С другой стороны, обратимся к Понтоппидану, который настаивает на том факте, что никто никогда не видел полностью все тело кракена, за исключением «молодого», выброшенного на берег в заливе Ульванген в 1680 году. Вот что, по словам Понтоппидана, обычно наблюдали рыбаки: «На бескрайней поверхности моря появлялись скопления островков, окруженных неким веществом, которое плавало и покачивалось, как морские водоросли», среди которых наконец появлялись «многочисленные блестящие шипы, или рога», иногда такие толстые и высокие, как мачты кораблей.
Если сравнить эти два факта ― стадное поведение кальмаров и неоднородный внешний вид «морского злодея»,― то вывод напрашивается сам собой. Кракен ― это не морской монстр, это целое собрание морских монстров, стая гигантских кальмаров. Впрочем, об этом можно было бы давно догадаться, потому что, как уже говорилось, 600 метров ― это слишком большой размер для одного животного!
Самым поразительным во всей этой истории кажется то, что лишь несколько десятилетий назад ученые случайно натолкнулись на объяснение одного из наиболее фантастических аспектов древней легенды о кракене, а именно способа, которым это животное изменяло глубину, встревая между зондом рыбаков и морским дном.
Обратимся к фактам. В 1946 году американское адмиралтейство предало гласности историю о том, что за четыре года до этого, во время войны, трое его специалистов по акустическому зондированию ― Эйринг, Кристенсен и Райт обнаружили в морских глубинах, между 300 и 450 метрами, «слой» загадочного происхождения, отражающий звуковые волны. Это открытие, сделанное у Калифорнийского побережья, было зафиксировано в 50―километровой зоне, а в течение нескольких последующих лет было обнаружено, что он имеет место почти во всех глубоких океанах земного шара (в некоторых местах находили по два, три и даже шесть отражающих слоев, расположенных на разных уровнях).
Первым делом ученые предположили, что эхо образуется, на определенной глубине, на границе между двумя слоями воды, различными по температуре, плотности и химическому составу. Но в 1945 году биолог Мартин В. Джонсон из американского Института океанографии смог обнаружить первый явный признак, помогающий объяснить происхождение «ложного дна». Он наблюдал, как этот «глубокий отражающий слой», или слой Е. С. R. (названный в честь своих первооткрывателей); «в соответствии с суточным ритмом перемещается в вертикальном направлении: ночью он поднимается к поверхности моря, а днем снова погружается на глубину. Таким образом, этот слой вполне осмысленно избегает яркого дневного света. И, значит, вполне естественно было бы предположить, что он является скоплением живых существ.
По поводу идентификации этих животных были высказаны три гипотезы. Первая предполагала, что ими являются маленькие планктонные креветки, служащие пищей для китов. Авторы этой гипотезы, по―видимому, исходили из того, что некоторые организмы, составляющие планктон, подвержены вертикальным миграциям, зависящим от дневного света. Вставал вопрос, возможно ли, чтобы даже очень плотная популяция этих миниатюрных созданий смогла бы стать препятствием для распространения звука.
Поэтому некоторые ученые предпочли вторую гипотезу, согласно которой слои Е. С. R. образованы косяками рыб. Плавательный пузырь рыбы действительно может служить преградой для звуковой волны, а ежедневные миграции вверх и вниз могут быть обусловлены в данном случае вертикальным движением планктона, который служит рыбам источником питания. Однако большинство исследований показывает, что популяции рыб в океане, как правило, сконцентрированы в очень ограниченных зонах. И трудно представить, что в этих зонах бесчисленное множество рыб способно образовывать равномерно распределенные слои.
Третья гипотеза кажется еще более смелой и на первый взгляд менее правдоподобной. Ее немногочисленные сторонники утверждают, что «ложное дно» является скоплением кальмаров. Но как можно представить себе существование равномерно распределенного слоя этих животных, если трудно допустить даже существование непрерывного слоя рыб, группы большой и весьма разнообразной?
Чтобы судить о правомерности этой гипотезы, необходимо подробнее поговорить об этих ночных головоногих моллюсках, распространенных во всех океанах земного шара, от ледовых вод полярных морей до теплых морей экватора.
«Известно, ― напоминает нам Рашел Карсон, ― что кальмары являются единственной пищей кашалотов, обитающих во всех умеренных и тропических морских водах, и других китообразных, а также тюленей и многих видов морских птиц. Это говорит о том, что они должны водиться в изобилии. Об этом свидетельствуют и рассказы людей, работавших ночами у поверхности воды, которые всегда поражались их обилию и ночной активности в этих водах».
Автор книги «Море, нас окружающее» приводит по этому поводу личные свидетельства Тура Хейердала и Ричарда Флеминга, которые имели возможность наблюдать огромные стаи кальмаров, собирающихся ночью на поверхности воды.
Аналогичную информацию приводят и другие ученые.
В ряде случаев необычную плотность популяции кальмаров удавалось наблюдать в исключительных ситуациях. Так, 10 января 1858 года экипаж торгового голландского корабля «Вриндентрув» во главе с капитаном Гривелинком столкнулся с случаем массового отравления кальмаров: поверхность моря, насколько хватало глаз, была сплошь покрыта трупами кальмаров. О больших скоплениях этих животных сообщает нам и Андре Капарт, помощник директора лаборатории бельгийского Института естественных наук. Рассказывая об океанографической экспедиции в Южной Атлантике в 1948―1949 годах, он указывает на то, что достаточно было ночью остановить моторы и навести прожекторы в сторону моря, чтобы увидеть кальмаров, буквально кишащих на поверхности воды.
О космополитизме кальмаров
Из всех морских беспозвоночных головоногие моллюски относятся к тем, чья организация наиболее высока: исследования показывают, что даже с точки зрения физического строения они занимают достаточно высокую ступень в царстве животных. Вот, к примеру, что профессор Джон Захари Юнг из Лондонского университета говорит об осьминогах: «Это наиболее умное из низших животных и всех беспозвоночных, оно обладает самым большим и наиболее развитым мозгом». Многочисленные эксперименты показывают, что головоногие способны к достаточно сложным размышлениям и без труда обучаются. Профессор Анри Пьерон на опыте продемонстрировал, что осьминогу, оставленному наедине с закупоренной бутылкой с крабами, хватает ума, чтобы откупорить ее и достать желаемую жертву.
С древних времен головоногие доминировали в течение десятков, а возможно, и сотен миллионов лет, то есть значительно дольше, чем остальные группы животных. На сегодняшний день их известно около 400 видов. Помимо того, палеонтологи смогли идентифицировать еще более 8 тысяч ископаемых видов, что, по―видимому, составляет лишь ничтожную часть от их реального количества.
Для сравнения можно вспомнить о былом процветании наутилусов, которые сегодня представлены единственным родом (Nautilus), или о необычайном разнообразии форм раковин аммонитов и белемнитов, двух абсолютно исчезнувших групп. Среди них были и первые морские гиганты: в древних геологических пластах были обнаружены известковые футляры наутилусов длиной до 5 метров. А закрученная раковина аммонита Pachydiscus seppenradensis, диаметр которой достигает 2 метров, считается самой крупной из всех когда-либо существовавших. Даже в силурийский период самый крупный из известных членистоногих, гигантский морской скорпион, в длину не превышал, как известно, 3 метров. Никогда ракообразные и их вымершие родственники, трилобиты, не обладали такими усовершенствованными возможностями самозащиты и нападения, как скаты, и не могли передвигаться с такой высокой скоростью, как кальмары. В мире беспозвоночных животных головоногие моллюски остаются на сегодняшний день бесспорными чемпионами как по своим возможностям и скорости, так и по размерам.
Даже появление рыб почти не повредило престижу этих моллюсков, снабженных многочисленными щупальцами. Мы знаем, что они способны противостоять наиболее опасным и прожорливым среди них ― акулам. Впрочем, некоторые виды головоногих превосходят по массе самых крупных рыб. А потому не стоит удивляться, что они доставляют немало хлопот кашалотам, наиболее сильным и защищенным морским млекопитающим.
Добавим к этому, что кальмары вследствие развиваемой ими скорости могут без труда отыскивать для себя пропитание и имеют достаточно разнообразную диету, состоящую из моллюсков, ракообразных и рыбы. С другой стороны, эти животные кажутся достаточно хорошо адаптированными к широкой гамме температур и к значительным перепадам давления. Поэтому не удивительно, что различные виды кальмаров встречаются во всех океанах земного шара, как на поверхности, так и на больших глубинах морских впадин: известен случай, когда кальмар (Chiroteuthis lacertosa) был выловлен на глубине около 5400 метров.
