По утверждениям турок, главную роль в провале попыток англичан сыграла перекидная стрельба броненосца «Хайреддин Барбарос». Огонь корректировался с берегового наблюдательного пункта, где находился немецкий командир броненосца. Немцы даже видели одно прямое попадание в английский линкор. После отхода «Куин Элизабет» турецкий броненосец дал несколько залпов по «Агамемнону», сделав в общей сложности 21 выстрел.
В общем, все эти попытки показали полную неготовность англичан к обстрелу береговых целей. Они ориентировались на реалии времен парусного флота, когда все цели были видны как на ладони, ведь дистанция боя, как правило, не превышала 500 метров. Впрочем, наверное, не стоит их винить слишком сильно. Состояние радиотехники в 1915 году просто не позволяло держать оперативную и надежную связь даже на расстояниях порядка 20–30 километров. Отдельные сообщения тот же самолет-корректировщик мог передать, но еще не факт, что корабль их сумеет принять.
С наступлением темноты пришли траулеры в сопровождении броненосцев «Оушен» и «Маджестик». Увы, они не смогли очистить пролив от мин. Попав в луч прожектора, их экипажи из необученных рыбаков «немедленно показывали корму, как только по ним начинали стрелять». Хотя официальный британский историк сэр Джулиан Корбетт называет их «доблестными шкиперами», в этом приходится усомниться. Судя по всему, траулеры-тральщики так и не сумели уничтожить ни одной мины. Кстати, ночью броненосцы оказались еще более бесполезными, чем днем, даже непонятно, как они могли помочь траулерам.
На 7 марта адмирал Карден назначил первую серьезную бомбардировку фортов Узостей силами «Лорда Нельсона» и «Агамемнона» при поддержке французских кораблей. В 12.30 английские броненосцы с дистанции 70 кабельтовых открыли огонь по форту Румели из носовых башен, но турки не отвечали. Затем «Агамемнон» повернул и ввел в действие бортовые башни, и тут на них обрушился сосредоточенный ответный огонь. В 12.45 открыл огонь и форт Румели из своих 240-мм орудий, впервые открыл огонь форт Хамидие I, орудия которого обслуживали немцы. Корабли шли буквально сквозь настоящий лес водяных столбов, как признается Кийз, это был первый настоящий бой с фортами. В 13.00 тяжелый снаряд ударил в палубу «Агамемнона» на шканцах и разрушил кают-компанию, обломки взлетели выше грот-мачты. Но через 5 минут залп «Лорда Нельсона» вызвал взрыв на форте Румели. В 13.50 взорвался погреб на форту Хамидие I, и форт временно прекратил стрельбу.
Но французы не сумели подавить огонь полевых батарей. На втором галсе «Агамемнон» получил два тяжелых попадания, хотя огонь фортов начал ослабевать. Зато полевые батареи не унимались. Надстройки обоих броненосцев были изрешечены. Осколками, влетевшими в боевую рубку «Лорда Нельсона», был ранен в голову командир броненосца капитан 1-го ранга МакКлинсток. И все-таки к 14.30 оба форта прекратили огонь окончательно. Поэтому в 15.10 командир «Агамемнона» запросил у Гепратта разрешения отходить.
Английские броненосцы отошли. «Агамемнон» и «Лорд Нельсон» получили по 7 попаданий тяжелыми снарядами, хотя потерь в личном составе было немного. Самое серьезное повреждение получил «Лорд Нельсон». Попаданием в броневой пояс были затоплены две угольные ямы. Вечером тральщики снова попытались войти в пролив, и снова они ничего не добились. Выяснилось, что их машины слишком слабы, и они не могут идти против сильного течения.
Вот как выглядел этот день на «Лорде Нельсоне»: «Двинулись к Дарданеллам в 9.00. Нам сказали, что мы будем обстреливать форты № 13 и № 19 в Чанаке на входе в Узости. Французские корабли будут прикрывать нас от подвижных батарей. «Агги» вошел в пролив в 10.00, мы следовали за ним в 6 кабельтовых. «Агги» открыл огонь по № 19. Мы дали первый залп из носовой башни и добились попадания. Мы находились под огнем фортов Чанака, которые были вооружены двумя 356-мм и 11 280-мм орудиями. Продолжали обстреливать оба форта и вызвали значительные разрушения. Флот не думал, что мы решимся атаковать снова. «Агги» был вынужден отойти на полчаса, так как получил попадание. Находиться под огнем оказалось не так страшно, как я думал до этого. Я находился на носовом мостике, и снаряды падали вокруг нас. Мы получили несколько попаданий. Одно пришлось между башнями Р1 и Р2, другое – в 12 футах ниже ватерлинии. Оно вызвало течь в бункере. Это было замечено, лишь когда корабль стал на якорь и начал крениться на левый борт. Были посланы водолазы, чтобы уточнить степень повреждений. Оказалось, они не настолько серьезны, чтобы идти в док».
Опыт бомбардировки 7 марта показал, что, если Карден хочет чего-то добиться, он должен действовать более решительно. Адмирал перенес флаг на «Куин Элизабет» и решил сам войти в пролив на линкоре и разгромить форты Узостей. Броненосцы «Виндженс», «Канопус», «Корнуоллис» и «Иррезистебл» должны были прикрывать линкор от огня полевых батарей. Серьезную тревогу вызывала нехватка боезапаса, так как на эту операцию возлагались большие надежды, Карден решил рискнуть. Однако англичанам снова не повезло с погодой. Видимость резко ухудшилась, и линкор сумел сделать всего 11 залпов только по форту Румели, после этого обстрел был прекращен.
8 марта произошло событие, которое оказало колоссальное влияние на весь ход операции. Можно даже с большой долей вероятности предположить, что именно в этот день был решен исход Дарданелльской операции. Турецкий минный заградитель «Нушрет» поставил 26 мин в юго-западной части бухты Эрен-Кей, которую использовали броненосцы для маневрирования во время обстрелов. Постановка была произведена молниеносно. В 5.00 заградитель снялся с якоря в Наре, а в 8.00 уже вернулся в Чанак-Кале, не встретив кораблей противника. Эта линия мин длиной 15 кабельтовых была поставлена не поперек, а вдоль пролива. Мины были поставлены на такой глубине, что только броненосцы могли подорваться на них. Союзники так и не узнали об этом заграждении. Вообще в операции наступил непонятный перерыв.
9 марта «Альбион», «Принс Георг» и «Иррезистебл» обстреляли развалины форта Кум-Кале, а ночное траление в очередной раз не удалось. 10 марта Карден пришел к выводу, что атака провалилась, кстати, к этому времени Кийз разругался с Карденом, обвинив собственного командующего в проволочках и нерешительности. Первый морской лорд адмирал Фишер в ответ на телеграмму Кардена приказал отбросить «осторожные и медлительные методы». Он требовал использовать все силы в «энергичной попытке подавить форты Узостей с короткой дистанции». Фишер также добавил, что операция имеет «такое значение, которое оправдает потери в кораблях и личном составе». К Дарданеллам были отправлены два последних броненосца из состава эскадры Ла-Манша – «Куин» под флагом контр-адмирала Тэрсби и «Имплейкебл». 12 и 13 марта продолжались спорадические обстрелы и попытки траления, при этом на траулерах рыбаки были заменены добровольцами из состава экипажей военных кораблей. Результат не замедлил сказаться – только за один день во время тральных работ погибли 27 человек, еще 43 были ранены, однако расчистить фарватер все равно не удалось. Карден едва не впал в истерику и 16 марта подал в отставку.
Кстати, примерно в это время американский посол в Стамбуле Генри Моргентау посетил форты Хамидие и Килид-Бахр. Без особого удивления он обнаружил, что гарнизон состоит практически из одних немцев, и все команды отдаются исключительно по-немецки. Поэтому восклицания вроде «Нет бога, кроме Аллаха, и Мухаммед пророк его!» звучат не вполне уместно.
На 18 марта был назначен решающий удар, только командовать операцией должен был уже на Карден, а де Робек, сменивший его буквально накануне – 15 марта, чтобы он мог на законных основаниях командовать операцией, ему спешно присвоили звание вице-адмирала. И уже ему пришлось отвечать на тревожную телеграмму из Адмиралтейства относительно успеха операции. Но де Робек уверенно заявил, что, если погода будет хорошей, он начнет атаку на следующий день в соответствии с планом Кардена.
Погода была хорошей, и утром армада де Робека в составе 18 линейных кораблей двинулась вверх по проливу. Казалось, ничто не сможет противостоять этой силе. Де Робек намеревался подавить огнем артиллерии форты в Узостях, после чего тральщики расчистят фарватер, и корабли огнем в упор довершат уничтожение турецкой обороны.
В авангарде – линия А – шли самые мощные корабли: «Куин Элизабет», «Лорд Нельсон», «Агамемнон» и «Инфлексибл». Они должны были огнем с дистанции 14 000 ярдов расстрелять форты. Их поддерживали броненосцы «Принс Джордж» и «Трайэмф», задачей которых было уничтожение гаубичных батарей.
Далее двигалась линия В, составленная из французских броненосцев «Голуа», «Шарлемань», «Буве» и «Сюффрен» с приданными британскими броненосцами «Маджестик» и «Свифтшур». После того как тяжелые турецкие орудия замолчат, линия В должна была пройти сквозь строй линии А и подойти на дистанцию 8000 ярдов к Узостям, тогда как линия А оставалась на расстоянии 12 000 ярдов от них. После этого совместный огонь 40 тяжелых орудий сровняет с землей развалины фортов. На всякий случай в резерве у де Робека находилась линия С в составе броненосцев «Виндженс», «Иррезистебл», «Альбион» и «Оушен», которая в случае необходимости могла сменить линию В. Броненосцы «Корнуоллис» и «Канопус» имели задачу поддерживать тральщики и уничтожать гаубичные батареи. Всего в бой были брошены 1 супердредноут, 1 линейный крейсер и 16 броненосцев. До сих пор лишь в Цусимском сражении в составе русской эскадры числилось 8 эскадренных броненосцев, здесь их было вдвое больше.
