Богоматерь с Младенцем. Фреска IV в. Монастырь Антония Великого
Выбрав соправителем Максимиана и присвоив ему титул цезаря, а затем августа, Диоклетиан разделил империю на две части, взяв себе восточную, а Максимиану отдав западную. В 293 г. появились еще два августа – Констанций Хлор и Галерий с резиденциями в городах Треверов (ныне г. Трир в Западной Германии) и Сирмий на территории современной Сербии. Гонение на христиан началось с разрушения великолепной церкви в Никомидии, находившейся невдалеке от резиденции императора. Церковное имущество христиан согласно эдикту подлежало конфискации, а богослужебные книги – сожжению. Девизом действий Диоклетиана в последние годы его правления стали слова «Nomen christianorum deleto» – «Да погибнет имя христианское». Небывалое дотоле по жестокости преследование христиан было связано, прежде всего, с тем, что христианство, широко распространившись и укрепив свои позиции, стало чем-то вроде невидимого второго государства в государстве, а это для Диоклетиана было почти равносильно объявлению ему войны со всеми вытекающими отсюда последствиями. Правда, на Западе власти вели себя гораздо мягче, что обычно принято приписывать христианским симпатиям Констанция Хлора, отца Константина Великого. 1 мая 305 г. Диоклетиан и Максимиан сложили с себя власть, а ставший императором Галерий в первые годы своего правления продолжал жесточайшие гонения. В 311 г. Галерия поразила тяжелая болезнь, которую некоторые из его советников приписали гневу христианского Бога. Он также видел, что кровь христианских мучеников, безропотно идущих на смерть за веру, является теми зернами, из которых появляются обильные всходы новообращенных. По этой же причине во второй половине III в. отношение населения империи к христианам и их вере изменилось: практически прекратились волнения и погромы, направленные против христиан, а позиции язычества заметно пошатнулись. Как неплохой политик Галерий решил издать эдикт, который стал предвестником новой эпохи в истории христианства, начавшейся через несколько лет уже при Константине. Вот выдержки из этого важнейшего документа: «Желая все направить согласно древним законам и общественному строю римлян, мы раньше сего были озабочены тем, чтобы христиан возвратить к благим мыслям, ибо этими христианами почему-то овладело такое настроение, их поработило такое безумие, что они не следовали древним установлениям, какие учредили их предки. Между тем, когда было издано нами повеление, чтобы они возвратились к древним установлениям, многие подверглись опасности, а многие были погублены. Но так как большая часть их осталась при своем настроении, и мы увидели, что они ни богам должного поклонения и служения не воздают, ни христианского бога не почитают, то решили простерть к ним всегдашнюю нашу снисходительность, так что пусть снова будут христиане – et denuo sint christiani – и пусть составляют свои собрания, с тем, однако, чтобы ничего не предпринимать против общественного порядка… За нашу милость христиане должны молить своего бога о нашем здравии и благосостоянии общественном и своем собственном, чтобы и государство во всех отношениях благоденствовало и сами они спокойно обитали в своих жилищах».
Эдикт был подписан Галерием в апреле 311 г., а через месяц он умер. Соправители Галерия Максенций и Максимин осенью того же года возобновили в своих провинциях недолгое, но кровавое гонение на христиан. В 312 г. погиб Максенций, а летом 313 г. – Максимин, после чего восточными провинциями стал править Лициний, а все западные перешли под власть Константина. Отношение новых правителей к христианам было весьма благосклонным; еще в 312 г. ими был подготовлен проект о признании христианства не просто официально разрешенной религией, а привилегированной, так что местные власти обязывались всячески содействовать христианам в постройке храмов и ограждать их от агрессивных посягательств язычников. Максимин отказался подписать такой документ, и эдикт был утвержден Константином и Лицинием в начале 313 г. в Медиолане (современном Милане). Подписание Миланского эдикта стало поворотным моментом в истории христианской Церкви, коренным образом изменившим ее положение в государстве, и несомненно, важнейшим этапом всемирной истории. Некоторые положения этого документа звучат так: «Еще ранее полагая, что свободы в религии стеснять не должно, что, напротив, нужно предоставить право заботиться о предметах божественных уму и воли каждого, по собственному его произволению, повелели мы и христианам соблюдать веру согласно избранной ими религии. Но так как в том указе, которым им такое право предоставлялось, были поставлены различные условия, то некоторые из них вскоре встретили препятствия такому соблюдению. Когда мы прибыли в Медиолан, я – Константин-Август и Лициний-Август, то признали мы нужным сделать постановление, направленное к поддержанию страха и благоговения к божеству, именно, даровать христианам и всем свободу следовать той религии, какой каждый желает, дабы находящееся на небе божество могло быть милостиво и благосклонно к нам и ко всем, находящимся под нашей властью. Посему нам угодно, чтобы по устранении всех ограничений, которые содержались в ранее посланном нашем указе, каждый из желающих содержать религию христиан мог делать это свободно и беспрепятственно, без всякого для себя стеснения и затруднения. Кроме сего, относительно христиан мы постановляем, чтобы те места, в которых они прежде имели собрания, были бы немедленно и безденежно возвращены христианам. И так как известно, что христиане имели во владении не только места, где они обычно собирались, но и другие, составлявшие собственность не отдельных лиц, но общества их, надлежит отдать христианам без колебания и прекословия. Во всем этом следует оказать вышеназванному обществу христиан все возможное содействие, чтобы повеление наше выполнено было в самом скором времени».
Миланский эдикт коренным образом отличается от Никомедийского эдикта 311 г. Если последний был буквально вырван у Галерия необходимостью и его положения, касающиеся христиан, произнесены «сквозь зубы» и содержат ряд серьезных условий, мешающих свободному исповеданию ими своей религии, то Миланский эдикт дает возможность служить Богу беспрепятственно, не опасаясь властей, которым надлежит содействовать им в этом, если понадобится. Однако мнение ряда церковных историков, что Миланский эдикт своим появлением сразу же поставил христианство над другими религиями, является преувеличением. Ведь сам Константин Великий крестился, согласно большинству свидетельств, лишь на смертном одре.
2. Несмотря на жестокие гонения со стороны властей и языческого населения, а чаще всего вопреки им, христианская Церковь в течение двух веков, до Миланского эдикта, из разрозненных общин-островков превратилась в сильную, разветвленную и хорошо организованную структуру, в некое подобие самостоятельного государства внутри Римской империи, а во второй половине III в. начала интенсивно распространяться и за ее пределы. Географический аспект этого процесса эволюции христианства как мировой религии за рассматриваемый здесь период схематически выглядит следующим образом. В течение первого столетия своего существования христианство распространилось почти исключительно в грекоязычной среде, хотя в самой Греции, где язычество было укоренено очень глубоко и осознанно, христиан в первой половине II в. было немного. К началу нашего периода наибольшее число христианских общин приходилось на западные, прибрежные области Малой Азии. Еще Иоанн Богослов на рубеже I и II вв. в Откровении (Откр 1:11) говорит о семи церквях в Асии (или Азии, как тогда этот район называли): в Эфесе, в Смирне, в Пергаме, в Фиатре, в Сардисе, в Филадельфии и в Лаодикии. Самые многочисленные общины находились тогда в Риме, Александрии и Антиохии. Антиохия, которая наряду с Иерусалимом была колыбелью христианства, стала митрополией, т. е. центром большого района, содержащего целый ряд общин. Что касается Иерусалима, где жили в основном иудео-христиане, все уцелевшие евреи были выселены из города в 135 г. после поражения восстания Бар-Кохбы. Общины иудео-христиан к тому времени быстро хирели повсюду: всегда ненавидимые ортодоксальными иудеями, они по ряду причин стали вызывать неприязнь также у христиан, вышедших из языческой среды. Так, например, в некоторых системах лжеименного гнозиса, относящихся к середине II в., Яхве фигурирует лишь как жестокий и мстительный бог-демиург, создавший этот мир из злой материи, а истинный Бог, Бог-Любовь и Бог-Благо, воплотился в Иисусе Христе.
Одна из самых крупных христианских общин находилась в Александрии, где большинство населения составляли греки и евреи. В Малой Азии общины, кроме уже названных, были в Каппадокии, Тарсе, на Кипре и в Эдессе (ныне г. Урфа) – центре небольшого княжества Осроэн на севере Месопотамии, знаменитого тем, что в III в. его князь принял христианство, впервые в мире сделав его государственной религией. В Греции общины были в Фессалониках, Коринфе, Афинах, Македонии и на Крите. В Италии, кроме Рима, – в Путеолах и вдоль южного побережья. В Северной Африке, не считая уже упомянутой Александрии, христиане жили в Фивах, Карфагене и Гиппоне. Наконец, отдельные общины проникли на восток до Армении, на юг – до Аравии, а на запад – вдоль Роны до Лиона и на южное побережье Испании.
