Такие же слова про реки и каналы мы находим в журнале боевых действий 4-го гв. стрелкового корпуса 8-й гв. армии: «Еще более серьезным препятствием на пути наших войск была система озер, рек и каналов, расположенных в глубине обороны до самого города»[101].
Преодоление многочисленных каналов серьезно замедляло темпы продвижения советских войск. Для продвижения вперед артиллерии и танков приходилось строить переправы под огнем противника. Затем у переправы выстраивалась пробка из тракторов с орудиями на буксире, танков, автомашин и гужевых повозок пехоты. Например, через переправу у Платкова проходила пехота и артиллерия 5-й ударной армии, боевые и вспомогательные машины 12-го гв. танкового корпуса. Главу о преодолении одерского рубежа войсками 1-го Белорусского фронта следовало бы назвать не «Зееловские высоты», а «ирригационные каналы», но это было бы чересчур эксцентрично.
Но не следует думать, что взлом обороны перед Кюстринским плацдармом был унылым и дорогостоящим перемалыванием немецких дивизий, опирающихся на систему каналов и инженерных заграждений. Если схематически изобразить линии, по которым происходил прорыв обороны 9-й армии, то получится буква «Х» или два поставленных рядом математических знака: «><». 1-я и 2-я гв. танковые армии сначала протиснулись смежными флангами между Гузовом и Герльсдорфом, затем, встретившись с резервами, разошлись к межозерному дефиле к югу-западу от Мюнхеберга и лесу Претцелер Форст. Танковые армии увлекали за собой стрелковые соединения. Особенно ярко это проявилось в наступлении 8-й гвардейской армии, шедшей по пятам корпусов армии М.Е. Катукова.
Однако штурм собственно Зееловских высот и обходные маневры дорого стоили 8-й гв. армии, учитывая изначально слабый состав ее соединений. К сожалению, автору не удалось обнаружить детальных данных по динамике потерь армии В.И.Чуйкова. Но имеются данные по численности стрелковых дивизий 8-й гв. армии к началу операции и к моменту прорыва одерского рубежа обороны. Разница между численностью девяти стрелковых дивизий армии Чуйкова на 10 и 20 апреля 1945 г. составила 11 412 человек. С учетом корпусных частей и средств усиления потери 8-й гв. армии в прорыве одерского рубежа можно оценить в 12–13 тыс. человек. Некоторые дивизии «просели» до численности немногим более 3 тыс. человек.
Потери техники также были довольно серьезными. За период с 10 по 20 апреля 1945 г. 8-я гв. армия потеряла 54 ИС-2, 22 Т-34, 19 ИСУ-152, 58 СУ-76 [102]. В танковых частях армии на 20 апреля осталось 32 ИС-2, 31 Т-34 (с учетом прибывшего пополнения), 2 ИСУ-152, 45 СУ-76.
По неутешительным итогам боев последовали оргвыводы. Решением Военного совета армии командир 29-го гв. стрелкового корпуса генерал-майор А.Д. Шеменков был отстранен и его место занял командир 82-й гв. стрелковой дивизии генерал-майор Г.И. Хетагуров. Вместо Хетагурова командиром его дивизии стал заместитель командира 27-й гв. стрелковой дивизии Герой Советского Союза гвардии генерал-майор М.И. Дука.
69-я армия в ходе разведки боем и в первые дни наступления понесла потери несколько меньшие, чем 8-я гв. армия. Потери армии В.Я. Колпакчи с 10 по 20 апреля 1945 г. составили 1685 человек убитыми, 6175 ранеными, 512 небоевые и ранеными, а всего 8372 человека [103].
Потери танковых армий были намного ниже общевойсковых армий. В период боев с 16 по 21 апреля соединения 2-й гв. танковой армии понесли следующие потери. 9-й гв. танковый корпус потерял 26 человек убитыми и 581 человека ранеными. Потери техники сгоревшими составили 28 Т-34, 2 ИСУ-122, 2 СУ-100, подбитыми: 30 Т-34, 2 СУ-100, 1 ЗСУ М-17. 12-й гв. танковый корпус потерял 148 человек убитыми и 565 ранеными. Корпусом было потеряно 43 Т-34 сгоревшими, 48 Т-34, 2 ИС-2, 1 СУ-100, 2 СУ-76 подбитыми. 1-й механизированный корпус потерял 91 человека убитыми и 384 ранеными. Потери бронетехники составили 20 «Шерманов», 1 СУ-76 сгоревшими, 59 «Шерманов», 1 СУ-76, 1 ИСУ-122 подбитыми.
11-й танковый корпус потерял с 16 по 22 апреля 369 человек убитыми и 1291 человека ранеными. Потери техники составили 41 Т-34, 3 ИС-2, 2 СУ-76 сгоревшими, 94 Т-34, 6 ИС-2, 13 СУ-85/СУ-100 и 5 СУ-76 подбитыми [104]. При сравнении потерь корпуса И.И. Ющука с потерями корпусов 2-й гв. танковой армии, приходится характеризовать потери людей и техники 11-го танкового корпуса как высокие. Видимо, это одна из причин, по которой корпус не был упомянут в приказе И.В. Сталина № 339 о прорыве укрепленной полосы.
Общие потери техники 1-го Белорусского фронта с 16 по 22 апреля составили 531 танк и САУ сгоревшими, 531 танк и САУ подбитыми (вот такая гримаса статистики) и еще 94 выведенными из строя по другим причинам[105].
При описании Берлинской операции неизбежно напрашивается сравнение действий 1-го Белорусского фронта, руководимого Г.К. Жуковым, и 1-го Украинского фронта, возглавлявшегося И.С. Коневым. Подробнее наступление 1-го Украинского фронта будет рассмотрено в следующем разделе, поэтому здесь имеет смысл сказать несколько общих слов. В отличие от группы армий «Центр» подвижные резервы группы армий «Висла» вводились в систему обороны не после высасывавшего последнее горючее протяженного марша. Танко-гренадерские дивизии, которые немцы бросали под паровой каток наступления 1-го Белорусского фронта, стояли достаточно близко к Кюстринскому плацдарму. Кроме того, их было больше, и они могли заполнять возникавшие бреши в обороне. Если не считать выведенных в первую линию еще в период разведки боем «Мюнхеберга» и «Курмарка», немецким командованием были выдвинуты четыре новых соединения: 18-я и 25-я танко-гренадерские дивизии и дивизии СС «Нордланд» и «Недерланд». Постепенно перемалывая стоявшие в первой линии дивизии, наступающие войска 1-го Белорусского фронта натыкались на новые полки и дивизии на новых линиях обороны.
Лесистые районы у Нейсе благоприятствовали скрытному накоплению войск для наступления. Но, как и любую крупную операцию, готовящееся наступление 1-го Украинского фронта не удалось полностью сохранить в тайне. Одним из источников информации противнику стали перебежчики. Как позднее показывал на допросе в советском плену офицер для поручений немецкого 544-го полка, в период с 4 по 7 апреля 1945 г. в районе Гросс-Бадемейзель были задержаны три перебежчика с советской стороны, в том числе один лейтенант. Они сообщили, что на этом участке 10 апреля должно начаться советское наступление к Берлину. В действительности операция началась на шесть дней позже. Однако эти данные побудили немцев выдвинуть на левый фланг своей 4-й танковой армии дивизию «Сопровождение фюрера».
15 апреля, как только стемнело, усиленные стрелковые роты переправились на западный берег Нейсе. Их задачей было проведение разведки в полосе наступления. Однако попытки разведчиков продвинуться вперед и вклиниться в оборону противника натолкнулись на организованное и сильное огневое сопротивление немцев. В ходе ночного боя было установлено, что противник оставил первые траншеи и отошел во вторые. Именно это и ожидалось, и такая тактика немцев предусматривалась планом артиллерийской подготовки.
Артиллерийская и авиационная подготовка началась в 6.15 утра 16 апреля. После короткого налета по первой траншее вся масса артиллерии обрушилась на вторую траншею. Град снарядов и бомб заставил обороняющихся уйти в укрытия и не препятствовать наведению штурмовых мостиков. Одновременно на берег подвезли лодки для переправы пехоты. В 6.55, когда артиллерия перенесла огонь в глубину, было задействовано еще одно средство прикрытия переправы – дымовая завеса. Под ее прикрытием усиленные батальоны дивизий первого эшелона начали форсирование Нейсе. Первыми двинулись через реку головные роты этих батальонов по штурмовым мостикам и на подручных плавучих средствах.
После того как эти роты захватили плацдармы на западном берегу реки и закрепились на них, саперы приступили к наводке мостов, по которым и началась переправа первых эшелонов главных сил. Понтонные мосты на лодках НЛП были наведены через 50 минут, мосты для 30-тонных грузов через 2 часа; мосты на жестких опорах под грузы до 60 т были построены в течение 4–5 часов. Переправа первого эшелона главных сил была закончена за один час, в течение которого артиллерийская подготовка не прекращалась. Теперь предстояло развить наступление с захваченных плацдармов.
День первый. На правом фланге главной ударной силой группировки 1-го Украинского фронта наступала 3-я гв. армия В.Н. Гордова. Боевой порядок армии строился в два эшелона. В полосе наступления 3-й гв. армии находился город Форст, превращенный немцами в крупный опорный пункт оборонительного рубежа на реке Нейсе. Оборонял Форст 554-й полк 342-й пехотной дивизии.
