. 50 коп. — Причём Андрийца раздели и ограбили донага. — Полчасом ранее этого ограбления, 6 вооружённых чеченцев ограбили урядника станины Бороздинской, дворянина Владимира Батырёва, везшего на фургоне, запряжённом 2-мя лошадьми, в гор. Грозный пассажиров: казака своей станицы Семёна Якушко, для сдачи на службу в 1-ю Терскую казачью батарею, казака ст. Приближной, Моздокского отдела Никита Тихоненко и казака станицы Александроневской, Фёдора Бабилурова; у Батырёва ограблены: кобылица, стоящая 100 рублей, деньгами 22 руб. и вещей на 68 руб.; у Семёна Якушкова всё форменное обмундирование и снаряжение на сумму 112 руб.; у Никиты Тихоненко денег 10 руб. и у Фёдора Бабилурова жеребчик, стоящий 120 руб., и вещей на 114 руб.; а всего 9-тью чеченцами ограблено у поименованных выше лиц на 1002 руб. 58 коп.
Следы направились к селенью Гудермес. (Протокол представлен по подсудности, копии: Атаману Кизлярского отдела 22 октября 1906 г. за № 2027, Начальнику Веденского округа 22 октября за № 2028 и Начальнику 4-го участка Веденского округа при рапорте 22 октября 1909 г. за № 2029)»[410].
Глава 3
«ЖЕРТВЫ ЦАРИЗМА» ИЛИ РАЗБОЙНИКИ?
Чеченцы такой народ, который по зверским своим склонностям никогда не бывает в покое и при всяком удобном случае возобновляет противности тем наглее, что гористые места, ущелья и леса укрывают его и препятствуют так его наказать, как он заслуживает.
академик П. Г. Бутков. Материалы для новой истории Кавказа.
Не отставали от чеченцев и их сородичи-ингуши:
«В то время как ингуши разбойничают и нападают по верхним Тереку и Сунже, на кабардинцев, осетин и верхне-сунженские станицы, — чеченцы обслуживают весь остальной район по Тереку и Сунже, низовое казачество, а также племена кумык и караногайцев»[411].
Преступления, совершаемые чеченцами и ингушами против русского населения, нередко сопровождались особенными зверствами:
«Близ хутора Васильева, на земле аула Шама-Юрт убиты два казака (станицы Калиновской и Савельевской), 16-летняя девица и 10-летний мальчик, которые все брошены в зажжённый стог и сожжены. Мальчик, как видно, горел даже живым; а, может быть, и остальные. Потому что в нескольких саженях от стога, на земле найдены были выпавшие из горевшего бешмета крючки и кучка обгоревших, склеившихся в ком, семечек, бывших в кармане мальчика. По-видимому, горевший выскочил из огня, но, отбежав, упал, продолжая гореть, и был снова брошен в костёр злодеями. Трупик его найден в стогу вместе с остальными трупами.
Казак ст. Тарской Егор Гусаков был в лесу распят ингушами и расстрелян.
Той же станицы казака Димитрия Михайлова изранили кинжалами и подожгли»[412].
Впрочем, не следует думать, будто от чечено-ингушских разбоев страдали лишь русские. Вот свидетельство кабардинца, высказанное в одной из тогдашних газет:
«Цветущее коневодство в Малой Кабарде, имевшее общегосударственное значение, прекратило своё существование, благодаря кражам и грабежам, совершаемым соседями ингушами. Немало было случаев угона косяками лошадей ингушами из Большой Кабарды. Десятки людей в Малой Кабарде убиты и искалечены ингушами при ограблении ими их же добра. Систематические кражи и грабежи совершаемые ингушами в Малой Кабарде в корне подорвали экономическое благосостояние её и довели до нищеты, о чём мало-кабардинцы не раз приносили жалобы местному начальству.
В данное время никто не может ручаться за свою безопасность и что он сегодня или завтра не будет ограблен или убит ингушами; при таком положении нет возможности заниматься хозяйством. Я не перечисляю подробно все кражи, грабежи, убийства и другие насилия, совершённые ингушами в соседних мало-кабардинских селениях, так как это заняло бы слишком много места. Говоря, что ингуши — народ преступный, я далёк от мысли, что нет преступных людей среди кабардинцев, но смело могу сказать, что если не все ингуши совершают кражи, разбои, грабежи, убийства и другие насилия, то поголовно все они являются укрывателями своего преступного элемента и добытого этим элементом путём преступления имущества, так как не было случая, чтобы они выдали преступника или украденное им, даже в тех случаях, когда на виду всех преступник скрывался в их селение или след целого табуна лошадей пригонялся в селение. Мало того, ингуши держат в терроре всех крестьян-хуторян, в Малой Кабарде, вынуждая их держать караульщиками ингушей»[413].
