Четвертое «ядро», как мы помним, находилось в долине реки Инда. Часто исследователи забывают, что история индской цивилизации началась не с прихода индоевропейцев-ариев (яриев-русов), и даже не с Хараппы и Мохенджо-даро – это всё было позже. Начало, основу культуры Инда заложили ещё проторусы-кроманьонцы, переселившиеся сюда с первичной прародины суперэтноса, с ближнего Востока в 25-20 тысячелетиях до н.э. Почвы Инда и его притоков были чрезвычайно плодородны. Земледелие начало распространяться с запада, со стороны прихода прарусов-бореалов – оно появилось в западных долинах Инда ещё в 7 тыс. до н.э. В 6-5 тысячелетиях оно распространилось повсеместно – вслед за его носителями. Связь земледельцев Инда эпохи неолита с земледельцами Месопотамии стала уже хрестоматийной.30 Мы можем только добавить, что связь эта была вполне естественной – в каждом «ядре» суперэтноса русов чрезвычайно прочно хранились традиции. И потому не стоит удивляться, что русы-бореалы Инда так же строили свои дома из сырцового кирпича, пользовались характерными для русов микролитическими орудиями труда и микролитическим оружием, что они изготавливали типичные фигурки «богини плодородия» Матери Лады Рожаницы, быка-Велеса (Волоса-Вола), практиковали захоронения с красной охрой. Все эти особенности и отличия ранних русов Инда затем естественно и гармонично перейдут в цивилизацию русов Хараппы и Мохенджо-даро. Несмотря на богатый археологический материал, функционеры «академической науки» предпочитают не останавливаться на начальном этапе Индской цивилизации. Как правило, они просто умалчивают о том, что задолго до «вторжения ариев» (ими имеется ввиду всегда последнее вторжение во 2-1 тыс. до н.э.) европеоиды несколькими волнами приходили в Северную Индию, оседали там, создавали свои культуры – соответственно, палеолитическую, мезолитическую, неолитическую. Это были европеоиды кроманьонского и бореального типа, то есть проторусы и прарусы. Неандерталоидные племена негроидно-дравидийского типа проживали на юге полуострова Индостан, на Цейлоне и островах. Они не были носителями земледельческо-скотоводческой культуры. Эти два мира довольно чётко разделялись: земледельческий север и юг собирателей, примитивных охотников. Судя по всему, уживались представители суперэтноса и неандерталоидных предэтносов достаточно мирно, земель хватало и тем, и другим. Никаких делений «по цвету кожи» на касты и варны ещё не было. Одни предпочитали собирательство и беззаботное времяпрепровождение. Другие тяжелый труд на земле, строительство, постоянные хлопоты с одомашниванием животных, хранение и упрочение традиций-обрядов. Наша задача – история русов. Поэтому на особенностях быта дравидийцев и пр. предэтносов мы останавливаться не будем. Скажем только, что в дальнейшем они окажут огромное влияние на формирование мифологической культуры Индии. В эпоху неолита русы-бореалы уже прочно освоили долины Инда и прилегающие области Белуджистана. Множество родов добралось и до Ганга – в среднем течении этой реки обнаружены земледельческие поселения с микролитическим инвентарем (характерный признак для поздних бореалов и индоевропейцев – микролиты геометрической формы: трапеции, треугольники, ромбы). Керамическое производство у индо-гангских русов было налажено основательно. Сосуды они делали на гончарном круге, с росписью, с типичным для русов орнаментом. По ходу дела изготавливалось и множество лепных и резных фигурок – в основном, животных, зверей… но это, как мы уже говорили, не предметы поклонения, не идолы, это детские игрушки. Интересен похоронный обычай русов долин Инда – иногда они клали в могилу рядом с покойником собаку или волка. У русов Европы особое отношение к волку и собаке сохранялось с палеолита, но подобные захоронения редки. Сходство русов Инда с сибирскими русами было в том, что те и другие покрывали крыши домов берестой. Принято считать берёзу – деревом индоевропейцев (её название сохранилось почти во всех индоевропейских языках, то есть берёзу знали и относились к ней сакрально общие предки всех народов индоевропейской языковой семьи). Теперь мы можем сказать точнее – берёза была сакральным деревом бореалов (предков индоевропейцев). Единые традиции, один язык, непрекращающиеся этно-культурные и торгово-обменные связи – всё это в отношении всех родов и «ядер» суперэтноса прослеживается постоянно и повсеместно. Чем глубже и основательнее мы проникаем в подлинную, реальную историю, тем больше убеждаемся, что имеем дело – особенно на первичных этапах – с одной цивилизацией, с одним народом. Специалистам стоит серьёзно поработать с древнейшими памятниками литературы Индии, чтобы вычленить самые ранние пласты в этих эпических произведениях: вне всяких сомнений многотысячелетняя традиция хранения памяти в устной форме (уникальная традиция русов, сродни которой и русские былины) сохранила информацию о русах-бореалах 10-5 тыс. до н.э. Русы-бореалы Инда и Ганга – это неотъемлемая часть истории земной цивилизации, истории Азии и истории Индии. И мы имеем полное право говорить о наличии там именно этническо-культурно-языкового ядра суперэтноса, потому что оно прослеживается достаточно чётко на протяжении меняющихся эпох и приходящих одна на смену другой «археологических культур» и цивилизаций Индии. Везде и повсюду на севере Индостана – в основе цивилизаций русы (бореалы, затем индоевропейцы-арии). А вот в Северной Африке мы не можем засвидетельствовать существования «ядра» суперэтноса русов. И это несмотря на существование там с 20-15 тыс. до н.э. отдельных племен и родов проторусов-кроманьонцев и русов-бореалов. Два основных центра проживания русов по течению Нила: один – фаюмско-саккарский, другой – нубийский, дадут со временем два Египта – Верхний и Нижний, два государства, которые будут объединены фараоном Миной лишь в 3 тыс. до н.э. Но в 6-5 тысячелетиях эти центры развиваются достаточно самостоятельно. Разумеется, при налаженных культурных и торгово-обменных связях. Но без взаимных притязаний на власть и на землю. В эпоху неолита власти и земли всем хватало. Проблема была в другом. Русы-земледельцы Предегипта были двумя островками земледельческо-скотоводческой высокой цивилизации посреди океана неандерталоидных племен. За долгие тысячелетия с тех пор, как первые кроманьонцы-европео-иды перебрались с Ближнего Востока в Северную Африку (с 40-35 по 6 тыс. до н.э., причем процесс этот шел постоянно), большая часть их смешивалась с местными подвидами Хомо неандерталенсис, Хомо хабилус и другими архантропами. Африка вместе с проникновением в неё кроманьонца стала этническим горном для большинства предэтносов будущей негроидной расы. И к 6-5 тыс. до н.э. эта раса уже существовала, более того, она была представлена различными предэтносами, отличающимися друг от друга, но преимущественно долихокефальными (признак, унаследованный от архантропов, но, заметим, не влияющий ни на интеллектуальные, ни на прочие способности представителей Хомо сапиенс – напомним, что мозг неандертальцев был в среднем на 100 г тяжелее мозга кроманьонцев). И тем не менее, африканский этнический очаг продил новую расу Земли, которая имела все права на жизнь и борьбу за своё существование. Неандерталоидно-негроидные предэтносы окружали центры бореалов. Периферийно-пограничной зоны, так называемого «этнококона», который способствовал сохранению пяти основных «ядер» суперэтноса, не было. Русы Нила рано или поздно были обречены на полную ассимиляцию. И тем не менее, они продолжали существовать, работать, обрабатывать землю, хранить традиции. И даже весьма серьезно формировать цивилизацию будущего Египта. Чем же занимались нильские русы в 6-5 тыс. до н.э.? На берегах Фаюмского озера и в соседних областях долины Нила они сеяли и собирали зерно, разводили крупный и мелкий рогатый скот, свиней, ловили рыбу. Изготавливали керамические сосуды. В Верхнем Египте тасийцы (так называют эту «археологическую культуру») также пахали и орошали землю, засевали её ячменем и пшеницей, выращивали скот. Они научились хранить зерно от мелких грызунов в больших сосудах-амфорах. Именно они первыми приручили кошку (все мы знаем, что кошку приручили египтяне, но не знаем, что это были русы-египтяне, бореалы). От них передался поздним египтянам и развился культ священной кошки, один из главных культов Египта.
Антропологически русы-бореалы почти не прослеживаются позже (3-1 тыс. до н.э.) в египетском этносе, получившем множество негроидных черт и всё же не негроидном, а собственно египетском. Но традиции, культура, язык, мировоззрение и мифология русов-бореалов стали стержневой основой древнеегипетской цивилизации. Русы-бореалы, русы-индоевропейцы не просто растворились в большом этносе, они вошли в него, как значимый и существенный элемент – в качестве первых поколений жрецов, писцов, правителей и даже фараонов. Подробнее мы будем писать об этом позже. Сейчас отметим только, что сам этноним русов – «рус, рос, рас» с корневой основой «рс-» и значением «светлый, русый, красный, свой, хороший, красивый» вошел в теонимы и образы двух главнейших египетских богов. Ра – бог солнца, красный шар, человек с соколиной головой и красным шаром на ней – «красный, свой рус-сокол». Гор (Хор, Horus) – бог-сокол, солнечный шар (красный) с крыльями – в этом теониме помимо прочего присутствует производное от «рс-» – «хороший, красивый» Несмотря на то, что цивилизация русов активно участвовала в генезисе египетской цивилизации, мы не можем считать последнюю ветвью или побегом большого этнодрева русов. Древнеегипетская цивилизация – есть цивилизация параллельная в отношении Большой цивилизации русов. От русов-бореалов Нила она получила огромный заряд пассионарности и традиционно-культурное начало. По данному разделу мы сделаем весьма короткие, но весомые выводы: в 6-5 тыс. до н.э., в эпоху неолита суперэтнос русов оставался основной цивилизацией земного шара, внедряющей в практику человечества прогрессивные начала: земледелие, оседлое скотоводство, строительство, ирригацию, металлургию и т.д. Он существовал в виде пяти основных этно-культурно-языковых ядер (возможно, со временем будут обнаружены и другие ядра суперэтноса), постепенно утрачивающих свои «этнококоны» и расползающихся по Евразии (с отдельными проникновениями в Африку и Америку). Суперэтнос русов прочно хранил свои традиции, своё мировоззрение, свой язык. Однако именно с эпохи неолита он впервые начал ощущать влияние и воздействие на него периферийно-пограничных предэтносов и формирующихся рас и народностей. Наибольшее воздействие осуществлялось на передовое ближневосточное ядро суперэтноса, которое уже несколько тысячелетий находилось в своей индоевропейской фазе развития. Вместе с тем и оно, и, тем более, остальные четыре евразийских ядра, обладали огромным запасом прочности, приобретённым за предыдущие десятки тысячелетий. Наибольший потенциал имело европейское ядро суперэтноса, которое уже начало принимать в себя серьёзные выбросы-выселки из ближневосточного ядра. В целом все процессы в Евразии и Северной Африке проходили достаточно мирно, без войн, без вспышек насилия и общинно-расовой непримиримости. Это можно объяснить лишь одной причиной – следствием единства земной цивилизации, состоящей фактически из одного суперэтноса, имеющего один общий язык, одни обычаи-традиции. Суперэтнос соблюдал внутренний порядок и цементировал множество периферийно-пограничных предэтносов и подвидов архантропов. Предпосылки для вычленения из суперэтноса отдельных протоэтносов появились только в урало-сибирско-алтайском расползающемся «ядре». Там возникла почва для формирования в дальнейшем протофинно-угорской языковой общности русов и прототюркской языковой общности. Данные процессы шли естественно, эволюционно, мирно. Земная цивилизация (по существу, цивилизация русов) ещё не имела опыта разрешения территориальных и этнических вопросов силой оружия, войнами; Вместе с тем до эпохи энеолита (бронзового века) ни одно из «ядер» суперэтноса объективно не могло считаться более или менее перспективным. Каждое могло в дальнейшем вследствие тех или иных причин получить толчок, стать основным и спустя тысячелетия занять приоритетное место. Внутреннего потенциала в каждом «ядре» было достаточно. Но внешние объективные обстоятельства (этнодавление извне) были разными; Суперэтнос, сохраняя все свои основные признаки, на рубеже 5-4 тыс. до н.э. стоял на пороге новой эпохи, чреватой для него непредсказуемыми последствиями.
