Но своим ответом он только подтвердил русскую думку-задумку Михаила Воротынского и Дмитрия Хворостинина: дерзкий обходной момент. И крымский главный воевода это же подсказал, выдав свой анализ и критическое положение русского войска. А другого такого умника, который мог бы разгадать русский контрвыпад, у хана больше не было.
2 августа Девлет Гирей возобновил штурм гуляй-города, пытаясь отбить Дивей-мурзу: «Многие полки пеших и конных к гуляю-городу выбивати Дивея мурзу». В тяжелой борьбе погибли до 2 тысяч русских, как пехотинцев, защищавших подножие холма у Рожайки, так и русской конницы, оборонявшей фланги. Но приступ был отбит – крымская конница не смогла взять укрепленную позицию. В бою был убит ногайский хан, погибли трое мурз.
И тогда крымский хан принял неожиданное решение – он приказал коннице спешиться и атаковать гуляй-город в пешем строю совместно с янычарами. Лезущие вверх крымцы и османцы устилали холм трупами, а хан бросал все новые силы. Подступив к дощатым стенам гуляй-города, нападавшие рубили их саблями, расшатывали руками, силясь перелезть или повалить, «и тут много татар побили и руки поотсекли бесчисленно много».
Уже под вечер, воспользовавшись тем, что враг сосредоточился на одной стороне холма и увлекся атаками, Воротынский предпринял смелый маневр. Дождавшись, когда главные силы крымцев и янычар втянутся в кровавую схватку за гуляй-город, он незаметно вывел большой полк из укрепления, провел его лощиной и ударил в тыл крымцам. Одновременно, сопровождаемые мощными залпами пушек, из-за стен гуляй-города сделали вылазку и воины Хворостинина. Не выдержав двойного удара, крымцы и турки побежали, бросая оружие, обозы и имущество. Татарское войско подверглось полному разгрому, по сведениям источников, в рубке погибли сын, внук и зять Девлета Гирея, большинство татарских и ногайских мурз, а также все семь тысяч янычар. Русские захватили много татарских знамен, шатры, обоз, артиллерию и даже личное оружие хана. Весь последующий день остатки татар гнали до Оки, дважды сбивая и уничтожая арьергарды Девлета Гирея, который привел назад в Крым только каждого пятого воина из числа участвовавших в походе. Андрей Курбский писал, что после Молодинской битвы ходившие с татарами в поход «турки все исчезоша и не возвратился, глаголют, ни един в Констянтинополь». 6 августа о Молодинской победе узнал и Иван Грозный. К нему в Новгород 9 августа был доставлен Дивей-мурза.
Множество высших крымских сановников попало в плен.
«…Августа в 2 день в вечеру оставил крымской царь для отводу в болоте крымских тотар три тысечи резвых людей… а сам царь тое ночи побежал и Оку реку перелез тое же ночи. И воеводы на утрее узнали, что царь крымской побежал и на тех остальных тотар пришли всеми людьми и тех тотар пробили до Оки реки. Да на Оке же реке крымской царь оставил для обереганья тотар две тысячи человек. И тех тотар побили человек с тысечю, а иные многие тотаровя перетонули, а иныя ушли за Оку».
Во время преследования пеших крымцев, потерявших коней, до переправы через Оку было перебито большинство бежавших, а также еще один 2-тысячный крымский арьергард, оставленный на охрану переправы. За Окой казаки вцепились в хвост конным крымцам. Гнали очень жестко. В Крым возвратилось не более 10 тысяч воинов. Янычары пропали все.
После безуспешного похода против Русского царства Крым на время лишился значительной части боеспособного мужского населения, так как по обычаю почти все боеспособные мужчины были обязаны участвовать в походах хана. Крупномасштабные походы на Русь на время прекратились (до 1591 г.). Османская империя была вынуждена отказаться от планов вернуть среднее и нижнее Поволжье в сферу своих интересов, и они были закреплены за Москвой. Разоренное стихийными бедствиями конца 1560-х гг., воюющее на два фронта Русское государство смогло выстоять и сохранить свою независимость в крайне критической ситуации. На Дону и Десне пограничные укрепления были отодвинуты на юг на 300 километров, непродолжительное время спустя были заложены Воронеж и новая крепость в Ельце – началось освоение богатых черноземных земель, ранее принадлежавших Дикому полю.
Крым остался беззащитным, что позволило, как показано выше, казакам донским и запорожским осуществить разрушительные ответные походы по Черному морю на Крым и Турцию, отомстив за Москву. Но самым важным в провале похода было третье – гибель всех элитных турецких янычар. Это вызвало шок у османской элиты. Причем шок стратегического характера. Умноженный на шок астраханский. Снова всплывший в памяти. Только шок еще более страшный. Из России при атаке с Юга не возвращаются! Особенно пехота и артиллерия. Даже самая лучшая. Осознав это, Турция отказалась от идеи завоевания России. Навсегда. Для нас угроза НЕЗАВИСИМОСТИ с Юга исчезла. Без Турции разбойничьему Крыму эта задача была не по зубам. А турки, продолжая снабжать Крым оружием, отказались от помощи ВОЙСКАМИ. Крым, получив погром на суше и с моря, не мог оклематься 20 лет. Через 20 лет, при хане Казы Гирее, эти рожи снова двинулись на Москву. Их армия была даже больше, чем у Девлета Гирея. НО. Турки им не дали янычар, и разгром был не только страшный для Крымского ханства, но и на удивление легкий для русской армии, что только подтвердило несамостоятельность к концу века Крымского ханства вкупе с военной отсталостью.
Занавес. Остается только один вопрос. А почему столь важная решающая в нашей истории битва была почти что в забвении? Ну, тут у меня только 2 варианта. Первый – происки Романовых, у которых вообще к Ивану Грозному было сложное отношение. Но есть и второй вариант. Еще в книге «Как Золотая Орда озолотила Русь» я, доказывая отсутствие гнета над землями Северной Руси (Великороссии), ссылаясь на труд профессора Каштанова «Финансы средневековой Руси», Янина, Хана, Дж. Феннела, Чарльза Гальперине (это все новые историки России и Запада), удивлялся: у этой сказки-страшилки про иго есть эмоциональная составляющая. Какая??? И в конце концов я нашел. Это эмоциональные фразы Карамзина (который во многих местах сам сомневается в иге, особенно в величине дани) о том, что Киев мать городов русских «до сих пор имеет тень былого величия», т. е. было население 50 000 человек, а в 1700-е годы – 15 000. Вот. И это на всех давило. Пока не развилась археология, показав, что Киев и к приходу Батыя имел 15 000 населения, и при Донском – тоже, но потом город просто впал в стагнацию, надолго оказавшись пограничным городом на русско-польской границе.
И в забвении Молодинской виктории тоже есть какая-то эмоция, отвлекающая от истины. Возможно, это связано с обороной Пскова, которая произошла «сразу» (по историческим меркам) после Молодинской битвы и, видимо, заслонила ее. Хотя и не имела столь рокового значения. Но была эмоционально ближе Романовым как важное противостояние с Польшей. А возможно, сыграли свою роль оба фактора: и Романовы, и эмоции. НО СТРАНА В 1572 г. БЫЛА СПАСЕНА.
Поход Газы Гирея. Конец века и конец мощи Крымского ханства
Крупный поход «150-тысячной» крымско-ногайской армии во главе с Газы Гераем на русские земли был предпринят в 1591 году. В результате крымское войско потерпело поражение в битве под стенами Москвы и обратилось в бегство, потеряв в итоге до двух третей от своей изначальной численности. Этот поход был последним, в котором войска Крымского ханства сумели подойти к Москве. Сразу добавим – 150 000 – абсурдная цифра. Просто сравним: при населении 1 000 000 человек Монголия Чингисхана максимум сама, без вассалов, сумела организовать войско в 90 000 человек. Передовое (китайские технологии, свои луки и лошади + мультипликативный эффект от их сочетания), продвинутое, ла-ла-ла… Но – 90 000. И кстати, это вместе с бурятами и Тувой. То есть от 1 150 000 человек. 8 % – столько могли выставить кочевники. Это, как я говорил, 35–40 % от трудоспособного населения, которого было – 260 000. А всего мужского пола – около 500 000. Элементарно. Да, казаки, спартанцы – выставили бы больше. Но это исключения. А в Крыму – 300 000 мусульманского населения плюс столько же ногаев, кочующих вокруг Крыма. Так что максимум – 60 000. Это больше, чем у Девлета Гирея. А вот то, что вернулась ТРЕТЬ, – это очень реально. У Девлета меньше 20 % возвращалось. А тут без помощи янычар. Да, повезло пацанам непрошеным.
Итак, летом 1591 года огромная крымско-татарская орда под предводительством хана Газы Герая выступила в поход на Русское царство. Первыми татарские полчища обнаружили станичные головы под Ливнами. Тульский и дедиловский воеводы сообщили в Москву о появлении вблизи границы орды. Русское правительство приняло все меры для отражения вражеского нашествия. Все «украинные» воеводы получили приказ немедленно собраться с полками в Серпухове, а оттуда выступить к Москве, лишь оставив на «берегу» небольшой отряд С. Колтовского для разведки. Уже 3 июля С. Колтовский со своим отрядом прибыл в Москву, где сообщил, что крымский хан с огромной ордой движется прямо на Москву, не распуская своих отрядов для захвата пленников. 2 июля крымская конница переправилась через реку Оку между Каширой и Серпуховом и двинулась по московской дороге на столицу. Русские умышленно затаскивали хана под Москву. Чтобы глубже увяз в западне и чтобы потом легче было истреблять его войско. А у хана не было не только элитных турецких офицеров, но и толкового своего воеводы, типа Дивея-мурзы. Крымский хан Газы Герай, узнавший о быстром отступлении русских войск к Москве и опасавшийся неожиданного удара, не стал распылять свои силы перед решающим сражением. Русское командование решило дать генеральное сражение под стенами Москвы. Во главе большой русской рати, собранной под столицей, находились воеводы: боярин князь Федор Иванович Мстиславский и конюший боярин Борис Федорович Годунов. Главные воеводы пытались задержать наступление крымских войск и отправили на реку Пахру сборный отряд под начальством князя Владимира Ивановича Бахтеярова-Ростовского. Небольшой русский отряд наголову был разбит превосходящими силами крымского хана, сам князь Владимир Бахтеяров был ранен в бою. За это время русское командование смогло собрать под Москвой большой «обоз» – полевое укрепление, похожее на гуляй-город.
