В период длительного отсутствия Константа в Константинополе восточными провинциями управлял старший из трех его сыновей: он же теперь наследовал империю под именем Константина IV. Он выказал себя мудрым государственным деятелем и прирожденным лидером — первое десятилетие его правления было ознаменовано важной вехой в истории христианства: армия Полумесяца впервые была обращена в бегство армией Креста.
Вернемся, однако, к более ранним событиям в противоборстве двух сторон. Когда Муавия стал халифом, то сделал своей столицей Дамаск и основал династию Омейядов, которая просуществовала в течение следующих восьмидесяти лет. Располагая к этому моменту многократно возросшими ресурсами, Муавия возобновил свою старую тактику: его армия в Анатолии и его флот вблизи Ионического побережья отщипывали себе один за другим имперские города и острова. Наконец в 672 г. его корабли вошли в Мраморное море — сарацины заняли Кизикский полуостров, находившийся всего лишь в пятидесяти милях от самого Константинополя. Два года спустя началась осада.
На кораблях сарацин имелись тяжелые осадные орудия и огромные катапульты; но даже с их помощью преодолеть хорошо продуманную систему фортификационных сооружений, расположенных вдоль Мраморного моря и Золотого Рога, было почти невозможно. Кроме того, византийцы обладали секретным оружием. До сих пор мы не можем сказать точно, что представлял собой «греческий огонь». Его разбрызгивали над вражеским судном или наливали в длинные узкие снаряды, которые метали в цель, — и в том и в другом случае результаты были впечатляющими: пылающая жидкость не только сжигала корабли, но и плавала на поверхности воды, не давая возможности спастись тем, кто выпрыгнул за борт. Мусульмане, однако, долгое время не хотели верить в свое поражение, и лишь на шестой год осады потрепанные остатки сарацинского флота направились домой. В 679 г. Муавия в мрачном расположении духа согласился на предложенный Константином мирный договор — по условиям этого соглашения сарацины выводили войска с недавно завоеванных ими островов Эгейского моря и выплачивали империи ежегодную дань.
Год спустя Муавия был уже мертв. Константин в то время оказался на пике популярности. Он со своими подданными сумел выстоять в течение пятилетней осады, предпринятой противником, который до сих пор казался непобедимым. В сущности, он спас западную цивилизацию. Если бы сарацины захватили Константинополь в седьмом веке, а не в пятнадцатом, то вся Европа — да и Америка — могла быть сегодня мусульманской.
Когда сарацины отступили, Константин обратил взор к другому врагу, калибром поменьше — болгарам. Этот воинственный языческий народ, обитавший на северном берегу Дуная, все интенсивнее осваивал имперскую территорию. Тут, однако, Константин был менее успешен. Неудачная морская экспедиция, предпринятая в 680 г., в итоге лишь содействовала дальнейшему проникновению болгар в империю. Захватчики быстро основали сильное болгарское государство — в несколько иной форме оно существует и по сей день — и даже вынудили императора согласиться ежегодно выплачивать «охранные деньги» их царю. Это было в большей степени унижение, нежели настоящее бедствие, поскольку такое положение дел все же позволяло Константину поддерживать мир вдоль государственных границ и он мог наконец взяться за решение самой неподатливой из всех внутренних проблем империи.
В 678 г. Константин предложил папе созвать Вселенский собор, чтобы раз и навсегда решить доктринальные вопросы, на что папа Агафон с воодушевлением согласился. В начале осени 680 г. представители стали стекаться в Константинополь — всего прибыло 174 представителя из всех уголков христианского мира. И в середине ноября Шестой Вселенский собор провел первое заседание в Купольном зале императорского дворца. Всего их состоялось восемнадцать, и растянулись они на десять месяцев. Сам Константин председательствовал на первых одиннадцати заседаниях и на последнем — 16 сентября 681 г., где официально одобрил постановления собора, принятые почти единогласно. Собор решил, что доктрина о Единой Воле была несовместима с тезисом о человеческой сущности Спасителя, который, напротив, обладал «двумя естественными волями и двумя естественными энергиями — нераздельно, неизменно, неразлучно и неслиянно». Те, кто придерживался иной точки зрения, были осуждены и прокляты.
После заключительной речи императора бурно приветствовали одобрительными возгласами. И когда в возрасте тридцати трех лет Константин умирал от дизентерии, то мог поставить себе в заслугу не только серьезные военные успехи, которые сделали империю сильной и сплоченной, но и избавление от монофелитства.
Константину IV едва исполнилось семнадцать лет, когда его жена Анастасия разрешилась сыном. Вероятно, было ошибкой назвать ребенка Юстинианом, поскольку отличавшийся неуемностью натуры юноша, унаследовавший трон шестнадцать лет спустя, решил строить свою жизнь, ориентируясь на военного тезку. В некоторых отношениях ему удалось преуспеть: умный и энергичный, он выказал все задатки способного правителя. К несчастью, Юстиниан унаследовал и то душевное нездоровье, которое омрачало последние годы жизни Ираклия, а затем возникло у стареющего Константа. У Константина IV эта болезнь никак не проявлялась, а вот у его сына Юстиниана она быстро набирала силу, превратив императора в монстра, чьими определяющими чертами стали патологическая подозрительность и неутолимая жажда крови.
Начало его правления было достаточно многообещающим. Удачные военные походы в Армению, Грузию и Сирию побудили пятого халифа Абдул-Малика пролонгировать договор, заключенный ранее Византией с Муавией. А в 688–689 гг. император предпринял крупную военную экспедицию в славянские земли Запада. Он триумфально вступил в Фессалоники и, закрепившись здесь, осуществил массовое перемещение славянских сельских жителей из густонаселенной местности в фему Опсикий на южном побережье Мраморного моря. Потом последовало еще несколько переселенческих волн, пока — через пять или шесть лет — в Малой Азии не обосновалось уже около четверти миллиона новых иммигрантов. Демографические сдвиги в таких масштабах привели к радикальному изменению социальной ситуации в регионе: в начале века здесь доминировали крупные землевладельцы, к концу столетия наиболее влиятельным стал новый класс свободных крестьян. Улучшение жизненных условий привело к повышению рождаемости и неуклонному увеличению площади возделываемой земли. Растущее и богатеющее население научилось себя защищать, сорганизовав исключительно но мощные отряды провинциальной милиции. Все шло хорошо, пока Юстиниан резко не повысил налоги, в результате чего после возобновления войны с мусульманами в 691 г. около 20 000 славянских солдат перешли к врагу, что привело к потере Армении. Разгневанный Юстиниан приказал вырезать все славянские семьи в Вифинии — тысячи мужчин, женщин и детей были хладнокровно убиты и сброшены в море.
Лучше всего отображает жизнь в Византии во времена Юстиниана II стенограмма синода, созванного императором в 691 г. В этом мероприятии приняли участие 165 восточных епископов, перед которыми была поставлена задача урегулировать вопросы, оставшиеся нерешенными после Пятого и Шестого Вселенских соборов, — отсюда название синода: Quinisextum[32]. Делегаты потратили большую часть времени на рассмотрение вопросов поразительно тривиального характера. Мы читаем, к примеру, о том, что отшельники, носящие длинные волосы и посещающие в городах мирян и женщин, должны отныне постричь волосы и уйти в монастырь; о том, что шестилетнею епитимью следует налагать на тех, кто консультируется у предсказателей, «показывает медведей или иных животных с целью обмана простодушных» или продает амулеты; о том, что женщинам следует запретить исполнение любых танцев и лицам обоих полов должно быть воспрещено исполнение танцев в честь языческих богов. Также подпадают под запрет все маски комического, трагического и сатирического характера, трансвеститские действия и любые взывания к Вакху во время сбора винограда. Проклятие церкви должно пасть и на тех, «кто завивает свои волосы в целях соблазнения».
Юстиниан, не пригласивший на синод представителей из Рима, послал папе Сергию II сто два утвержденных канона с безапелляционной директивой формально одобрить их. Но, поскольку некоторые из этих канонов шли вразрез с римскими правилами, папа предписанию императора не внял. Тогда Юстиниан приказал Захарии, равеннскому экзарху, арестовать Сергия и доставить в Константинополь для совершения суда над ним. К несчастью для Юстиниана, папа Сергий был значительно более могущественной и популярной в народе фигурой, чем его предшественники Вигилий и Мартин. Имперская милиция и в Равенне, и в Риме решительным образом отказалась повиноваться. А когда Захария прибыл в Латеранский дворец, здание было окружено, и экзарх оказался узником жителей Рима. Лишь после того как Сергий лично вмешался в ситуацию, Захария наконец выбрался из-под папского ложа и ускользнул.
