Пальмов продолжал вспоминать: «Прямо на меня летит красный шар «эрликона ». Невольно пригибаюсь в кабине. Пронесло. Когда выхожу из пикирования, успеваю заметить чуть выше, в стороне от аэродрома, истребители. Может, наши подоспели и блокируют аэродром?» [84]
Но Пальмов ошибся. Это были не Яки, a Bf-109G из I./JG52. В итоге немецкие зенитки и истребители сбили пять Илов, а все остальные, за исключением машины командира полка, получили значительные повреждения. После возвращения оставшихся штурмовиков на свой аэродром стало ясно, что полк временно утратил боеспособность. В тот день он больше боевых вылетов не выполнял. Хотя пилоты 806-го шап заявили о том, что на земле ими были уничтожены пятьдесят самолетов разных типов, налет в действительности закончился безрезультатно.
4 августа, в период с 16.10 до 19.40 по московскому времени, Ил-2 из 724-го шап совершили несколько налетов на аэродром Карачев, заявив об уничтожении там 35 самолетов. В то же время немецкие зенитки и истребители сбили четыре «цементбомбера», в том числе машину командира полка подполковника С.М. Ярославцева. Отличился обер-фельдфебель Отто Киттель из 2-й эскадрильи JG54, на чьем счету были два штурмовика.
По возвращении экипажи оставшихся Илов сообщили о десяти якобы сбитых ими в воздушных боях «Фокке-Вульфах». На самом же деле немцы тогда потеряли один FW-190A-5, чей пилот – командир все той же 2-й эскадрильи JG54 обер-лейтенант Ханс Гётц – погиб. При этом, по одной версии, он действительно был сбит огнем бортстрелков штурмовиков, а по другой – его истребитель потерпел катастрофу, задев концом плоскости землю во время крутого виража на предельно малой высоте. Для эскадры «Грюнхерц» гибель кавалера Рыцарского креста, одержавшего 82 воздушные победы, была большой, но все же единственной потерей.
В этот же день, в сотнях километрах к югу, 12 Ил-2 из 673-го шап атаковали аэродром Микояновка. Летчики отчитались о пятнадцати уничтоженных самолетах, хотя фактически на земле получили небольшие повреждения только два FW-190 из II./SchGl.
5 августа немецкие войска оставили Белгород. Фронт постепенно приближался к базам, с которых с далекой осени 1941 г. действовали самолеты люфтваффе. В ночь на 6 августа бомбардировщики А-20 и Ил-4 из 6-го авиакорпуса дальнего действия генерал-майора Г.Н. Туликова нанесли удар по аэродрому Померки. В последующие две ночи налеты на этот объект повторились, однако бомбежки не принесли никаких видимых результатов. Тогда днем 9 августа Померки с пикирования атаковали Пе-2 из 1-го бак полковника И.С. Полбина. И снова все бомбы легли мимо! После этого к делу были опять привлечены штурмовики.
266-й шад полковника Ф.Г. Родякина поручили разбомбить Померки, а 800-й шап подполковника А.И. Митрофанова получил приказ атаковать аэродром Харьков-Сокольники. По советской традиции боевая задача им была поставлена в самый последний момент, поздно вечером 9 августа. Согласно хитроумному замыслу штабистов, атаку целей нужно было произвести на рассвете следующего дня с северо-западного направления, дабы появиться над ними с темной стороны горизонта.
Летчик 800-го шап Михаил Степанов позднее писал: «Удар должна была произвести группа в 18 самолетов Ил-2 под прикрытием 12 истребителей Як-1. Взлет был произведен с рассветом. Группа, собравшись над аэродромом, в боевом порядке трех шестерок из «клина» звеньев, с набором высоты легла на курс к аэродрому истребителей, который находился в 40 км от аэродрома штурмовиков. Несмотря на то что на аэродроме истребителей находился офицер связи, связанный телефоном с аэродромом штурмовиков, встреча с истребителями была произведена с большим трудом из-за плохой видимости и только при помощи радио, пользование которым до цели не рекомендовалось (для лучшей скрытности налета)» [85] .
Дальнейший полет к цели проходил в нервозной обстановке. После пересечения линии фронта летчики увидели впереди плотную облачность на высоте 100–1200 метров. Набрав высоту полтора километра, Илы и Яки пошли над тучами. Пролетев над железной дорогой Белгород – Харьков и углубившись на немецкую территорию, группа сделала крутой разворот влево, чтобы зайти на аэродром с северо-восточного направления. Он находился на северной окраине Харькова, и вскоре, несмотря на утреннюю дымку, пилоты могли отчетливо видеть городские кварталы и площади. Но гораздо неприятнее оказался вид разрывавшихся в небе зенитных снарядов. Тем не менее штурмовики продолжали идти на объект.
Вскоре показалось летное поле и стоянки самолетов. Степанов продолжал свой рассказ: «Удар был произведен шестерками с крутого планирования с углом до 40 градусов. На аэродроме, видимо, уже начиналась работа, потому что многие самолеты рулили и стояли на старте, помимо того, что большое количество было сосредоточено на стоянках, особенно у ангаров с западной стороны аэродрома. Штурмовики нанесли ряд последовательных ударов шестерками, используя всю мощь вооружения самолетов Ил-2» [86] . После выхода из атаки группа была атакована истребителями Bf-109, однако серьезных потерь не понесла [87] .
В общей сложности летчики 800-го шап отчитались о якобы уничтоженных двадцати двух самолетах и пяти ангарах. В этот же день 12 Ил-2 из 266-й шад атаковали Померки, заявив о том, что люфтваффе лишились там еще десятка машин. Однако на самом деле на обеих авиабазах не пострадал ни один немецкий самолет. Затем на рассвете 13 августа десятка Ил-2 из 735-го шап совершила еще один безрезультатный налет на аэродром Основа.
После захвата советскими войсками немецких аэродромов в районе Харькова в составе 17-й воздушной армии была сформирована специальная комиссия для их осмотра. Штабистам очень хотелось посмотреть на места, к которым им столько раз приходилось посылать штурмовики. На огромных опустевших летных полях действительно обнаружилось множество засыпанных воронок от бомб, а в окрестностях многочисленные следы разрушений: поваленные деревья, разрушенные дома и сгоревшие автомобили.
В докладе об осмотре аэродрома Харьков-Сокольники 28 августа 1943 г. говорилось: «Летное поле, район самолетных стоянок и капониров усеяны сплошными воронками бомб малого калибра. Последние в расположении летного поля и на рулежных дорожках засыпаны частью немцами и частью составом БАО, обслуживающим базирующийся истребительный полк. Воронки в тыловой части капониров, между капонирами, по границам летного поля и в капонирах, не эксплуатирующихся в данное время, до последнего времени остались незасыпанными».
В действительности же «большое количество воронок» на авиабазе, подвергавшейся налетам в течение полутора лет, еще не говорит о большой точности попаданий. К тому же при отступлении немцы, как правило, выводили летные поля и стоянки из строя методом подрыва. Так что многие воронки могли остаться и после этого.
Налеты на немецкие аэродромы периодически продолжались и в оставшиеся годы войны, но их результаты в большинстве случаев по-прежнему не оправдывали затраченных усилий. В чем же причина столь удручающих результатов применения Ил-2 и других самолетов для атак немецких авиабаз? Дело в том, что советским авиаторам так и не удалось в полной мере выполнить ни одного необходимого условия, обозначенного нами выше.
Во-первых, неэффективно работала авиаразведка, в результате чего невозможно было точно определить число и типы стоящих на земле самолетов, места их размещения и укрытия и т. п.
Во-вторых, в советской авиации так и не появилось достаточного числа обученных командиров, способных грамотно спланировать и организовать удар по аэродрому с учетом конкретных условий. Большие потери штурмовики обычно списывали на истребители сопровождения, болтавшиеся неизвестно где, а те, наоборот, пеняли на штурмовиков, которые «неправильно летели».
В-третьих, самолет Ил-2 оказался не очень подходящим самолетом для поражения точечных целей. Штурмовик фактически использовался как бронированный ближний бомбардировщик. Машина была неспособна пикировать под большими углами и эффективно штурмовать цели.
В-четвертых, немецкая противовоздушная оборона, особенно крупных аэроузлов вроде Харькова, Орла или Сещинской, была очень сильной и эффективной, что сводило на нет удары небольших и разрозненных групп «горбатых».
В-пятых, не удалось добиться более или менее точного контроля эффективности ударов. Отсутствие объективных данных о результатах атак вводило командование и самих летчиков в заблуждение, невольно создавая у них иллюзию эффективности ударов и, как следствие, стремление следовать одной и той же шаблонной тактике.
Глава 7 «ЧЕРНАЯ СМЕРТЬ» НАД МОРЕМ
Первый опыт штурмовых действий по вражеским транспортам и конвоям на коммуникациях принадлежит ВВС Краснознаменного Балтийского флота (КБФ). Правда, этот самый опыт в основном состоял в умении приписывать себе грандиозные, не существовавшие в действительности победы.
