Через несколько дней мы получили сообщение, что новый рекорд советских летчиков составляет 10148 километров по ортодромии.
Экипаж М. М. Громова состоял из весьма известных в нашей стране авиаторов. Командир экипажа М. М. Громов - один из старейших советских летчиков - проявил себя блестящим летчиком-испытателем. Особенно плодотворна была его совместная работа с А. Н. Туполевым. На его машинах Громов совершал известные рейсы через сибирские просторы в Китай, полеты на пассажирском трехмоторном самолете АНТ-9 по Западной Европе и многие другие.
Второй летчик А. Б. Юмашев также был опытным летчиком-испытателем НИИ ВВС.
Штурман экипажа С. А. Данилин - мой однокашник по аэросъемочно-фотограмметрической школе. В одной группе мы вместе окончили в 1921 году аэронавигационный курс этой школы. Ко времени полета в 1937 году С. А. Данилин стал организатором испытания всех новых приборов, предназначавшихся для оборудования самолетов, и штурманское дело знал в совершенстве.
Самолет АНТ-25 Громова мало чем отличался от нашего. Конструктивно обе машины были одинаковые, но для полета Громова были внесены некоторые улучшения в оборудование. Учитывая опыт Чкалова, экипаж которого испытывал недостаток в кислороде, в самолете Громова был установлен большой запас жидкого кислорода. Это позволило экипажу длительное время идти на относительно больших высотах. Кроме того, М. М. Громов, глубоко веря в безотказную работу мотора, пошел на дальнейший риск: с машины было снято все, по его мнению, лишнее, в том числе резиновая лодка и баллоны для придания самолету плавучести. За счет этого они взяли дополнительно полтонны бензина.
Погода в общем благоприятствовала М. М. Громову, и они стартовали с подмосковного аэродрома 12 июля 1937 года в 3 часа 21 минуту по Гринвичу.
- Егор! Вот видишь, как быстро Громов достиг Северного полюса - всего за 24 часа! - говорил Чкалов Байдукову.
- А мы? Саша! Посмотри-ка по своим записям в бортовом журнале, требовал от меня Валерий.
- А мы потратили на это 27 часов, то есть на три часа больше, говорю я, заглядывая в бортжурнал. - Кроме того, у нас к этому времени был и перерасход горючего - около 300 литров.
Посадка Громова произошла на рассвете 14 июля, т. е. в день нашего отплытия из Нью-Йорка. Чкалов был искренне рад успеху Михаила Михайловича. Он всегда отзывался о нем, как об одном из самых лучших и вдумчивых инструкторов, уважал его за выдержку, настойчивость и смелость.
Итак, мы возвращаемся на Родину. Народная пословица говорит: "Как ни хорошо в гостях, а дома лучше". И вот мы на пути в Европу. До свидания, Америка, страна, в которую мы проложили воздушный путь и которую... как следует не посмотрели.
- Ничего, ничего, - утешал Чкалов. - Сейчас дела много, домой надо, а туристами сюда всегда успеем приехать.
Туристами нам так и не удалось стать, но мы никогда не забудем горячих проявлений дружбы и симпатий со стороны американского народа к нам, летчикам Страны Советов.
Многое сделали американские и канадские власти по обеспечению нашего перелета. Они безвозмездно обеспечивали экипаж сводками погоды и поддерживали с самолетом непрерывную связь с момента приближения его к материку Северная Америка. Метеорологические службы обеих стран работали усиленным темпом, предоставив в распоряжение организаторов перелета свою радиосеть.
Надо, конечно, оговориться, что даже самое лучшее содействие не может изменить того факта, что на северном побережье Североамериканского материка в то время не существовало густой сети радиосвязи, зимовок, метеорологических станций, столь широко покрывшей за две пятилетки советскую Арктику.
И все-таки в пределах возможного было сделано все. Мощная коротковолновая радиостанция военного ведомства в Анкоридже на Аляске главная станция двусторонней связи с самолетом во время его прохождения в районе от острова Патрика до пересечения 60-й параллели - начала принимать наши сообщения с борта самолета еще задолго до того, как мы достигли Северного полюса. Связь Аляски через Сиэтл с Вашингтоном была налажена так хорошо, что наше приветствие партии и правительству СССР было получено в Вашингтоне для ретрансляции через полчаса после отправки его с самолета.
Через 20 часов после отлета из Москвы радиостанция в Анкоридже начала по заранее установленному расписанию давать самолету в первые 12 минут каждого третьего часа с полуночи по Гринвичу метеорологические сводки. И до самого момента посадки органы и учреждения связи работали безукоризненно.
...Но сейчас и у нас, и у них все это позади. Покачиваясь на океанских волнах, мы плывем на пароходе "Нормандия". Два дня понадобилось нам на то, чтобы обойти это огромное судно и разобраться, где что расположено и куда ведут входы и выходы.
"Нормандия" - это один из крупнейших пассажирских кораблей мира. Он принадлежит обществу трансатлантического сообщения "Фрэнч Ляйн" и совершает регулярные рейсы между Нью-Йорком и Гавром.
"Нормандия" - это 84000 тонн веса, четыре сверхмощные паротурбины, четыре винта по 5 метров в диаметре. Скорость парохода до 50 километров в час, экипаж и пассажиры - 3000 человек.
Если начать осмотр парохода сверху - с капитанской палубы, то под ней размещена открытая палуба, "солнечная", ниже - крытая палуба для прогулок, затем нечто вроде бельэтажа с наилучшими каютами. Потом идут этажи А, В, С, Д. Все эти восемь этажей связаны лифтами.
Середина парохода занята двумя огромными, в два этажа, залами рестораном и гостиной. Убранство обоих залов - роскошное.
Мы едем в первом классе. Тут свои порядки: вечером нельзя появиться без смокинга или черного костюма. Еще перед отъездом эта тема была предметом жаркого спора среди нашего экипажа. Байдуков решил "бастовать": для меня, говорит, обычаи капиталистического мира не обязательны, а потому "токсиду" - так там именовали смокинг - покупать не буду!
Валерий, как "чиф-пайлот", ведал у нас "международными вопросами". В споре его тон был высокоторжественный. Егора в конце концов уговорили, и "токсида" наконец была приобретена. Вообще с Егором произошло немало "осложнений" по части внешности. Еще в Нью-Йорке Байдуков наголо постригся. Наш военный атташе долго ахал, уверяя, что в Америке стриженный наголо человек - это сумасшедший или только что выпущенный из тюрьмы.
Пароход из-за своих огромных размеров почти не чувствовал волн, да и море было довольно спокойное. Лишь во вторую половину пути он стал раскачиваться, медленно накреняясь градусов на 20. Затем он как бы застывал на несколько секунд в наклонном положении, и тогда стулья, кресла и прочие предметы приходили в движение. Впрочем, скоро все подвижные предметы прикрепили к полу специальными приспособлениями.
Капитан парохода, добродушный француз и старый "морской волк", был с нами весьма любезен, показал управление "Нормандии". Нас особенно интересовали приборы и способы навигации в океане. Эта любознательность была удовлетворена. Я и Байдуков даже попробовали определить высоту солнца морским секстаном.
Мы отправились из Нью-Йорка 14 июля в 18 часов 26 минут и должны были прибыть в Гавр 19 июля в 5 часов 12 минут.
3146 миль наш пароход покрывал за 106 часов 46 минут. Недаром "Нормандия" имеет голубую ленту за наибольшую скорость плавания через Атлантику.
На пароходе мы опять "столкнулись" со временем. "Нормандия" на своем пути пересекает различные часовые пояса. Поэтому через каждые два часа все пароходные часы переводили на 5 минут вперед. Сначала мы раболепно подражали этой традиции, но вскоре сбились со счета и бросили: верти не верти, решили мы, а пароход и без этого идет в Европу, и Москва приближается к нам с каждой минутой.
В короткий срок Чкалов стал известен всему населению парохода. Особенно трогательно относились к нам пассажиры третьего класса.
На пароходе ехала известная кинозвезда артистка Марлен Дитрих. Говорят, что мы ей "испортили поездку". На этот раз она не была в центре внимания. Но знаю, насколько это верно, но к нам она относилась хорошо и в последний вечер, когда все пассажиры первого класса были в зале, артистка обратилась к каждому из нас за автографом.
В Гавр наш экипаж прибыл около двух часов дня по местному времени.
Мы невольно обратили внимание на то, что гаврский порт победнее нью-йоркского, что автомобилей в городе меньше. Одним словом, мы прибыли в Европу. Прекрасный поезд быстро доставил нас в Париж - один из самых красивых городов в мире, который был нам знаком по прошлому году.
На вокзале нас встречали советский полпред, представитель французского министра авиации, представитель французского генерального штаба, вице-председатель авиационной комиссии палаты депутатов Вайян Кутюрье, сотрудники полпредства, торгпредства и участники Второго конгресса международной ассоциации писателей - Михаил Кольцов, Луи Арагон, Агния Барто и другие.
