Блокъ русскихъ соціалистовъ учитываетъ разрушительный характеръ дѣятельности Совѣтской власти, деморализующей народныя массы и толкающей ихъ въ объятія реакціи; съ другой стороны Блокъ придаетъ самое серьезное значеніе настойчивымъ поползновеніямъ монархическихъ и реакціонныхъ круговъ на захватъ въ свои руки дѣла противобольшевистской борьбы, а въ частности военнаго аппарата. Отсюда вытекаетъ главная цѣль Блока: созданіе широкаго демократическаго фронта для борьбы съ обоими источниками реакціи: большевизмомъ и монархическими реакціонными организаціями.
Исходя изъ этихъ соображеній, Блокъ считаетъ необходимымъ направить всѣ силы на осуществленіе слѣдующихъ положеній:
1. Сотрудничество съ передовыми слоями буржуазіи на основаніяхъ, гарантирующихъ проведеніе въ жизнь положительной (программной) части платформы.
2. Внѣдреніе демократическаго элемента въ центральные органы, руководящіе противобольшевистской борьбой, и. направленіе ихъ дѣятельности на демократическій путь.
3. Широкая агитація въ Арміи и на мѣстахъ, содѣйствующая наростанію и организаціи противобольшевистскихъ демократическихъ силъ и борьбѣ съ реакціонными начинаніями гражданскихъ и военныхъ властей, учрежденныхъ въ періодъ военной окупаціи.
4. Искорененіе реакціонныхъ организацій и реакціоннаго элемента въ арміи и всѣхъ учрежденіяхъ Сѣверо-Западной Области.
Въ цѣляхъ устраненія реакціоннаго произвола и установленія подлинно-демократическаго курса, облегчающаго борьбу съ Совѣтской властью и ставящаго ее на единственно надежный и правильный путь, Блокъ считаетъ необходимымъ содѣйствовать всѣми средствами проведенію въ жизнь нижеслѣдующихъ положеній:
I) Созывъ Учредительнаго Собранія на основѣ всеобщаго, прямого, равнаго и тайнаго избирательнаго права съ обязательнымъ приложеніемъ пропорціональной избирательной системы съ обезпеченіемъ свободы агитаціи и выборовъ, причемъ правительственная власть должна указать срокъ, въ каковой будетъ собрано Учредительное Собраніе.
II) Немедленное возстановленіе на освобожденной территоріи всѣхъ гражданскихъ свободъ и публичныхъ гарантій.
III) Оставленіе всей земельной площади, инвентаря и прочаго имущества въ пользованіи трудового крестьянства впредь до разрѣшенія земельнаго вопроса Учредительнымъ Собраніемъ, причемъ текущіе вопросы въ области земельныхъ взаимоотношеній должны разрѣшаться мѣстными самоуправленіями.
IV) Возстановленіе охраны труда, свободы союзовъ, собраній, стачекъ и дѣятельности всѣхъ политическихъ партій за исключеніемъ большевиковъ.
V) Введеніе государственнаго контроля въ области фабрично-заводскаго производства, — въ частности урегулированіе вопроса о заработной платѣ и введеніе 8 чао. рабочаго дня для рабочихъ, занятыхъ физическимъ трудомъ.
VI) Возстановленіе мѣстныхъ самоуправленій по законамъ Временнаго Правительства.
VII) Осуществленіе принципа самоопредѣленія народовъ.
VIII) Созданіе тѣснаго контакта съ окраинной и Зап.-Европ. демократіей.
Получивъ отъ соціалистовъ требованіе демократизировать режимъ, ген. Юденичъ, конечно, вовсе имъ не отвѣтилъ, но контръ-развѣдка, какъ потомъ выяснилось, получила новое отвѣтственное порученіе держать весь блокъ подъ строжайшимъ наблюденіемъ и о всѣхъ его практическихъ шагахъ неукоснительно и немедленно доносить.
Ген. Гофъ писалъ въ другихъ тонахъ, но чисто политическая часть его письма била, въ сущности, въ ту же точку.
«Тотъ маленькій фактъ, что Россія не могла объединить Эстонію, Латвію и латышей въ одну демократическую единицу, затѣмъ двинуться сообща на красную Россію, не предвѣщаетъ ничего хорошаго въ будущемъ для того класса бѣлыхъ русскихъ, которые въ данную минуту обращаютъ во враговъ своихъ друзей и приводятъ въ уныніе всѣхъ желающихъ добра Россіи. Въ заключеніе я могу указать на то, какова бы ни была будущность Россіи, она во всякомъ случаѣ будетъ демократическая. Только тѣ, которые ставятъ свою родину выше собственныхъ интересовъ и готовы сражаться и молча терпѣть нужду, будутъ имѣть отвѣтственное положеніе въ возрожденной Россіи и будутъ поддержаны союзниками.
Теперь настало время, чтобы ясно доказать, кто достоинъ управлять новой Россіей, которая, хотя и медленно эволюціонируетъ, но съ достаточной быстротой, чтобы ясно доказать всѣмъ реакціонерамъ и узкимъ доктринерамъ, что для нихъ тамъ нѣтъ мѣста. Армія, находящаяся подъ вашимъ командованіемъ, имѣетъ возможность взять Петроградъ и этимъ самымъ матеріально помочь другимъ вашимъ болѣе значительнымъ арміямъ, находящимся на полѣ брани. Укажите вашимъ офицерамъ и солдатамъ, что всѣ раздоры и недовольства должны быть поглощены однимъ пламеннымъ желаніемъ взять Петроградъ.
Съ имѣющимися у васъ силами, подкрѣпленными аэропланами, боевыми припасами и танками, которыми васъ снабжаемъ, и съ тѣми трофеями, которые будутъ взяты у непріятеля, Вы имѣете полную возможность взять Петроградъ. Но при существующемъ настроеніи вашихъ офицеровъ наступленіе немыслимо.
И, если не будетъ улучшенія въ этомъ направленіи и не будетъ выражено искреннее желаніе схватиться на смертный бой съ большевиками, то мнѣ придется серьезно подумать о томъ, не лучше ли послать боевые припасы, предназначенные для васъ, на другой фронтъ, гдѣ они будутъ использованы въ борьбѣ противъ большевиковъ, а не противъ вашихъ друзей и сосѣдей.
Начальникъ всѣхъ Союзныхъ Военныхъ Миссій въ Финляндіи и въ Прибалтійскихъ Штатахъ
Генералъ-Лейтенантъ Гофъ
Гельсингфорсъ 4 августа 1919 года [75]
Въ кругахъ ген. Юденича письмо ген. Гофа назвали «британскимъ нахальствомъ», а позднѣе разные лже-патріоты видѣли въ этомъ документѣ униженіе русскаго имени. Нѣсколько рѣзко и по-солдатски, но ген. Гофъ выразилъ въ своемъ письмѣ настроеніе, которое тогда. раздѣляли многіе русскіе люди.
Англичане не ограничились прокламированіемъ своихъ взглядовъ въ письмахъ къ генераламъ и отъ словъ стали переходить къ дѣлу. Пріѣхавшій во Псковъ въ началѣ августа уполномоченный Гофа, ген. Маршъ, созвалъ тамъ собраніе начальниковъ главныхъ частей (эстонскихъ и русскихъ) и впервые заговорилъ публично о необходимости образованія на сѣверо-западѣ Россіи своего русскаго правительства.
На собраніи присутствовали: нач. 2-го корпуса русской арміи ген. Арсеньевъ, нач. штаба Балаховича полк. Стоякинъ, нач. 2-й эстонской дивизіи полк. Пускаръ, офицеръ Озоль, начальникъ эстонскихъ бронепоѣздовъ кап. Партцъ и эстонскій консулъ во Псковѣ полк. Пиндингъ. Детали совѣщанія мнѣ неизвѣстны, суть же сводилась къ слѣдующему. Ген. Маршъ заявилъ собравшимся, что пораженіе Колчака и отдаленность Деникина создаютъ необходимость иного способа возстановленія Россіи, а именно путемъ созданія областныхъ правительствъ и что нужно создать областное сѣверо-западное правительство, которое признаетъ, между прочимъ, и самостоятельность Эстоніи и Латвіи. Всѣ, кромѣ ген. Арсеньева, согласились съ справедливостью сужденій ген. Марша и на другой день, по просьбѣ его, представили ему подписанными какихъ-то шесть пунктовъ.
Была ли мысль объ образованіи сѣверо-западнаго областного правительства собственной мыслью ген. Марша или вообще англичанъ, входившихъ тогда въ такъ-называемую миссію въ Прибалтикѣ, — сильно сомнѣваюсь. Много позже подобныя же мысли мнѣ лично пришлось слышать отъ бывшаго министра-президента эстонской республики г. Тениссона (бывш. членъ Госуд. Думы), и я думаю, что идею относительно созданія областного правительства генералу Маршу внушили эстонцы, а не г. Ивановъ. Послѣдняго въ то время болѣе прельщала «псковская республика», гдѣ онъ могъ бы опереться на «батьку» Балаховича.
Параллельно съ англичанами и эстонцами бурлили на ту же тему различные обывательскіе круги Пскова. О думѣ и псковской общественности, делегировавшей насъ по тому же предмету въ Ревель, я уже сказалъ. Но за нашимъ выѣздомъ зашевелились представители старой царской Думы. Спустя дня 3–4 вслѣдъ за нами помчался въ Ревель гласный старой Думы, нѣкто г. К., въ качествѣ представителя правыхъ круговъ Пскова. Видимо, вопросъ объ образованіи правительства считался уже рѣшеннымъ и гг. правые забезпокоились, что правительство можетъ оказаться однобокимъ — «въ духѣ Горна и Эйшинскаго» (слова г. К.).
Что г. К. дѣлалъ въ Ревелѣ, мнѣ не пришлось слышать, но онъ счелъ необходимымъ познакомиться съ М. С. Маргуліесомъ и разсказалъ ему о своей послѣдней бесѣдѣ съ Балаховичемъ по выѣздѣ изъ Пскова. К. ѣхалъ съ нимъ до Верро въ одномъ вагонѣ и тотъ заявилъ ему, что онъ ни за что съ Родзянко больше не пойдетъ, скорѣе — съ Юденичемъ, хвалился, что откажется отъ трехъ послѣднихъ чиновъ, полученныхъ имъ «отъ этихъ господъ» (до ротмистра онъ будто бы дослужился до революціи), но за то Родзянко и прочихъ разжалуетъ въ солдаты. Звягинцева (начальника своего штаба, того самаго офицера, который ходилъ всюду по пятамъ за нашей делегаціей) онъ послалъ къ Юденичу въ Нарву съ требованіемъ признанія демократической программы (!!), иначе-де Балаховичъ сохраняетъ за собой право самостоятельной работы.
