Здесь не может быть пустоты. Не одно, так другое. Господь с нами - и воины поднимаются в атаку. За родину, за Сталина! За свободу и независимость!..
Конечно, в своем развитии человечество старается исключить как можно больше случайных, вероятностных ситуаций; свести жизненный процесс к предсказуемым, просчитанным заранее обстоятельствам - это единственная для расы возможность выжить. В этом цель культуры. Вот почему главной задачей, по существу, является познание Бога. В той или иной форме... А также и созидание его.
Все это было верно, но беда в том, что эти, возможно, и справедливые рассуждения привели меня в исходную тоску. Я практически ничего не знал о фламатере. Все, что мне было известно, доходило до меня с чужих слов. Это существо выбрало оригинальный способ защиты - мне предоставляется возможность видеть его таким, каким хочу его видеть, каким он должен быть, исходя из наших человеческих представлений. Все каналы, через которые могла бы просочиться достоверная информация, он наглухо перекрыл. Я даже вообразить не могу, что бы это такое могло быть! Не скала же, не этот жилой отсек. Вот что я мог сказать наверняка - ему известно о существовании сонма хранителей, об иерархии светлых сущностей. Выходит, на меня он вышел сознательно? По чьей-то наводке? Скорее всего, да... Ну что, еще? Ага, по ночам его мучают кошмары, он стонет во сне. Или скрипит зубами?..
Не густо!
Даже боги у нас разные. Для нас это непогрешимая, непознаваемая сила, творец всего неживого и живого. Для фламатера - что-то подобное терзаемому сомнениями, имеющему историю, конструкторскому бюро, ведущему тяжкий бой за разумное развитие вселенной.
Собственно, разница была невелика. Это обнадеживало. Возможно, расширив наше знание о мире, его зачине и исходе, мы тоже придем к пониманию Бога как действенной физической силы. Задача, конечно, благородна, но мне-то как поступить?
Звездолет что-то упоминал насчет архонтов, Абраксаса? (сноска: Имя космологического существа в представлениях гностиков. Согласно доктрине василидиан - верховный глава небес и эонов, совмещающий в своем лице их полноту.) Даже в определении зла он пользуется изобретенными на Земле терминами. Архонты... Это что-то из учения гностиков... Двенадцать мудрецов, правящих зримым миром, их предводитель - Абраксас. Он представляет из себя существо в виде человека с петушиной головой и змеями вместо ног. С точки зрения христианской традиции это дьявольская, разрушительная сила.
Необходимо срочно повидаться с Каллиопой. Помогла ли Георгию живая вода? А заговоры? Жаропонижающее? Извлекли ли пули? Не отравлены ли они. Глянь-ка, и флама бессонница мучает. Что он там в своей уютной каменной постельке перечитывает? Уж не Станислава ли Лема? Значит, можно ждать явления Хари. Ладно, давай Харю. Ночью явится или под утро?
Ни ночью, ни под утро никто не потревожил мой сон. Приятный сюрприз ждал меня в лаборатории, где перед первым выходом в космос и посещением приводной станции, расположенной на Луне, я проходил последние тренировки. На пороге меня встретила стройная, красивая, черноглазая девушка с медвежьим, как оказалось, характером. То есть, коварная донельзя! И страшная зануда. Ей все было про меня известно - распорядок дня, набор необходимых веществ и калорий в меню, каким развлечениями надо заполнять досуг. По-видимому, забота о человеке понималась звездолетом как мелочная ежеминутная опека. За несколько дней новая биокопия мне опостылела. Я отказался и от её ночных услуг - к скотоложеству не приучен.
Все у нас с фламатером складывалось невпопад. В первые дни пребывания в скале меня, например, по ночам донимала гробовая тишина. Когда стихали дневные шумы, гас свет, отсек немел - в комнатах скапливалось столько безмолвия, что становилось не по себе. Душа просила хотя бы намека на звук. Я не мог заснуть - ни тиканья часов, ни скрипа дверей, ни мелодичного падения капель в ванной. Внешние шумы тоже не долетали до меня, Мыши, которых здесь и в помине не было, вели себя тихо-тихо. Не помогало и включение музыкальных записей - в подобной акустической могиле и музыка звучала по-другому. Словно робея... Форте скорее напоминало нервные всхлипы, старалось обернуться пьяно, притаиться, отвести глаза... Уже через несколько дней я поймал себя на том, что меня начали донимать звуковые галлюцинации. Пришлось всерьез заняться организацией звукового подпора. С этой целью мне пришлось долго втолковывать начальнику вооружений, что я не могу заснуть, не слыша шума дождя, шелеста листьев, посвиста ветра, на худой конец рокота проезжающего автомобиля. Подобный фон и создает ощущение тишины.
Что-то неладное творилось и с картиной, повешенной в спальне. В полутьме - готов поклясться! - она оживала. Колебалось и чадило пламя свечи, осмысливался взгляд женщины, раскинувшей на столе грудь. В её зрачках отражалось помаргивание огня, рождалось что-то трепетное, манящее. Усилием воли я отводил глаза, а когда ненароком вновь кидал взор в ту сторону, то вновь встречал плоскую, потемневшую от времени, покрытую масляными красками плоскость.
Должен заметить, что оболочка-жилище была организована идеально. Даже слишком... Всякие повреждения, недоделки, неисправности устранялись сами собой. Я специально оставлял недокрученным водопроводный кран - спустя несколько минут он доворачивался самостоятельно. Стоило отойти от окна, оно гасло. Стулья, разбросанные по комнате, сами собой, семеня ножками, неизменно занимали то положение, какое было закреплено у них в памяти. Дверцы встроенных шкафов неизменно закрывались, также задвигались ящики письменного стола. С точки зрения мебели и кухонной утвари я представлял некую флуктуацию, без конца нарушающую раз и навсегда установленный порядок. Зрелище было жуткое - я с содроганьем вспоминаю, как боролся со своею постелью. Сколько бы я ни пытался заправить её по-своему, спустя некоторое время по простыням, одеялу, заправленному в пододеяльник, покрывалу, свежайшей чистоты наволочкам пробегала дрожь. Постельные принадлежности словно оживали, по ним пробегали волны, они шевелились. Грудь колесом вздымались подушки, совершенной плоскостью растягивалось покрывало, под ним с той же тщательностью укладывались одеяло и простыни. Линии и углы спрямлялись, комки подушек раздувались пузырями. Впечатление было такое, будто в мою кровать разом проникло полтыщи тараканов или механических клопов, совершающих свою обычную гигиеническую работу. Каково мне было ложиться в постель, в недрах которой обитало такое количество незримых насекомых!
По ночам я не мог заснуть. Лежал и слушал тишину... За окном шумел летний частый дождь... Я впадал в отчаяние - уже октябрь, зима на дворе, снег навалил, а меня потчуют стуком капель по траве, по крыше, по дорожкам в саду. И на вторую ночь все тот же шум дождя. И на третью... Я лежал и смотрел в потолок. Тогда-то меня стали посещать неясные образы. Что это было - не могу сказать. Не могу определить, во что я тыкался ясновидящим взглядом. Иногда проникал во внутрь - тогда мерещилось что-то волнующее, древнее, геологическое. Было оно переливчато-цветастое, тихий бред, взвесь радужных пятен, среди которых являлись странные ящероподобные лики, бугристая, бородавчатая кожа, зубчатые гребни вдоль спин, пятипалые руки, причем, первые пальцы превратились в толстые, заостренные шипы. Следом являлись другие звероподобные монстры... Сначала я ставил мысленный экран, и набег видений прекращался, потом вновь снимал защиту и вновь погружался в чьи-то сновидения.
В чьи-то?
Ясно, в чьи! Теперь я спокойней начал относиться к тревожащим душу набегам, однако уловить пусть даже и бредовый смысл видений мне не было дано. Но почему? Я постоянно задавался этим вопросом. Неужели за шесть с половиной миллионов лет ил хотя бы за это последнее миллионолетие фламатер нисколько не очеловечился? Ведь он хранил в памяти - значит, и в душе гигантский объем сведений о расе homo sapiens, и плоть его во многом состояла из рожденных на Земле материалов. Неужели фламу, если даже в его теле и не было примет привычной для нас цивилизации технического типа, не приходилось заменять пробитые люки, сгнившие или изъеденные мышами кабели, какие-то другие немыслимые для нас детали? Вещество, рожденное нашей планетой, в любом случае проникало в его плоть. Это важно - выходит, в какой-то мере мы были одной крови. Более того, по мнению Змея Огненного Волка - в этом его поддерживала Каллиопа - каждая молекула в какой-то мере пропитана разумом, обладает эмоциональным рядом. Каждый атом хранил в себе - и сознавал! - историю своей жизни, даже момент рождения. Материальное было насквозь пропитано духовным, только надо суметь разглядеть его, научиться вести беседу с каждой частицей, каждой клеточкой, молекулярной цепочкой. С каждым предметом, из которых состояла вернослужащая мебель в моем жилом отсеке. Я часто спорил с Каллиопой на эту тему, верил ей и не верил. Естественнонаучный взгляд на подобные домыслы сводил их к бреду, нарочитому оригинальничанью или спекуляции. Но чем натурфилософский взгляд на бегающие мимо меня стулья мог мне помочь? Я не отвергал логику, принципы Бекона, однако с точки зрения последовательного естествоиспытателя душа понятие несуществующее. Ее наличие ничем не доказано, но стоит исключить эту эфемерную субстанцию из человеческой культуры, что останется? То-то и оно, что ни-че-го!
