- Майк, ты шпион? - вдруг спросила она.
- Я патриот Америки, - не раздумывая, ответил мгновенно протрезвевший Майкл. - А почему ты спрашиваешь?
- Меня попросили следить за тобой.
- И ты согласилась? Сколько тебе заплатили?
- Не хами! Я не участвую в торгах с ФБР.
- Ага, - мотнул головой Майкл, - тебя нельзя купить частями, ты - существо цельное и... одноразовое. Восторженно примерил, разочарованно выбросил.
- Майк! - вскинулась Грейс. - Что ты несешь?!
- А что я такого сказал? - пробормотал снова нетрезвый Майкл. - Ничего такого...
- Молчи, урод! Ты уже достал меня и всех!.. - Джоан, дорогая, не обращай внимания... Знаешь, этот опившийся патриот Америки когда-то давно признался мне, что влюблен в тебя. Пьяный был, как вот сейчас, но сказал правду. И с тех пор не может простить мне, что признался. Ты не представляешь себе, как давно это было, а он все равно бесится.
- Заблуждения всегда приятнее истины, потому и живут долго, - философски изрекла Джоан, хотя внутри у нее все кипело, взбудораженное хамскими репликами Майкла.
- Я не шпион, - сказал вдруг он, - я придумал им «карикатурную войну» между Европой и Азией, в которой должна победить Америка, а они повели за мной слежку. Я им пытаюсь доказать, что мы, настоящие американцы, могущественны, наша культура служит бесстрашным, а они нам подсовывают эту иранскую галиматью, эту бутафорскую притчу с мальчиком и собакой, в которой отсутствует главный герой современности...
- Ну да, - молвила Грейс, - тебя забыли позвать.
- Э, нет! - Майкл сделал мощный глоток пива. - Не собака тут должна быть - что собака! Она пойдет за тем, кто ей даст кусок хлеба. Мальчик должен был встретить на своем пути кобру, и она его завораживает. Так обстоит дело на Востоке. Там все неизменно, как первозданный хаос, и никто не задает глупых вопросов о смысле жизни, потому что знает - ответов нет и не может быть. При чем здесь собака, интересуюсь?
- А хлеб? - спросила Джоан.
- Хлеб они отнимут у европейцев. Кобра должна напугать сонную Европу, и она будет униженно просить прощения. Но смысл «Удара кобры» растворился в бессмыслице массового сознания.
- Майк, у меня забрали твою книгу. Сказали, на экспертизу. Тебе это чем-нибудь грозит? Она ведь для служебного пользования, как я понимаю.
- Грозит? Не больше, чем мой компьютер, который до сих пор мне не вернули. Видите ли, улика против грабителя должна быть представлена в суде. А шуба и цацки Грейс, выходит, не улика. Их они вернули без вопросов.
- А что в твоем компьютере? - спросила Джоан.
- Все! - взревел Майкл, едва сдерживая пивную отрыжку. - Весь мир в моем компьютере. Я заново поделил глобус между странами и народами. Как торт разрезал. «Удар кобры» - это мощный прыжок с поля печальной необходимости на просторы неограниченных возможностей. Я руководствовался не географией, а геополитикой со всеми составляющими гибридной войны - терроризмом, национализмом, мнимыми суверенитетами, религиозными распрями, торговыми конфликтами, спорными границами, сферами влияния, дезинформацией, экономическими санкциями и прочими атрибутами необъявленной войны. Но главным импульсом к переделу мира в пользу Америки был и остается терроризм. Башни ВТЦ на Манхэттене стали нашим вкладом в дело террора, первым и последним.
- А Ирак? Сколько там гибнет наших солдат!..
- Сколько бы ни погибло, американцы ко всему привыкают. Тем более, что им не обо всем говорят. Их больше интересует, сколько дробинок всадил Дик Чейни в этого несчастного адвоката, и как он отвертится от суда. Интересно ведь, правда?.. А он отвертится, можешь не сомневаться...
- Как и ты, Майк?..
- Как и я, - ухмыльнулся Майкл Уайтхед. - Потому что я не мальчик с иранской улицы. Я режиссер виртуального фильма под названием «Кобра проснулась». Успех предрекают, но «Оскара» не дадут.
- Чокнутый! - заключила Грейс.
Как хорошо быть идиотомКонтора в Лэнгли пишет. Она же, как правило, и читает. Портер Госс читал отчет оперативного директората, самого закрытого из всех структур ЦРУ, о том, что ФБР ведет наружное наблюдение за Майклом Уайтхедом и его окружением, не предпринимая никаких активных шагов, но и не оставляя отставного резидента своим навязчивым вниманием. Дочитав до конца, задумался. Его спонтанный наезд на директора Национальной разведки Джона Негропонте, видимо, вывел из себя этого дилетанта от дипломатии, и он вознамерился выяснить роль Уайтхеда в секретной операции «Удар кобры».
Между тем роль эта сводилась к тому, что через бывшую агентуру Майкла в мусульманских общинах Лондона удалось быстро найти подходящих кандидатов в «имамы», после чего, собственно, и разгорелась «карикатурная война», переросшая затем в гибридную. Все остальное - плод тщеславного вымысла. Уайтхеда, мнящего себя спасителем Америки, но не сумевшего устроить собственную жизнь.
Верно говорят, что хорошо в Америке быть человеком «не обладающим основными знаниями». Можно короче и проще: как хорошо быть идиотом!.. Уайтхед показал себя именно таковым, став самым слабым звеном в цепочке подготовительных мероприятий, предшествовавших операции, и если его арестует ФБР, молчать не будет, поскольку изначально был недоволен тем, что его якобы используют втемную, не принимая во внимание героическое прошлое и не рассчитывая на еще более героическое будущее.
Уайтхед выложит на допросе все, что знает про «Удар кобры». Следовательно, очень скоро Интерпол выйдет на четверых подставных имамов, раскрутивших на Ближнем Востоке «столкновение цивилизаций». Неизбежно всплывет и то, что распространяемые ими карикатуры были поддельными. Найдут и полупьяных лондонских художников, подрядившихся за одну ночь превратить забавно шаржированный облик пророка в чудовищный образ исламского порока. МИ-6 не упустит своего шанса подгадить ЦРУ, и Международный трибунал в Гааге закономерно потребует от Белого дома выдачи гражданина США Портера Госса. Никто, конечно, его не выдаст, а то участь Слободана Милошевича показалась бы ему гуманным даром в сравнении со своей собственной. Должен же кто-то ответить за гибель в «карикатурной войне» почти двух тысяч белых христиан. Были и черные, но тех даже не считали.
Еще хорошо, что временно отпала необходимость докладывать президенту эти скорбные соображения директора ЦРУ - Буш пил уже две недели кряду и ни разу за это время не заглянул в «Совершенно секретную замочную скважину». Он никого не слушал и не желал видеть до первой утренней порции виски, а после второй уже не понимал, чего от него хотят. Говорили, Джордж даже не заметил, что его Лора сделала пластическую операцию, вследствие чего ее лицо изменилось до неузнаваемости. Два десятка лет воздержания обернулись для него тяжелым синдромом застарелого алкоголизма, словно и не бросал пить, повинуясь все эти годы железной воле библиотекарши Лоры.
Сломалась сама Лора. Собрала необходимые вещи и однажды вечером незаметно покинула Белый дом. Охрана сбилась с ног, пока не обнаружила беглянку во второразрядном вашингтонском отеле «Мейфлауэр», где на богатую с виду дамочку, ищущую приключений, уже положили глаз сутенеры, когда она одиноко завтракала в баре.
Однако тихий кошмар происходящего в Белом доме не только в том, что Буш ударился в долгожданное пьянство. Кондолиза Райс буквально на пальцах объяснила ему, что он испортил все, что только ни брался исправлять, и с начала 2006 года на него посыпались обломки катастрофического процесса - от очевидной беспомощности в деле ликвидации последствий урагана «Катрин» до позорного краха насильственной демократизации Ирака. Между этими крайними точками поместилось много чего еще. Мышиная возня вокруг ядерной программы Ирана, появление документального фильма «Мелочь», доказывающего, что страшные события 11 сентября 2001 года явились результатом тайного сговора администрации Буша и ЦРУ с Аль-Каидой, имевшего целью развязать «легитимную» войну в Афганистане и Ираке. Плюс потеря влияния на Европу вследствие нагло спровоцированной «карикатурной войны».
Пустынная кобра не пощадила никого. Зато стали совершенно очевидны преимущества президентского поста - ушел в глухой запой, и ни до чего ему нет дела. Как хорошо быть президентом!
Портер Госс размышлял, страшась делать выводы для себя. В случае с «Ударом кобры» до Гаагского трибунала дело не дойдет - не было таких прецедентов. Были другие. Госс прекрасно помнил не столь давний эпизод, когда сильно засветившийся в подобной ситуации резидент в Лиссабоне получил из Лэнгли шифровку, состоявшую из одной фразы: «Самоубийство - вторая после автокатастроф причина смерти среди должностных лиц нашей компании». Бедняга в тот же день разогнал машину до 150 миль в час и врезался в бетонную опору путепровода, совместив таким образом оба рекомендованных способа решения проблемы.
Но директор ЦРУ недаром славился умением находить простые решения в самых сложных ситуациях. Чтобы нейтрализовать Уайтхеда, необходимо вернуть его с вымышленных просторов неограниченных возможностей на реальное поле печальной действительности. Напомнить патриотической общественности о былых подозрениях в связях его с российской внешней разведкой - не доказанных, но и не опровергнутых. Освежить их пикантными деталями операции «Удар кобры», которые он разрабатывал, выполняя заказ Лубянки, и отдать горячий материал в ту же датскую «Юлландс-Постен». Редактор Флеминг Розе - свой человек, напечатает. А дальше у Майкла Уайтхеда останется свобода выбора одного из двух апробированных лиссабонским резидентом способов остаться в памяти близких несгибаемым борцом за величие Америки и «культуру бесстрашных». Хотя не исключено, про несчастного Майкла люди скажут с исчерпывающей простотой: «Ну что вы хотите, он же был чокнутым...»
