Войска СОР, используя временную передышку, значительно дооборудовали свои занимаемые позиции. (Об инженерных сооружениях на рубежах к началу второго вражеского наступления см. Приложение № 13).
Командующий 11-й немецкой армией получил директиву Гитлера, требовавшую «с усиленной энергией бороться за овладение Севастополем, с тем чтобы освободить резервы и перебросить их из Крыма для группы армий „Юг“».[485]
Взятием Севастополя немецкое верховное командование мечтало развеять неприятное впечатление, которое создалось в Германии от поражения под Москвой, Тихвином и Ростовом, поднять упавшее настроение немцев на фронте и в тылу, укрепить подорванный Красной Армией военный престиж гитлеровцев.
Немецко-фашистское командование накануне нового наступления сосредоточило под Севастополем 22, 24, 50, 72 и 132-ю немецкие пехотные дивизии и 1-ю горнострелковую бригаду румын.[486] Подтянутая, с керченского участка 73-я немецкая пехотная дивизия составляла резерв 11-й армии и дислоцировалась в 10 км восточнее Дуванкоя.[487] Кроме того, враг начал перебрасывать из-под Керчи 170-ю пехотную дивизию, которая с 21 декабря приняла участие в боях под Севастополем.[488]
Противник располагал шестью дивизионными, тремя корпусными и одним армейским артиллерийскими полками. В резерве было два дивизиона штурмовых орудий и два дивизиона артиллерии большой мощности (калибра до 356 мм). Всего противник имел 645 орудий полевой и 252 — противотанковой артиллерии, 378 миномётов, в том числе и шестиствольные, что обеспечивало ему плотность артиллерии более 27 орудий и минометов на каждый километр нашей линии обороны. 11-ю армию поддерживало свыше 200 самолетов 4-го воздушного корпуса и более 150 танков.[489]
Перед вторым наступлением немецко-фашистских войск Севастопольский оборонительный район располагал не полностью укомплектованными 2, 25, 95, 172 и 338-й (100 % укомплектованности) стрелковыми и 40-й кавалерийской дивизиями, 7-й и 8-й бригадами, 2-м и 3-м, 2-м Перекопским, 1-м Севастопольским полками морской пехоты, а также местным стрелковым полком.[490] Артиллерия Приморской армии насчитывала 191 орудие, береговой обороны — 111. Кроме того, в СОР имелось 120 минометов калибра 82—120 мм. Средняя плотность артиллерии составляла 6,5 орудия на 1 км фронта, а с учетом минометов — 9 стволов.[491] Еще хуже обстояло дело с танками. СОР имел их только 26 (легкие танки Т-26 и Т-27), из них лишь один огнеметный. Севастопольская авиагруппа насчитывала 90 самолетов.[492]
Таким образом, перед вторым наступлением противник обладал превосходством не только в живой силе,[493] но и более чем вдвое в авиации, многократным в танках и артиллерии.
Командование 11-й армии на этот раз решило нанести главный удар силами 22, 24 и 132-й пехотных дивизий в стык третьего и четвертого секторов — на участке х. Мекензия, гора Азис-Оба. Затем, сузив фронт, основными силами выйти через долину р. Бельбек, с. Камышлы и ст. Мекензиевы Горы к Северной бухте. Вспомогательный удар планировалось нанести силами 50-й пехотной дивизии на Верхний Чоргунь, вдоль долины р. Черная на Инкерман (второй сектор). На участке от берега моря до д. Камары (первый сектор) 72-я пехотная дивизия и 1-я горнострелковая бригада румын, а затем и 170-я пехотная дивизия должны были сковывать наши войска. Такими действиями противник рассчитывал расчленить оборону Севастополя, окружить и уничтожить войска четвертого сектора, выйти к Северной бухте и взять под контроль порт, после чего ударами во фланг разгромить войска третьего сектора и 21 декабря захватить Севастополь.[494]
В 6 ч 10 мин немецко-фашистские войска после короткой, но мощной артиллерийско-минометной подготовки перешли в наступление по всему фронту обороны Севастополя.[495] Одновременно немецкая авиация начала непрерывно бомбардировать и штурмовать боевые порядки наших войск, огневые позиции нашей артиллерии и город.
Где наносился главный удар, где главная опасность? — понять первоначально было трудно, ибо замысел командования 11-й немецкой армии командованию СОР не был известен. «И 17 декабря, не располагая, к сожалению, достаточными разведданными, мы немало ломали голову над тем, какое из направлений вражеских атак следует считать главным. Вырисовывалось это постепенно»,[496] — писал Н. И. Крылов.
В третьем секторе противник атаковал позиции 287-го полка (командир подполковник Н. В. Захаров, военком старший политрук Я. Г. Лебедев) 25-й стрелковой дивизии. Удар наносился охватывающий с севера и юга горы Яйла-Баш в сходящемся направлении на южную оконечность Камышловского оврага. На левом фланге нашего полка наступали два батальона вражеской пехоты при поддержке 10 танков, а на правом фланге — до двух батальонов пехоты при поддержке 7 танков.
Наиболее ожесточенным атакам первоначально подверглись позиции 1-го батальона. Противник потеснил роту под командованием младшего лейтенанта А. Ф. Попова и политрука Ф. Г. Дворникова, но, атакованный бойцами роты лейтенанта Г. З. Волкова и политрука М. М. Серегина, вынужден был отступить. Затем вражеская пехота атаковала позиции 2-го батальона. В траншеях 5-й роты (командир младший лейтенант П. С. Богачев, политрук Н. З. Комликов) завязался рукопашный бой, в котором геройски дрались все бойцы роты. Особенно отличился комсорг полка младший политрук Н. И. Голубничий, заколовший штыком шесть фашистов. Будучи раненным, он не покинул поля боя и продолжал сражаться.[497]
Натиск противника все усиливался, в 13.00 287-й полк начал отходить к д. Камышлы. В 16 ч 30 мин подразделения полка закрепились на рубеже 800 м восточнее деревни, а 9-я рота (командир лейтенант А. Т. Воробьев, младший политрук М. Д. Галкин) вела бои в окружении.[498]
У безымянной высоты в долине Кара-Коба противник атаковал курсантский взвод младшего лейтенанта В. И. Соколова, находившийся в боевом охранении 105-го отдельного саперного батальона 25-й стрелковой дивизии.[499] Первоначально враг обрушил на позиции взвода артиллерийско-минометный и пулеметный огонь, а затем на курсантов устремилась рота вражеской пехоты. Разгорелся неравный бой. Курсанты стояли насмерть, но кончился боезапас. Виктор Соколов приказал подчиненным отходить, а сам с несколькими бойцами остался прикрывать их отход.
Тяжелораненого Соколова и его боевых товарищей схватили враги. Они пытались допросить Соколова, выведать у него нужные сведения, но Виктор молчал. Фашисты выкололи воспитаннику училища коммунисту Соколову глаза, вырезали на его теле звезды, но он молчал. Пытая командира, изверги хотели устрашить его подчиненных, еще живых. В злобной ярости они распороли ему живот и вырезали язык. Герой умер, не проронив ни слова.[500]
К утру следующего дня высота была отбита у врага. Курсанты похоронили героя с почестями и поклялись отомстить врагу за его смерть.
Напряженными были бои и на участке 2-го Перекопского полка морской пехоты (командир майор И. И. Кулагин, военком батальонный комиссар Н. М. Толстиков). Особенно трудно приходилось бойцам 2-й (командир старший лейтенант Д. С. Гусак, младший политрук В. В. Прокофьев) и 4-й (командир младший лейтенант Я. П. Сенкин, политрук В. И. Ширяев) рот 1-го батальона. Здесь неоднократно дело доходило до рукопашных схваток.
После тяжелых изнурительных боев 287-й стрелковый полк к исходу дня отошел к северо-восточным скатам Камышловского оврага, а 2-й Перекопский полк морской пехоты — к западным скатам высоты 264,1. Отход прикрывал 69-й артполк (командир майор А. М. Курганов, военком батальонный комиссар А. Н. Арбузов) 25-й стрелковой дивизии. Прямой наводкой артиллеристы подбили 10 танков, уничтожили много живой силы противника. Выполнив задачу, они буквально из-под самого носа врага снялись с позиций и перешли на новый рубеж обороны.[501]
В четвертом секторе противник вел наступление почти на всем участке обороны. Вражескую пехоту поддерживали 30 танков. На правом фланге группа немецких автоматчиков просочилась в расположение 241-го полка (командир капитан Н. А. Дьякончук, военком старший политрук В. А. Жуковский) 95-й стрелковой дивизии, но контратакой резервной 3-й роты под командованием лейтенанта К. К. Яковлева положение было восстановлено. Безуспешными оказались и попытки вражеской пехоты рассечь оборону на левом фланге сектора, на участке 90-го полка (командир майор Т. Д. Белюга, военком батальонный комиссар И. Ф. Синченко) 95-й дивизии.
Исключительно ожесточенные бои разгорелись в центре сектора, на участке 8-й Отдельной бригады морской пехоты (командир полковник В. Л. Вильшанский, военком бригадный комиссар Л. Н. Ефименко), в районе горы Азис-Оба. Поддержанные 15 танками, части 22-й пехотной дивизии немцев нанесли удар в стык 2-го (командир капитан Е. И. Леонов, военком старший политрук И. И. Шульженко) и 3-го (командир майор С. Н. Бутаков, военком — старший политрук Г. Г. Кривун) батальонов бригады.[502] Несмотря на героическое сопротивление морских пехотинцев, между батальонами стал образовываться разрыв. Командир бригады направил на опасный участок 5-й батальон (командир лейтенант Н. С. Паняшкин, военком политрук И. И. Малыгин) с задачей восстановить положение. Противник не выдержал штыковой атаки моряков и отступил. В бою пал смертью героя политрук И. И. Малыгин, находившийся в первых рядах атакующих.
