Летом 1939 года в Финляндии побывал начальник генерального штаба сухопутных войск Германии Гальдер, особый интерес он проявил к ленинградскому и мурманскому стратегическим направлениям У.-К Кекконен позднее писал: «Тень Гитлера в конце 30-х годов распростерлась над нами, и финское общество в целом не может отрекаться от того, что оно относилось к этому довольно благосклонно».
Правительство Рюти действительно вело недружелюбную политику по отношению к Советскому Союзу Президент страны в 1931-1937 годах П Свинхувуд заявлял. «Любой враг России должен быть всегда другом Финляндии» На территории Финляндии с помощью немецких специалистов в 1939 году были сооружены аэродромы, которые способны были принимать количество самолетов во много раз большее, чем то, которым располагали финские воздушные силы. На Карельском перешейке линия Маннергейма протянулась от Финского залива до Ладожского озера Она имела три полосы укреплений глубиной почти в 90 километров.
В октябре — ноябре 1939 года между СССР и Финляндией проходили переговоры по вопросам взаимной безопасности Однако финское правительство, подогреваемое своими западными доброжелателями, не пошло на заключение предлагаемого оборонительного союза Свою поддержку финнам обещали как Германия, так и Англия, Франция и даже Америка. В Германии финских представителей уверяли, что в случае войны с СССР финны только выиграют (немцы не открывали СБОИ планы, но, видимо, имели в виду свое решение 9 нападении на Советский Союз) Они даже гарантировали, что помогут впоследствии Финляндии возместить возможные территориальные потери Хочется при этом еще раз обратить внимание читателей на вероломство руководителей третьего рейха. Давая такие гарантии дружественной Финляндии, они ведь прекрасно знали, что уже подписан секретный дополнительный протокол, в котором обещано Советскому Союзу не вмешиваться в какие-либо конфликтные ситуации, которые могут у него возникнуть не только с Эстонией, Латвией и Литвой, но и с Финляндией! И действительно, когда началась советско-финская война, Германия формально соблюдала нейтралитет.
Сталин, имея секретную договоренность с Гитлером, решил воспользоваться этим и отодвинуть границу от Ленинграда, тем более что Ворошилов уверял Сталина — если дело дойдет до военного конфликта, то Красная Армия разделается с финской армией в несколько дней.
Правда, в советских руководящих кругах поначалу считали, что военного конфликта не будет, что Финляндия примет наше предложение. Предложение же состояло в том, чтобы финны мирно уступили нам часть Карельского перешейка, взяв себе взамен определенную территорию на нашем севере. Однако обмен был явно неравноценный, на Карельском перешейке находились мощные укрепления, обеспечивающие прикрытие границы, а то, что мы предлагали взамен, было землей, не имевшей никакой ценности — ни экономической, ни военной.
Финское правительство отказалось от такого обмена. Тогда Сталин решился на военный конфликт.
Осенью 1939 года был проведен Главный Военный совет, на котором был разработан план военных действий против Финляндии. План этот был составлен под руководством начальника Генерального штаба Б М. Шапошникова. Зная характер укреплений на финской границе, Шапошников учитывал в плане и те реальные трудности, которые неизбежно возникнут в связи с необходимостью их прорыва, а также силы, которые потребуются для этого Сталин, настроенный Ворошиловым на легкую победу, резко раскритиковал этот план, и он был отвергнут. Было поручено штабу Ленинградского военного округа разработать новый Такой план был разработан, и ориентирован он был на мнение Сталина, что война будет недолгой и победа будет одержана малой кровью Поэтому в плане даже не предусматривалось сосредоточение необходимых резервов.
Вера в то, что война будет завершена буквально в течение нескольких дней, у Сталина была настолько сильна, что начальника Генерального штаба даже не поставили в известность о ее начале. Шапошников в это время был в отпуске
Финское правительство открыто просило защиты у Германии, о чем свидетельствует хотя бы обращение финского посланника Вуоримаа к имперскому министру иностранных дел Германии Он писал. «Есть основание предполагать, что Россия намерена предъявить Финляндии требования, аналогичные предъявленным прибалтийским государствам» И спрашивал:
«Останется ли Германия безразличной к русскому продвижению в этом районе, и если найдутся подтверждения тому, что это не так, какую позицию намерена занять Германия?»
Как повела себя в этих условиях Германия, мы уже знаем.
Советская же сторона в соответствии с принятым планом, о котором шла речь выше, и главным образом в соответствии с желанием лично Сталина, искала предлог для военного конфликта. 26 ноября нарком иностранных дел Молотов пригласил к себе посланника Финляндии Ирис-Коскинена и вручил ему ноту правительства СССР по поводу якобы имевшего место провокационного обстрела советских войск финляндскими воинскими частями, сосредоточенными на Карельском перешейке.
Вот текст этой ноты с некоторыми сокращениями:
«Господин посланник!
По сообщению Генерального штаба Красной Армии сегодня, 26 ноября, в 15 часов 45 минут наши войска, расположенные на Карельском перешейке у границы Финляндии около села Майнила, были неожиданно обстреляны с финской территории артиллерийским огнем. Всего было произведено семь орудийных выстрелов, в результате чего убито трое рядовых и один младший командир, ранено семь рядовых и двое из командного состава. Советские войска, имея строгое приказание не поддаваться на провокации, воздержались от ответного обстрела Советское правительство вынуждено констатировать, что сосредоточение финляндских войск под Ленинградом не только создает угрозу для Ленинграда, но и представляет на деле враждебный акт против СССР, уже приведший к нападению на советские войска и к жертвам
Ввиду этого Советское правительство, заявляя решительный протест по поводу случившегося, предлагает финляндскому правительству незамедлительно отвести свои войска подальше от границы на Карельском перешейке — на 20-25 километров и тем самым предупредить возможность повторных провокаций.
Примите, господин посланник, уверения в совершеннейшем к Вам почтении.
Народный комиссар иностранных дел
В. Молотов 26 ноября 1939 г.».
Отвести войска на Карельском перешейке на 20— 25 километров — это означало оставить мощные укрепления линии Маннергейма пустыми, и как раз в тот момент, когда возникла реальная угроза вторжения — а финское правительство, несомненно, имело соответствующие разведывательные сведения. Трудно было бы ожидать этого от Финляндии, как, впрочем, И от любой другой страны.
29 ноября поступила ответная нота финского правительства. Вот несколько выдержек из нее:
«В связи с якобы имевшим место нарушением границы финское правительство в срочном порядке произвело надлежащее расследование. Этим расследованием было установлено, что пушечные выстрелы, о которых упоминает ваше письмо, были произведены не с финляндской стороны. Напротив, из данных расследования вытекает, что упомянутые выстрелы были произведены 26 ноября между 15 часами 45 минутами и 16 часами 5 минутами по советскому времени с советской пограничной полосы, близ упомянутого вами селения Майнила».
Предлагалось также, чтобы советские пограничные комиссары совместно с финскими на месте, по воронкам и другим данным, убедились, что обстреляна именно их территория. Далее в ноте говорится о том, что Финляндия согласна на то, чтобы войска были отведены, но — с обеих сторон.
Интересное свидетельство по поводу начала войны есть в воспоминаниях Н. С. Хрущева. Он говорит, что в тот день его пригласил Сталин к себе на обед Когда он пришел, то за столом продолжался, видимо, ранее начатый разговор, и Хрущев из него понял, что уже сформировано правительство новой Финляндии, возглавил его Куусинен, и что наша Карело-Финская автономная республика объединится с ныне существующей Финляндией, и будет новая советская союзная республика.
Сталин во время обеда все ждал какого-то важного сообщения и даже сказал вдруг такую фразу. «Ну вот, сегодня будет начато дело». Как выяснилось позже, на границу с Финляндией был послан зам. Наркома обороны и начальник Главного артиллерийского управления Г И Кулик, который должен был произвести артиллерийский обстрел территории Финляндии. Предполагалось, что после этого обстрела Финляндия сразу же спасует и запросит пощады. Но после наших выстрелов финны тоже ответили артиллерийским огнем. По этому поводу Хрущев замечает: «Вот обычно так и бывает, говорят, что ты первый выстрелил, а противник говорит, нет, ты первый выстрелил, а на самом деле было вот так».
Однако все было не так просто, как об этом рассказывает Хрущев, он не знал многих подготовительных мероприятий, но это не значит, что их не было.
