А Митра был «для всех». Хотя и митраизм был системой строго дуалистической и только в этом смысле сходен с зороастризмом.[69]
Митраистическая система распространилась по Тибету, Монголии, Восточной Сибири, по всей Центральной Азии. Врагом Митры (его другое название — Бог Белый Свет) был демон Длинные Руки — в персидских текстах названия этого демона не сохранилось, это тибетское название. Демон Длинные Руки,
вождь целого полчища демонов — это обман. Обман — это то противоестественное, чего нет и не должно быть в мире. Животные не обманывают друг друга. Они смело убивают, охотятся друг на друга, едят друг друга, но они никого не предают и не обманывают. Они не злоупотребляют доверием. Обман — это то, что приходит через человека, это то зло, с которым борется Митра.
Таким образом, мы видим вторую систему дуализма, распространившуюся за пределы Ирана. В Иране восторжествовал зороастризм, за его пределами религия, почитавшая Бога Белого Света, сохранившаяся в Тибете до XX в. под названием религии бон. Последние бонцы бежали из Тибета в 1949 г. сначала в Индию, потом в Норвегию, а сейчас живут даже в Швейцарии. В Индии им показалось жарко: они привыкли к горам. Так как это были интеллигенты и работать грузчиками им было тяжело, то они начали издавать и продавать свои бонские древние книги тибетологам. На это существовали, хотя и скудно. А западные тибетологи покупали эти книги и меняли на наши, советские издания. Так концепция бона получила известность в советской литературе.[70]
Как мы видим, и задачи и постановка вопросов в ирано-туранском и эллинском культурных мирах были диаметрально противоположны. Их интересовали разные вещи.
Если мы обратимся теперь к Индии, то увидим, что в ту пору их мало интересовало устройство мира, почти не занимало, кто их друг, а кто враг (свет — тьма): они смирились с тем, что какие-нибудь враги все равно придут и их убьют, сопротивляться они в то время уже не умели. Поэтому их больше всего интересовало спасение своей души и обеспечение ей приличного воплощения после неизбежной близкой смерти: здесь верили в переселение душ; считали, что душа хорошего человека после смерти воплотится в человеческом теле, а если он был грешным, его душа воплотится в теле крокодила, что, конечно, уже менее приятно, или в теле асура, или дэва — это лучше, а если в теле воздушного беса (бирита) или подземного демона, то это совсем плохо. Так вот и вопрос: какие принять меры, чтобы обеспечить себе перерождение в тело человека? И имеет ли это смысл? В это время здесь уже были йоги, брамины, отшельники аскеты, и всем этим очень заинтересовался гениальный мальчик — сын княжеского (кшатрия) рода Шакья. Звали его Сиддарта, или Шидарта. Он обошел всех мудрецов-учителей, не удовлетворился их учениями и создал свое собственное. Учение его было до крайности простым вначале и стало невероятно сложным через 2000 лет.
Заключалось оно в том, что у людей есть желания, которые при неудовлетворенности порождают страдания, а страдания ведут к смерти, к новым воплощениям и новым страданиям. Следовательно, для того, чтобы избавиться от страданий, надо ничего не желать и тогда избегнешь и страданий и смерти. Он сложил ноги калачиком, сел под пальму и стал ничего не желать. Но это оказалось дьявольски трудно. Говорят, что ему это все-таки удалось, и тогда он начал других учить, как это делать, и сотворил двенадцать чудес, потому что демон Мара (не демон Длинные Руки, а демон Мара, т. е. иллюзия) насылал на него всяких чудовищ, например, бешеного слона, блудницу и т. п. Но с этим он справился и стал «Буддой», т. е. совершенным!
Гораздо труднее ему было справиться со своими ближайшими учениками. Один из них, Девадатта, усвоив учение, решил сделать побольше. Он ввел наряду с отречением от желаний строгий аскетизм. Сам Будда считал, что человек должен для спасения не страдать ни в коем случае, т. е. получать достаточно пищи, и у него была чашечка, куда ему клали рис или овощи, заправленные постным маслом. Он питался одной такой чашечкой в день; если с постным маслом, да еще хорошим, то этого действительно достаточно. Будда запрещал прикасаться к золоту, серебру и женщинам, ибо это соблазны, распаляющие желания.
А Девадатта сказал: «Нет, мы еще и поголодать можем», и это было уже искушение; это было уже ни к чему. Хоть ты и можешь перенести голод, но зачем? Это же влечет страдания! Аскетизм категорически противопоказан идее Будды. И поэтому община Будды раскололась еще при его жизни, но многие все-таки слушали, что он говорит. Дамы знатные его приглашали к себе из любопытства. «Ладно, не прикасайся, — говорили они, — но ты и нам хоть что-нибудь расскажи»; давали ему взносы на общину. Сам он ни к чему не прикасался, но ученики брали и использовали на благо дела.
Учил Будда многих, так что после него осталась довольно большая память, но ни одного записанного текста — не публиковали его при жизни. Кончилось все это для него печально, потому что, хотя он и построил свою систему абсолютно логически и, казалось бы, непререкаемо, и действительно не впадал, видимо, ни в какие соблазны, тем не менее судьба уготовила ему такое искушение, от которого он не мог удержаться, — сострадание. Пока он сидел под пальмой и пользовался уважением всей Бенгалии, соседнее племя напало на княжество Шакья и перебило всех его родственников. Ему об этом сообщили. И восьмидесятилетний старик, самый уважаемый в Индии человек, пошел с палочкой по саду, в котором играл ребенком, по дворцу, где его воспитывали, — и везде лежали его родственники, его слуги, его друзья, разрубленные пополам, искалеченные, изувеченные. Все было залито кровью. Он мимо всего этого прошел, но не смог остаться равнодушным и впал в нирвану.
Что такое нирвана? Нирвана — это понятие, которое невозможно на Западе, вследствие логического закона исключенного третьего. У нас три закона логики: закон тождества, закон противоречия и закон исключенного третьего, основной. Согласно последнему закону, нет ничего такого, что могло бы быть одновременно и «а» и «не а», например, любая данная вещь либо существует, либо не существует, третьего не дано. Так вот, нирвана исключает этот закон. Нахождение в нирване означает одновременно и существование и несуществование. У индусов своя логика. По-нашему: впал в нирвану — значит скончался, но по буддийским учениям Будда не умер, а только переменил место своего обитания, модус своего состояния, из Сансары, вечно двигающегося мира, он перешел в нирвану и там сейчас обитает. Это значит, что он ничего не знает, ничего не видит, ничего не слышит, ничего не хочет. Он находится в вечном покое. Он не счастлив, и он не несчастлив, потому что счастье и несчастье — понятия относительные, а ничего относительного в нирване нет. В общем, что он есть, что его нет — совершенно одинаково, сохранилось только его учение и память. Потом его учение восстановилось по памяти, три века спустя. Передача шла из уст в уста, наконец все это было записано, и получился первый источник, называемый Тринитака — три корзины текста, т. е. три корзины мемуаров.
Я читал мемуары, которые писали по поводу моей покойной матери, и могу оценить, как врут мемуаристы. Я думаю, что Будда не исключение. Про него тоже врали, но тем не менее три корзины мемуаров — это первый источник, датируемый III в. до н. э. Сам Будда скончался в V веке, т. е. примерно за двести пятьдесят лет до того, как эти мемуары были опубликованы. Факт тот, что буддизм широко распространялся в Индии. Как видим, там сама постановка вопросов, цели, задачи — все было совершенно отличным и от персидского, и от эллинского направления развития культуры.
Сказать, что Будда был религиозным или антирелигиозным человеком нельзя, хотя он, конечно, признавал, что есть дэвы — боги. Это, мол, каждый понимает, но молиться им он не рекомендовал, потому что они существа хотя и не вечные, но долговечные, довольно могущественные. А чего им, собственно, молиться?
Однажды какая-то старушка спросила его: «Учитель, я привыкла молиться Индре, могу я этим путем добиться спасения?» Он говорит: «Да, бабушка, молись Индре, этим путем ты тоже придешь к спасению». Словом, ему это было в общем-то безразлично. Когда же его спрашивали, как устроен мир, он отвечал вопросом на вопрос: «А какого цвета волосы ребенка нерожавшей женщины?» Ему говорили: «Учитель, что ты глупости спрашиваешь, раз она не родила, значит нет ребенка, нет волос и нет цвета». — «Так вот, — говорит, — и мира нет, что же вы глупости спрашиваете? То что вам кажется — это обман чувств». — «А что же есть?» Что он тут отвечал, этого я вам не могу сказать, да и никто не знает, но впоследствии выяснилось, по трудам последующих буддистов, что есть поток дарм.
Дарма — это слово, имеющее 47 значений, но в данном случае нужно предпочесть одно из них, один из нюансов. Дарма — квант закономерности. Это не материальный атом. Это не платоновская идея, нет. В мире существуют причинно-следственные связи, которые квантуются. Каким образом? Я объяснить не могу, я сообщаю, что так в учении. Квант закономерности называется дармой.
