Кубы.
Бишоп относился к коммунистическим партиям с настороженностью, так как разделял взгляды известного в Вест-Индии тринидадского марксиста Джеймса. Тот резко критиковал социалистические режимы советского типа именно за однопартийность и главенствующую роль компартии в обществе. Мол, налицо диктатура узкой прослойки партийного руководства, оттеснивший народ от принятия решений. От Джеймса Бишоп унаследовал недоверие к партиям как к таковым, которое еще и наложилось на ненависть большинства гренадцев к партиям в собственной стране – ГНП и лейбористам – которые меняя друг друга у власти ничего не делали для простых людей.
Неслучайно свое первое политическое движение (слово партия Бишоп всегда избегал) будущий лидер гренадской революции назвал «ассамблеи народа». Он считал, что после революции реальную власть, минуя любые партии (в том числе, и НДД), надо передать в руки простых людей, которые решали бы все вопросы на собраниях (ассамблеях).
Идея была, бесспорно, благородной и антибюрократической, но абсолютно оторванной от реальной жизни. Ведь современная сложная государственная жизнь требует принятия быстрых и профессионально просчитанных решений. Обычные люди Гренады, плохо образованные, одурманенные различными культами, никогда не принимавшие участия в управлении собственной страной, вряд ли были способны немедленно взять власть в свои руки на местах.
Для отбора наиболее компетентных и идейно преданных революции людей из «простого» населения собственно и существуют политические партии. Так считал Ленин, такого же мнения был и Коард. Ведь и Сталин, и Хрущев, и Брежнев были самыми что ни на есть «простыми» людьми, которые с помощью партии смогли получить политическое образование и необходимый для руководства сложными процессами управления опыт.
Коард был классическим марксистом и считал, что, по крайней мере, на первом этапе революции власть должна находиться в руках революционной партии.
Бишоп же после 13 марта 1979 года настаивал на немедленном упразднении всех партий и передачи власти в руки «народных собраний» на местах. Однако и он был вынужден признать, что тогда страна погрузится в хаос. Сошлись на компромиссе: собрания будут образованы, но пока будут носить совещательный характер и выполнять роль инструмента обратной связи революционного правительства с народом.
Бишоп и Коард разделили роли. Харизматичный, симпатичный Бишоп, блестящий оратор, должен был стать лицом революции и работать с массами. Этим оправдывалась и концентрация в его руках многих министерских постов, против чего поначалу не возражал и Коард. Сам «революционер номер два» – Коард-, будучи блестящим теоретиком и организатором, должен был оставаться в тени и работать над укреплением партии НДД, армии и органов безопасности. Если Бишоп царил на митингах, то Коард каждодневно и напряженно работал в «кулуарах». На Гренаде его по-прежнему мало знали.
Немного упрощая можно сказать, что Бишоп руководил правительством, а Коард – партией. В НДД через группу «ОРЕЛ» он постоянно подбирал кадры для занятия ключевых постов в госаппарате, особенно в силовых структурах. Формально Коард стал вице-премьером революционного правительства и одновременно министром финансов, торговли и планирования. Жена Коарда Филлис стал президентом Национального союза женщин. К фракции Коарда принадлежали и заместители министра обороны Эварт Лейн и майор Леон Корнуэлл – совсем еще молодые люди.
С самого начала было договорено, что любые разногласия в революционном руководстве должны решаться без «выноса сора из избы» – на заседаниях правительства и Центрального комитета НДД. Это удавалось, и до октября 1983 года никто среди обычных гренадцев и не подозревал о существовании разногласий среди членов революционного народного правительства страны.
Своим первым же декретом [126] номер 1 революционное правительство отменило конституцию Гренады 1974 года и распустило парламент. Революционное народное правительство объединило в своем лице и законодательную и исполнительную власть.
Предполагалось, что позднее при активном участии народа будет разработана новая конституция и после принятия ее на референдуме, на основе уже нового основного закона пройдут выборы всех органов власти. Но этого так и не случилось и это стало крупнейшей ошибкой революционеров, так как позволило всем врагам Гренады, особенно в Вашингтоне, говорить о недемократическом и тоталитарном характере «гренадского режима».
Почему новую конституцию так и не приняли – остается загадкой. Ведь нет никакого сомнения, что на протяжении всего пребывания НДД у власти народ Гренады в подавляющем большинстве симпатизировал и революции и лично Бишопу. Любые выборы в 1979–1983 годах обеспечили бы НДД комфортное парламентское большинство. Скорее всего, объяснение следует искать все в той же приверженности Бишопа системе «народных ассамблей» – он хотел создать принципиально новую систему государственной власти «снизу вверх», чтобы люди сами принимали все важные решении в стране. Такие институты как «конституция» и «парламент» видимо казались ему принципиально устаревшими.
В народном законе номер 1 народное революционное правительство обязалось соблюдать все основные права и свободы человека, правда, за некоторыми исключениями, связанными с «поддержанием стабильности, мира, порядка и нормального функционирования государства, окончательной ликвидацией гейризма и защитой народной революции» [127].
Королевская полиция Гренады была распущена и вместо нее народным законом номер 7 была образована Народная революционная армия (НРА), получившая такие же права в отношении арестов и обысков, что и бывшая полиция.
Ядром армия стало боевое крыло НДД, нелегально основанное еще при Гейри. Тогда в эту боевую организацию входило всего 12 человек и ее называли «двенадцатью апостолами». Члены боевой организации прошли военную подготовку в Гайане, которой тогда управляло прогрессивное антиимпериалистическое правительство. После революции армия быстро росла и к 1983 году превосходила (как считали в Вашингтоне) по численному составу все армии малых англоязычных антильских островов вместе взятые.
На самом деле на сентябрь 1980 года в армии Гренады числилось всего 305 человек, еще 145 бойцов насчитывала рота охраны правительства, за границей на учебе находилось 39 военнослужащих [128]. По кубинскому образцу взрослых гренадцев пригласили записываться в ряды народной милиции. Система милиции означала, что рабочие, крестьяне и служащие проводили военную подготовку в свободное от основной работы время, а в случае необходимости получали оружие и выступали на защиту страны. Это был своего рода кадровый резерв армии, хотя милиционеры обучались лишь на легком стрелковом оружии.
Обучение проходило в трех военных лагерях.
Даже если добавить к армии милицию (в которую входили и женщины), то общая численность гренадских вооруженных сил на пике революции никогда не превышала 2–3 тысяч человек.
Лидером силовых структур Гренады стал Хадсон Остин (родился в 1938 году). Он был одним из «12 апостолов» и проходил военное обучение в Гайане и на Тринидаде. Как и Коард Остин был сторонником самого тесного сотрудничества с Кубой, Советским Союзом и другими социалистическими странами (особенно с ГДР).
Армия, органы безопасности и народная милиция составляли Революционные вооруженные силы Гренады. Их эмблемой
