Друнгарий банд, комиты (Δρουγγάριος των βάνδων, κομήτες). Эти два чина, подобно современным батальонным и ротным командирам, составляют воплощение строевой силы фемы. Тот и другой командовали отрядами военных людей и стояли в непосредственном подчинении к турмарху: друнгарий выше чином и командой, комит следовал за ним. У Константина иногда оба чина сливаются в одно звание друнгарокомиты22. Сколько было друнгов в каждой банде? По известию арабского географа, в каждой из 10 банд было по 5 друнг; следовательно, всего в каждой феме 50 комитов и 10 друнгариев; приведенное под чертой число 64 друнгарокомита, даваемое Константином Порфирородным, может служить подтверждением цифр Хордадбега. Каждая банда имела свое знамя с изображенным на нем числовым знаком23.
Кентарх (Κένταρχος). Этот офицерский чин имел в команде по расчету Хордадбега по 40 человек. Но т. к. его круглые цифры далеко выше действительности, то нужно думать, что и команда кентарха должна быть значительно сокращена. Есть даже некоторые основания предполагать, что декархия не обозначает самостоятельной команды, а только первого воина в шеренге 24.
В самом конце лествицы чинов в феме стоят у Константина Порфирородного два чина, по всей вероятности, не принадлежащие к военному строю, это протоканкелларий и протомандатор. По поводу значения этих званий можно ограничиться несколькими замечаниями. Протоканкелларий есть фемный нотарий, на его обязанности лежала выдача и скрепа разных актов. По отношению к протомандатору лучшее место имеем в «Тактике» Льва Мудрого; это был курьер или рассыльный для передачи распоряжении стратига подчиненным ему чинам по феме25. Каждый турмарх обязан был иметь при стратиге своего курьера, который назывался мандатором, старший между ними или штабный носил имя протомандатора26. В общем перечне византийских чинов протоканкеллариям и протомандаторам отводится место в самом конце 6-го класса.
Рассмотрение подведомственных стратегу чинов приводит к заключению, что под фемой в военном отношении разумеется в тесном смысле кавалерийская часть, состоящая из определенного числа военных людей, разделенных на эскадроны и взводы, под командой стратига и подчиненных ему эскадронных и взводных командиров. При каждой феме есть штаб, канцелярия и чины для личных поручений главнокомандующего.
Как можно видеть, у Константина Порфирородного, как и у арабских географов, дан лишь образец военной организации фемы или взаимной соподчиненности разных военных чинов в феме, как в самостоятельном учреждении. По этим сведениям мы можем иметь представление о феме, как военном термине — корпус, дивизия, — но совершенно лишены средств понять положение фемы-корпуса или дивизии- в той обстановке, в какой ей приходилось жить на предоставленной для ее расположения территории и среди населения городов и деревень, которое также входило в состав фемы, составляя неотъемлемую часть ее Дополним эти сведения некоторыми частными подробностями. Сравнивая между собою различные известия о распоряжениях Юстиниана в Армении, имевших целью реорганизацию военного управления в этой области28, мы находим, во-первых, что к отбыванию воинской повинности в этой области было привлечено местное население; во-вторых, что военная власть в области вручена одному лицу — стратилату, который заменил прежних дук и комитов; в-третьих, в военные списки, т. е. в военный состав администрации области, занесены гражданские чиновники; в-четвертых, состав военных частей области увеличен переселением в Армению четырех полков из Анатолики. В этих мероприятиях следует усматривать начало организации в фему провинции Армении.
Укажем еще одну маленькую подробность в мероприятиях Юстиниана по отношению к взятым им в плен болгарам пленных болгар послал царь в Армению и Лазику, где они были зачислены в «нумерные полки». Об организации обширной фемы Анатолики в конце VII в. сохранились следующие сведения: «Восток разделен на фемы, когда Римская империя начала подвергаться нападениям и завоеваниям арабов и постепенно сокращаться. До Юстиниана и Маврикия Анатолия была под одной военной властью, как видно на примере Велизария, который был единовластным на востоке. Когда же агаряне начали делать походы против ромэев и опустошать селения и города, цари принуждены были раздроблять одну власть на малые начальства» 29.
Что касается значения фемы как административного округа с гражданским населением, живущим в городах и селениях, в этом отношении у писателей встречаем обильный материал, который считаем излишним здесь указывать. Гражданское управление фемы зависело не от стратига и не от подведомственных ему военных чинов. Во главе гражданского управления фемы, по-видимому, стоял протонотарий фемы. Он выступает на сцену тогда, когда фема-войско оказывается в соприкосновении с окружающей средой. На обязанности его лежала доставка продовольствия, поставка для войска почтовых и вьючных лошадей, вообще вся интендантская часть. Будучи таким важным и ответственным органом, протонотарий не подчинен, однако, ведомству стратига, а состоит в приказе хартулария сакеллы. Другие чины фемы — хартуларий, претор фемы или судья — ведали администрацией, судом и финансами30.
Чтобы видеть, как ясно различаются в феме военный и гражданский элементы, достаточно сослаться на следующие места Феофана31. Царь Никифор I (802–811), усмирив движение в анатолийской феме, провозгласившей царем патрикия и стратига фемы Вардана, всех фемных архонтов и ктиторов полонил, а всему войску отказал в выдаче жалованья 32. Приведенное место чрезвычайно ясно различает два элемента в феме: с одной стороны, архонты и ктиторы — элемент, имеющий в своих руках влияние на земельное владение, с другой-войско, военные люди. В числе девяти казней времени Никифора о первой Феофан говорит в таких выражениях: «Никифор, желая вконец разорить войско, сделал распоряжение, чтобы христиане изо всех фем переселены были в славянские земли, и чтобы имущество их было продано. И было дело горшее неприятельского пленения: одни в отчаянии богохульствовали и призывали врагов, другие оплакивали родительские могилы и завидовали умершим. Ибо не в состоянии были свое недвижимое имущество унести с собой и жалели о погибели состояния, приобретенного трудами предков» 33.
Следует припомнить при толковании приведенного места, что выше писатель рассказывал о сильном недовольстве Никифором среди войска, и что царь должен был употребить против военных людей энергичные меры. Теперь писатель излагает общую меру, направленную к тому, чтобы на будущее время искоренить среди фемного войска дух неповиновения с целью унизить или, еще лучше, разорить войско, ибо в дальнейшем особенно выставляется на вид потеря имущества. И что же? Эта радикальная мера заключается в том, что христианам из всех фем было приказано переселиться и распродать имущество. Едва ли здесь писатель имеет в виду исповедывающих христианскую веру в противоположность к нехристианам. Нужно думать, что «христиане» употреблено здесь в том же общем смысле, как у нас слово «крестьяне». Но тогда возникает вопрос: каким образом предпринятая против населения фем мера могла достигать той цели, ради которой объявлялись выселение и продажа имущества, словом, почему это могло унизить и разорить войско? Здесь мы находимся перед фактом тесной внутренней связи, скажем даже, зависимости фемы как военной организации от фемы — гражданского округа, дающего из себя контингент для образования военных частей. Разорением населения фем Никифор имел в виду достигнуть усмирения войска, набираемого среди этого населения 34. Не может быть сомнения, что в словоупотреблении писателей никогда не забывалось, что фема обозначает собственно не военную организацию, не военный корпус, а гражданскую область, организованную таким образом, чтобы она могла нести военную службу со своего населения.
Из приведенных мест ясно, что фема, будучи военным округом с расположенным в нем корпусом военных людей, есть, вместе с тем, гражданская организация живущего на известной территории населения. Это последнее посредством системы земельного наделения постановлено было в такое положение, чтобы с наилучшим успехом быть в состоянии отбывать воинскую повинность. Нужно думать, что в этом и состояла заслуга византийского правительства, что оно поставило военную службу в зависимость от землевладения; равно как в этом же заключается причина устойчивости и живучести фемного устройства. Службой была обложена земля; обыватель служил в таком отделе войска, какому соответствовал находящийся в его владении земельный участок. Соответственно тому известная группа населения, подводимая под военно-податное состояние, наделяема была таким количеством земли, которое обеспечивало бы ее в ее необходимых потребностях и давало бы достаточный доход на содержание воина на действительной службе. В этом отношении фемное устройство сводится в своем происхождении к капитальному вопросу о формах землевладения в Византии.
