Несмотря на столь решительный протест генерала Репьева, новый устав все же был введен. В нем командиру корпуса давалось право назначать должностных лиц общества. Полагая, что такое положение вредно для жизнедеятельности общества, генерал Репьев в знак протеста в конце 1931 г. добровольно покинул пост председателя главного правления. В последующий за этим период работа Общества галлиполийцев была, по сути дела, свернута.
Так продолжалось до 1934 г. «В начале его, — читаем в докладе Полянского, — были произведены выборы членов главного правления, ревизионной комиссии и генерального секретаря общества… В главное правление были избраны генералы А. В. Туркул и Н.В. Скоблин, полковники Шеин, Малушин, Бурлаков и Абаимов. Генеральным секретарем общества стал штабс-капитан В.В. Полянский. Председателем главного правления стал генерал-майор А.Ф. Фок»{281}. В Галлиполи Фок был одним из помощников Кутепова, ведал Сергиевским артиллерийским училищем, а также курировал всю спортивную работу в корпусе. Он уделил большое внимание работе региональных отделов и отделений общества. Начало этого периода характеризуется широко развернувшейся деятельностью галлиполийцев в Чехословакии и Болгарии, где генерал М.М. Зинкевич начал регулярно выпускать «Галлиполийский вестник», а во Франции образовалось Галлиполийское собрание — сословный офицерский клуб, где проводились мероприятия организационного и информационного плана, велась культурно-массовая работа. Но уже в 1936 г. ситуация снова обострилась. Генерал А.В. Туркул не нашел взаимопонимания с руководством РОВСа, и главным образом с генералом Н.В. Скоблиным — претендентом на пост председателя главного правления общества, — и порвал всякие отношения с ним. Другой член правления, полковник Абаимов, прекратил работу в обществе из-за тяжелой болезни. Сам же генерал Фок стал спешно готовиться к отъезду в Испанию, где в это время началась гражданская война.
Гражданская война в Испании живо интересовала многих галлиполийцев. Из газетных сообщений было известно, что на стороне республиканцев воюет большое количество советских военных специалистов, поэтому, расценив вооруженный конфликт как войну белых против красных, большинство галлиполийцев стали сочувствовать Франко. Генералы А.В. Фок и Н.В. Шинкаренко, капитан Н.Я. Кривошея и штабс-капитан Я.Т. Полухин развернули работу по привлечению добровольцев для войны на стороне Франко. Рассчитывали, что наберется несколько тысяч добровольцев, и этот отряд станет со временем войсковой единицей, которая пригодится для войны с большевиками уже непосредственно в России.
Сами инициаторы разными путями нелегально пробрались в Испанию и вскоре убедились, что таких волонтеров, как они, набралось всего 72 человека. Русских хорошо встретили в Испании и после непродолжительной подготовки отправили на фронт отдельным подразделением. 27 августа они вступили в боевые действия в районе г. Сарагосы, где шло ожесточенное сражение. В первые же дни отряд попал в окружение. Погибло больше половины личного состава. Генерал Фок, штабс-капитан Полухин и испанский фельдфебель Пастор перенесли раненых в небольшую деревенскую часовню и организовали круговую оборону. Поняв безвыходность своего положения, генерал Фок застрелился. Капитан Полухин был ранен, затем погиб под развалинами часовни{282}.
В 1938-м и 1939 гг. остатки русского отряда входили в состав одного из испанских батальонов и успешно воевали в его рядах до самой победы генерала Баамонде Франко (2 апреля 1939 г.). Генералиссимус Франко высоко оценил действия русских добровольцев в рядах своих войск. Все они получили высокие испанские награды и возможность принять испанское гражданство. Этой возможностью воспользовался и генерал Н.В. Шинкаренко. В звании старшего лейтенанта испанской армии он ушел в отставку и до конца жизни получал военную пенсию.
Военный профессионализм галлиполийцев в 30-е годы нашел применение и на южноамериканском континенте. Яркий пример тому — участие группы офицеров во главе с генералами И.Г. Беляевым и Н.Ф. Эрном в войне Парагвая против Боливии. Генерал Беляев в армии Врангеля был инспектором артиллерии 1-го корпуса, а генерал Эрн — помощником дежурного генерала штаба Главнокомандующего. После переезда из Галлиполи они в поисках счастья вместе с несколькими десятками офицеров переселились затем в Парагвай{283}.
В этой стране русские были встречены с исключительным гостеприимством как со стороны властей, так и местного населения. Когда в 1932 г. соседняя Боливия попыталась силой оружия захватить спорную территорию, богатую нефтью, все они приняли участие в войне на стороне Парагвая, причем не как наемники, а как военнослужащие армии на командных должностях. Примерно четвертую часть всех парагвайских полков и отдельных батальонов возглавили русские{284}. «Парагвай, — пишет в своей статье "Русские офицеры" В.К. Абданскоссовский, — с бедной культурой, без всякой промышленности, должен был вести неравную борьбу с Боливией, которой помогали Северо-Американские Соединенные Штаты. Почти все мужчины-парагвайцы ушли на фронт, в городах и деревнях остались только женщины. Русские не могли оставаться безучастными к трагедии парагвайского народа и жертвенно помогли ему. Большинство русских офицеров были приняты на командные должности. Все они своей храбростью и знанием военного дела заслужили любовь подчиненных, признательность начальников и трогательную благодарность со стороны населения страны»{285}.
Русские потеряли половину своих товарищей. Погибли майор И. Оранжереев — начальник штаба 4-й парагвайской дивизии, командиры полков — майоры Касьянов, Салазкин, Серебряков-Арефьев, капитан Малютин и другие русские волонтеры.
Под началом генерала Беляева воевал тогда и лейтенант Альфредо Стреснер, будущий президент Парагвая. После трех лет войны Парагвай все же добился победы, и не последнюю роль в этом сыграло участие в войне русских офицеров. В одной из газет, издававшихся тогда в столице страны Асунсьоне, за подписью Терезы Ламас Карисимо де Родригес Алкала было помещено обращение к ним парагвайских матерей, которое заканчивалось словами: «От всех матерей, чьи сыны являются свидетелями вашей храбрости в битвах, я приношу вам, белые русские, сердечную благодарность парагвайской женщины. К своим (обращениям) Всевышнему я присоединяю новую молитву: да вернет Он вам вашу страну, которую вы потеряли»{286}.
Впоследствии, став в 1954 г. фактическим диктатором страны, генерал А. Стреснер распорядился — ни при каких обстоятельствах и никому не трогать русских, проживающих в Парагвае. Десять улиц Асунсьона были названы фамилиями русских добровольцев. Авторитет самого генерала Беляева среди местного населения был так велик, что только ему после войны правительство доверило очень ответственную миссию по расселению индейских племен. Беляев успешно справился с этой работой и сам поселился в созданной им первой оседлой индейской колонии.
В работе центральных органов Общества галлиполийцев в связи с описываемыми событиями наступила пауза. Но в отделах и отделениях жизнь продолжалась. В 1938 г. инициативу по возобновлению работы главного правления общества взял в свои руки генеральный секретарь общества штабс-капитан В.В. Полянский. Так как обстановка не позволяла провести полноценные выборы руководства общества, он с согласия отделов в разных странах приступил к реформированию главного правления. В результате вместо прежнего состава в него вошли председатели всех, кроме французского, отделов — генералы Зинкевич и Харжевский, полковники Левашов и Лукин. Полномочия генерального секретаря общества были продлены до новых выборов. Образованное таким образом временное главное правление позволило обществу перенести все тяготы и коллизии последующих, в том числе военных, лет. Судя по письмам, почтограммам, информационным бюллетеням и сообщениям, поступавшим в правление в предвоенные годы, на местах продолжался прием новых членов, читались лекции и доклады по актуальной тематике, проводился сбор средств для нуждающихся галлиполийцев{287}.
Особой активностью отличалась в это время работа Общества галлиполийцев в Чехословакии, прежде всего в г. Брно. Еще осенью 1921 г. правительство Чехословакии приняло на свое иждивение первую тысячу русских студентов. Здесь уместно привести слова, сказанные тогда же председателем Совета министров Чехословакии доктором Бенешем на съезде Русских Академических организаций за границей: «Для нас всех ясно, что будущность русского народа покоится в руках молодежи. Это элемент, который имеет для нас наибольшее значение, и забота об его образовании и воспитании является в то же время наиболее необходимой работой в интересах всего русского народа. Когда мы ставили себе вопрос, каким образом мы могли бы лучше всего помочь русской эмиграции, то только что высказанные мысли именно и привели нас к решению призвать в наши высшие и средние учебные заведения насколько возможно большее количество русской молодежи, чтобы дать ей возможность продолжить свое учение»{288}. Среди молодых офицеров-галлиполийцев быстро распространились сведения о возможности получить образование в Чехословакии. Разными способами, как правило тайно, без соответствующих документов и средств к существованию они проникали в эту страну. В своих воспоминаниях один из тех, кому удалось попасть на учебу в Чехословакию, — В. Альмендингер подробно описал свой путь туда. Получив разрешение командования оставить свою часть в Болгарии, он прибыл в Софию, где с большим трудом оформил паспорт и визу для выезда в Бразилию. Но ехать на самом деле нужно было в Австрию, в Вену. Прибыв туда, Альмендингер по уже отработанному его предшественниками методу вместе с группой таких же, как он, русских молодых офицеров нанял проводника для нелегального перехода границы с Чехословакией. Им оказался кубанский казак, уже несколько лет проживавший в Вене и зарабатывавший на жизнь таким образом. Преодолевали границу пешком, ночью, добрались до ближайшей железнодорожной станции и поездом прибыли в Прагу. Там они проникли в казармы, где проживали русские студенты, и с их помощью установили связи с Земгором (Объединенный комитет земского и городского союзов России). Его представитель помог будущим студентам оформить документы для легального проживания. Многим поступившим учиться в Праге и Брно Земгор назначил стипендии из тех средств, что выделило чешское правительство{289}.
