На пороге стоял курьер из DHL и улыбался дежурной улыбкой:
— Мсье Кассе? Пожалуйста, распишитесь. Вам пакет!
— От кого? — заглядывала мне через плечо Софии. — От Генки и Сержа?
— Да тут ничего не написано, а кто наш адрес писал, тоже непонятно, буквы печатные, — я решительно распечатал пакет. Внутри был… ларионовский диктофон.
Нас оставалось только трое…
Итак, нас оставалось трое: я, Софи и Жерар. Я еще не включил диктофон, но понял: с ребятами что-то стряслось. Увидимся ли мы с ними еще? Живы ли они?
Софи прижалась испуганным воробьем к Жерару, он каким-то отточенным жестом, как будто делал это лет двадцать подряд, обнял ее за плечи. «Ну что ж, мсье Кассе, — сказал я себе, — все нормально, слава Богу, они нашли друг друга. Софи — отличная девица, а ты все равно просто морочил бы ей голову, тебе ведь никто, по большому-то счету, не нужен, только твои расследования, ты сидишь на них как на наркотике… Идите, дети, любите друг друга и размножайтесь… А я — я, может быть, вообще умру, и тогда вы, может быть, придете на мою могилу и будете плакать долго-долго и горько-горько… Впрочем, я не помру. Я живучий, да и дел у меня впереди еще, чует мое сердце, порядочно…».
— Этьен, — прервал мой внутренний монолог Жерар, — выходи из ступора, включай диктофон. Это тяжело, но лучше знать, чем не знать…
— Да-да, — спохватился я, — сейчас…
— Да может, с ними ничего еще и не случилось, — неуверенно пробормотала Софи. — Может быть, просто они решили нам послать звуковое письмо…
— На диктофоне? — недобро прищурился я. — Знаешь, все-таки иногда бывает полезно включать мозги. Пусть не всегда, но хотя бы через раз…
— Да ты!.. — зашипела она.
— Брэйк! — остановил нас Жерар. — Давай, Этьен, не томи, сколько уже можно…
И я включил диктофон.
— Привет, ребята, — услышали мы голос Таманцева, — извините, что мы пропали из поля вашего зрения. Наверное, вы уже Бог знает что начали думать, переживаете за нас. Просто не было никакой возможности с вами связаться. Мы сейчас находимся под землей…
…Геннадий и Серж; в настоящий момент находились в неких «катакомбах» — сообщающихся между собой пещерах в скале под Эль-Миньей. Дело в том, что, когда ребята раздумывали, куда им обратиться в поисках сокровенного текста Тайного Евангелия от Марка, в какой-то момент к ним в коптском современном храме подошел человек и задал Ларионову вопрос по-гречески:
— Скажи, по роду твоих занятий или просто так, от скуки, в моменты потрясений, не приходилось ли тебе являться миру под именем Иуды?
— Не знаю, зачем тебе это нужно, но удовлетворю твое любопытство, так и быть. У меня есть сольный проект «Я — Иуда», через некоторое время, когда я исполню то, зачем приехал в Каир, я надеюсь вернуться к своему основному делу: я рокер, певец и гитарист.
— То есть ты хочешь сказать, что постоянно выступаешь перед толпой народа под именем Иуды?
— Ну да, так и есть…
Человек, вступивший в диалог с Сержем, предложил ему и Таманцеву следовать за собой. На попытки выяснить, куда именно их приглашают, он отвечал, что очень скоро они обо всем узнают: им нет повода беспокоиться, никто не причинит им ни вреда, ни неудобств — просто Ларионову в присутствии его друга будет сделано одно предложение («Наверное, дать концерт на каком-нибудь местном мероприятии», — подумал Серж и усмехнулся: кто бы мог подумать, что слава его достигнет Каира и к нему там начнут чуть ли не на улице обращаться посторонние люди, узнав его), от которого тот, естественно, вправе отказаться — в таком случае перед ним просто извинятся за причиненное беспокойство. Если же Серж сочтет нужным, он предложение, разумеется, примет. Со своей стороны человек, обратившийся к нему, обещал ребятам всяческое содействие и помощь в любых их делах, приведших их в Каир.
Те долго не раздумывали, рассудив, что дополнительные помощники, тем более, из среды местных коптов, им явно не помешают. Они вышли со своим новым знакомым из храма, сели в его джип и поехали, как он сказал, на север от города. По дороге он объяснил, что направляются они под легендарную Эль-Минью и посетят катакомбную церковь Иуды, располагающуюся там.
— Церковь Иуды? — переспросили Таманцев и Ларионов. — Мы никогда ни о чем подобном не слышали. Что же это за образование?
— Церкви Иуды столько же лет, сколько и христианству, — охотно пояснил их спутник. — Объектом поклонения в ней является Иуда Искариот, адепты ее хранят и изучают его истинную историю и стараются не конфликтовать с христианским миром. Чтобы не привлекать к себе лишнего и назойливого внимания, наши предки почти 2000 лет назад ушли под землю, в катакомбы под Эль-Миньей. Там располагается система храмовых сооружений, наша библиотека, там — ковчег со святыми мощами Иуды Искариота и резиденция нашего патриарха Палладия XVIII.
— Почему же вы выбрали нас для экскурсии по своей обители? — удивился Ларионов. — Честно говоря, я полагал, что вы хотите предложить мне выступить на каком-то вашем мероприятии, — это после того, как вы узнали, что я по роду основных занятий рок-певец…
— Вы ошиблись. Для меня ключевым было не слово «рокер», но название вашего проекта «Я — Иуда». Прибыв на место и встретившись с Палладием, вы все узнаете.
…Они ехали порядка 40 минут по гладкому шоссе, затем джип был ими оставлен и некоторое время они шли пешком по полевой дороге в направлении неширокой реки. Достигнув ее берега, спутник их свернул направо, толкнул какой-то здоровый камень, тот подался в сторону, и перед Таманцевым с Ларионовым открылся подземный ход, в который они и полезли за своим провожатым.
Сначала им пришлось передвигаться на корточках, впрочем, в скором времени лаз расширился — появилась возможность идти слегка согнувшись, а потом и в полный рост. Свернув в боковое ответвление хода, ребята оказались в освещенном электричеством туннеле, воздух в котором был необыкновенно сух и свеж. Пройдя еще сколько-то сотен метров, они, как им показалось, очутились в пещере глубоко под землей, там их попросили подождать.
Однако, ожидание пролилось недолго — буквально через несколько минут к ним вышел чернобородый человек средних лет в одеянии, напоминающем монашеское. Это был патриарх Палладий. Он приветствовал обоих и обратился к Ларионову (опять же по-гречески):
— Рад приветствовать вас и вашего друга. Анти-ной привел вас сюда, потому что считает, что вы как раз тот Иуда, о котором сказано в древнем пророчестве: «пройдет тысяча лет, и почти столько же, и 129 дней, и придет на землю Египта человек с длинными черными волосами и глазами, полными печали, лицо лее его будет светло и скорбно. Называть же себя станет Иудой. И с его пришествия начнется возрождение вашего племени и узнают о вас в мире, и отрет мир слезы ваши, а ангелы возжгут ваши лампады».
— Мой сольный проект действительно называется «Я — Иуда», — подтвердил Ларионов. — Однако я не очень понял, за кого вы меня приняли?
— Вероятно, твое пришествие на нашу землю — предсказанный много лет назад знак нашего возрождения, перелома в нашей судьбе, — сказал ему патриарх Палладий. — Я предлагаю тебе и твоему спутнику побыть у нас столько времени, сколько вы сочтете нужным, чтобы узнать о нас и нашей церкви максимум значимого для вас. Конечно же, если вам это будет интересно. В противном случае не смею вас задерживать… Однако в нашем Писании сказано, что явившийся Иуда должен быть посвящен в наше тайное знание и остаться с нами, чтобы разделить судьбу своего народа… Впрочем, вы вовсе не обязаны соответствовать нашему Писанию…
Заинтригованные, ребята рассказали патриарху Палладию о себе и приняли его приглашение до утра остаться в катакомбах, а далее действовать по ситуации.
В течение ночи же им предстояло ознакомиться с неким документом, который патриарх с почтением назвал «Книга Иуды Искариота»: по его словам, эта святыня хранится катакомбной церковью с середины I века, то есть с того момента, когда, собственно, сама церковь и возникла.
Палладий сам проводил Сержа и Гену в помещение, называемое им библиотекой, посадил за специально оборудованный стол и вынес им папирусный свиток, содержащий греческий текст…
Тайное Евангелие от Марка. Иудины главы
— Ребята, вы не поверите, — доносилось из диктофона, — у нас в руках оказался действительно необыкновенно древний документ, который, конечно, трудно с ходу датировать, не располагая специальным оборудованием, но мы рискнули бы, тем не менее, предположить, что он был написан в I веке, хотя до сих пор ничего подобного не видели. Нам разрешили в течение ночи работать с ним, позволили делать запись на диктофон. Утром мы примем решение о том, остаемся мы в катакомбах или покидаем их. В случае, если остаемся, диктофон будет доставлен вам курьерской службой. Вы сможете распоряжаться предоставленной вам информацией в соответствии со своей надобностью, но не оборачивать ее против Церкви Иуды. Если же мы примем решение вернуться, мы сами сможем использовать свои записи. Мы договорились работать с рукописью таким образом: в течение ночи или того времени, что позволит нам память диктофона, мы по очереди начитываем на него текст в переводе на французский с листа (с греческого оригинала). Полагаем, что это будет весьма важно для нашего общего дела…
