Помимо Звенигорода, в Галицкую волость входят Перемышль и Санок, где сидел посадник{179}. Представление о Галицкой земле как о предмете постоянной заботы главного города и князя главного города к 50-м годам XII столетия уже вполне сложилось. Однажды Владимир Галицкий потребовал у «мичан» — жителей киевского города Мичьска — серебро, и «поиде тако же емля серебро по всим градом»{180}. Это прямой грабеж соседней земли. Но осуществляется он лишь до «своей земли»{181}. И эта земля — Галицкая{182}, имеющая установившиеся рубежи, границы.
Если «свою землю» нельзя грабить, то в нее нельзя пускать и врагов. Вот почему Владимир с Галичанами идет к Перемышлю на реку Сан, где предел Галицкой земли, с готовностью стоять до последнего и не пустить в землю противника{183}. В состав галичан, галицкого войска при этом входит и ополчение пригородов. Во всяком случае, когда враг подошел к Перемышлю — «некому ся бяшеть из него бити»{184}. Видимо, все мужское население было в составе ополчения галицкой земли. Перемышль не был взят в этот момент лишь потому, как объясняет летописец, что рядом с городом был богатый княжеский двор, и враги бросились грабить княжеское имущество{185}.
Еще ярче связь главного города земли с пригородами рисуется в другом летописном сообщении. В 1153 г. галичане потерпели поражение в битве под Теребовлем. Рассказывая о бегстве галичан, летописец роняет знаменательную фразу: «Галичане въбегоша тогда в город свой Теребовель»{186}. Когда же летописец повествует о расправе Изяслава с галичанами, он говорит, что «бысть плач велик по всей земли Галичьстеи»{187}. Значит, галичане — это городское и сельское ополчение, в которое входили и жители пригородов и сельский люд.
Данные середины XII века показывают нам, сколь сложным организмом была волость. Имеем в виду события, связанные с походом Берладника на Галич. Собрав в Подунавье значительное по тем временам войско из половцев и загадочных берладников, Иван вошел в Галицкую землю и «поиде к Кучелмину и ради быша ему и оттуда к Ушици поиде и вошла бяше засада Ярославля в город и начашас бити крепко засадници из города, а смерди скачют через заборола к Иванови и перебеже их 300»{188}. Эти присоединенные, видимо, насильно к галицкой территории «смердьи» области готовы были отложиться от Галича.
Формирование и развитие волостей в Юго-Западной Руси в 40–50-е годы XII столетия тесно сопрягалось с ожесточенной борьбой, которая шла между здешними городами-государствами и Киевом. Поскольку эта борьба, с одной стороны, сама отражала процесс образования волости, а с другой — оказывала влияние на тот же процесс, есть смысл присмотреться к ней повнимательнее.
В 1140 г., когда Всеволод Ольгович оказался на столе в Киеве, он стал «слатися к Володимеричем и ко Мьстиславичема… вабяше князя Изяслава Мьстислава из Володимеря».{189} В этом поступке видно стремление распоряжаться владимирским столом. Знаменательно то, что Галич в лице Володимерка Володаревича выступает на стороне Всеволода. Борьба на первых порах оказалась безрезультатной. Посланные на Изяслава к «Володимеру», вои дошли до Горыни и, «пополовшився, воротишася»{190}. Всеволод вынужден был подтвердить право Изяслава на Владимир{191}. Однако затем не без участия Всеволода князь Изяслав получает Переяславль, а во Владимире садится Всеволодов сын Святослав. Тогда против Киева выступает Владимир Галицкий. Летопись прямо указывает на причину «которы» между Всеволодом и галицким князем: «Оже седе сын его (Всеволода. — Авт.) Володимири»{192}. Галицкая община никак не хотела допустить, чтобы Киев и соседняя сильная Владимирская волость были связаны одной княжеской линией.
Такого внешнеполитического курса Галич придерживается и в дальнейшем. Например, когда Изяслав, сидевший во Владимире, пошел на Юрия, стоявшего возле владимирского пригорода Луцка, Владимирко преградил путь волынским войскам и выступил умиротворителем{193}, предпочитая иметь соседом князя, не связанного с киевским столом{194}.
Но Киев был уже не тот, что раньше. Силы его слабели. Киевляне начинают опасаться галичан. Вот почему они, «убоявъшеся Володимера Галичьскаго, увядоша князя Дюргя в Киев»{195}. Едва ли можно сомневаться в том, что князь был грозен для киевлян благодаря военной мощи галицкой волости.
Подобно тому как для Владимира Галицкого опорой служит галицкая община, Изяслав стремится найти материальные и людские ресурсы во Владимире. Он постоянно возвращается во Владимир. Создается впечатление, что князь срастается с местной средой. Не случайна его жалоба: «Стрыи ми волости не дасть, не хочеть мене в Рускои земли, а Володимер Галичкои по его велению волость мою взял, а опять к Володимерю моему хочеть прити на мя»{196}. Изяслав, как мы видели, пользуется поддержкой волости и стремится заручиться этой поддержкой{197}.
В 1152 г. Изяслав собрал на Галич союзное войско, в котором принял участие и владимирский полк. Галицкое волостное ополчение не выдержало натиска; хитрому галицкому князю пришлось притвориться больным с тем, чтобы вызвать жалость у своих врагов{198}. Хитрость удалась, но это была лишь хитрость. События, произошедшие в скором времени, показали, что борьба ни в коей мере не остановилась. Ее не могла остановить и смерть галицкого князя и появление на столе в Галиче его сына Ярослава. Уже через год Изяслав «нача доспевати на Ярослава Володимирича к Галичю»{199}. Владимирская земля принимала активное участие в этом походе. Полки пришли из Владимира и из Дорогобужа{200}. В этой битве в полной мере сказалась сила городской общины Галича. В идущей полным ходом борьбе галичане противопоставляют силе Владимирской земли союз с Северо-Восточной Русью. Под 1155 г. читаем о том, как Юрий Долгорукий изгнал Мстислава Изяславича из Пересопницы в Луцк, и «повеле зяти своему Ярославу Галичьскому ити на нь к Лючьску»{201}. А уже в 1157 г. «поиде Гюрги с зятем своим Ярославом с Галичьским» и с сыновьями «к Володимирю на Мьстислава на Изяславича»{202}. Впрочем, скоро между двумя юго-западными волостями возникает союз, направленный против Киева. В 1159 г. «Мьстислав и Володимир и Ярослав и Галичане идуть Киеву»{203}. «Галицкая помочь» теперь на стороне волынского князя Мстислава{204}. В этой напряженной борьбе крепнет сила городской общины Галича.
Галицкая городская община, галицкое ополчение упоминается часто даже без непосредственных военачальников, она сама доминанта в военной сфере. «Володимер Андреевич и Ярослав Изяславич, и Галичане избиша Половци межи Мунаревом и Ярополчем», — сообщает нам летопись{205}. В 1171 г. «Мьстислав же Изяславич с братом Ярославом с Галичаны поиде к Дорогобужю на Володимера на Андреевича»{206}. А на следующий год «пошел бяше Мьстислав из Володимиря к Киеву ратью с братом Ярославом и Галичане»{207}. Но особенно красноречиво следующее сообщение летописи: «Поиде Мьстислав с силою многою к Берендичем и ко Торком… и вшед в Киев, взем ряды с братьею, с Ярославом и Володимиром Мьстиславичем с Галичаны и с Всеволодковичем и Святополком Гюргевичем и с Кияны»{208}. Мстислав договаривается с крупнейшими городскими общинами: киевской и галицкой, причем летописец называет галичан и киян «братьею» наравне с князьями, подчеркивая тем самым равенство сторон. Понимаем, почему городские общины стремились утвердить, своих князей на киевском столе. Это было не только престижно, но несло и непосредственные выгоды. Так, например, в 1159 г. Мстислав «зая товара много Изяславли дружины золота и серебра, и челяди, и кони, и скота, и все прави Володимирю»{209}. Еще П. А. Иванов подметил, что в ходе беспрерывных войн княжеские дружины и волостные ополчения немилосердно грабили волости противника{210}.
Крепнущая сила городских общин сказывалась не только в военной сфере, но и в области внутренней жизни волостей. В летописи под 1159 г. узнаем о том, что галичане «сляхуть бося» к Ивану Ростиславичу Берладнику, «велячи ему всести на коне и тем словом поущивають его к собе, рекуче: толико явиш стягы и мы отступим от Ярослава»{211}. В галицкой городской общине возникло недовольство «Осмомыслом». Возможно, что это действовала одна из партий, которая и обратилась за помощью к Изяславу Давыдовичу, надеясь, что он поможет утвердиться на столе в Галиче злополучному Берладнику. О том, что в городе были люди, не расположенные к Ярославу, свидетельствуют и дальнейшие события. Имеем в виду 1173 г., когда «выбеже княгини из Галича в Ляхи сыном с Володимиром и Кстятин Серославич и мнози бояре»{212}. Значит, бояре, возглавлявшие одну из партий в городской общине, бежали вместе с княгинею. Видимо, это была лишь часть недовольных Ярославом. В городе оставались «Святополк и ина дружина», которые продолжали отстаивать интересы княгини. У Ярослава тоже были свои «приятели». Борьба осложнилась еще тем, что в дело вмешался князь соседнего города-государства Святослав Мстиславич. Он пообещал Владимиру Червен в кормление. В этом городе княгиня и Владимир, видимо, хотели отсидеться до лучших времен. Но последнее слово, как это бывало почти всегда, осталось за городской общиной. Галичане избили «приятелей» Ярослава, заставили князя вернуться в семью, а его любовницу Настаску, «накладше огнь сожгоша», отправив ее сына в заточение{213}.
