Украшают волшебную сказку и разные прибаутки, присказки – коротенькие шуточные зачины, часто стихотворные: «Было это дело на море, на окияне. На острове Кидане стоит древо – золотые маковки. По этому древу ходит кот Баюн. Вверх идет – песню поет, а вниз идет – сказки сказывает».
«Сказка ложь, да в ней намек, добрым молодцам – урок». Это традиционное окончание должно напоминать нам о том, что в сказке всегда есть «намек», понять который, зачастую, может только человек, которому были даны ключи к сказкам.
Важно не лениться и не мечтать по-пустому.
Древний человек верил в святость произнесенных слов, ведь когда-то они обладали сакральным значением и не расходились с делом. Речь – это то, что, по воззрениям древних людей, отличало нас от животных и было ниспослано сверху. Недаром дар красноречия так ценился во всех странах, у всех народов. А раз этот божественный дар существует, то с помощью его можно договориться с высшими силами, надо только знать, как это сделать.
Для этого существуют специальные люди: волхвы, жрецы, ведуны, знахари, существуют определенные сочетания слов и звуков, которые могут донести твою просьбу-послание до ушей Бога и различных божеств, живущих вокруг нас. Оформляются эти просьбы и требования в виде молитв, заговоров, заклятий, клятв.
В народном воображении издревле бытовала вера в то, что заговорным молитвенным словом можно отвадить любую беду, в том числе и ратную. Одним из главных условий воздействия заговора является вера в его силу. Эта вера в действенность колдовства избавляет людей от страха, усиливает его возможности, чему также существуют многочисленные свидетельства.
Очевидно, заговоры являются обломками языческих молений. «Первая молитва у всякого народа была и первым песнопением; в заговорах и заклятиях до сих пор замечаются метр и народная рифма; тоже должно сказать о загадках и некоторых старинных пословицах и поговорках» (Афанасьев А.Н.).
Веру в магическую мощь заговоров, молитв, эпических песней Афанасьев объясняет искажением и буквальным пониманием древних метафорических выражений, служивших для обозначения небесных явлений. Из веры в мощь слова он выводит благословения, добрые пожелания и приветствия (здравицы), проклятия, языческую присягу и т.п. А.Н. Афанасьев подчеркивал веру народа в то, что заговоры «непригодны для забавы и вмещают в себе страшную силу, которую не следует пытать без крайней нужды; иначе наживешь беду».
Большинство русских заговоров включает в себя мифы. В них упоминается и Мировое дерево (обычно дуб), изначальные Мировые воды (Море-Окиян), Первоземля (Остров Буян), первые существа (Рыбы, Птицы).
Можно отметить, что воинские заговоры, сопровождающие обряды, по форме значительно отличаются от целебных заговоров. Нередко в них, кроме упоминания о Христе, Богородице, святых и других положительных символах, присутствует нечистая сила и языческие символы. Разнятся они и по фонетическому звучанию. У наговоров и военных заговоров более мрачные, повелительные интонации. Можно говорить о большой относительности этого деления, поскольку во множестве заговоров, как и в самой жизни, смешивались и светлое, и темное. Например, в воинских заговорах приказывали пулям и стрелам лететь во врагов, принося им страдания и смерть, в любовных – присушивали жертву во благо семьи и заказчицы, в лечебных – предлагали болезни покинуть это тело и переселиться в любое другое на выбор или по наущению.
Мощный заряд внушения достигается и использованием веры народа в силу слова и в сверхъестественное, и особым содержанием заговора (мифом), и звуковым словосочетанием (фоносемантика), и особым поведением, что подтверждается и научным изучением заговоров с точки зрения психолингвистики.
Витязь на распутье. Художник В.М. Васнецов
Важные элементы заговорных формул – эпитеты, сравнения, символы. Предполагается, что формульная природа заговоров восходит к песенному творчеству, поэтому в них развита ритмика, а иногда возникали рифмы:
Иди, худое,
За лихие болота,
За гнилую колоду,
Где быки не ревут,
Петухи не поют.
Там ваше гулянье,
Там ваше красованье,
Там вечная жизнь.
Верили, что текст заговора изменять нельзя, иначе ослабнет его сила. Поэтому, не надеясь на память, заговоры записывали. Сложилась даже письменная форма их бытования. Однако, несмотря на это, заговоры, как всякое фольклорное явление, были подвержены изменениям.
Разрушить или ослабить силу заговора мог только другой заговор. В поздней традиции заговор не всегда требовалось произносить, достаточно было записать его на бумагу и носить в ладанке на груди (например, дорожный оберег «Свет Богородицы»).
В эпических заговорах были постоянные элементы построения: зачин (молитвенное вступление), эпическая часть (описание обрядовых действий,), выражение пожелания, закрепка – концовка. Обычно действие происходит «на море-окияне, на острове Буяне», посреди которого стоит медный столб от земли до неба или лежит «бел Алатырь-камень». Действие также может разворачиваться в горах, в чистом поле. Построение заговора представляет собой последовательное сочетание формул. Фольклорная формула – устойчивая словесная конструкция, как правило, ритмически упорядоченная и имеющая характер законченного суждения.
В заговорах наиболее употребительны были начальные формулы (молитвенные вступления) и заключительные (закрепки), которые могли завершаться «зааминиванием». Например: «Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа! Аминь!», «Будьте, мои слова, крепки и прочны. Ключ – замок. Аминь, аминь, аминь!»
Во многих воинских заговорах обращаются к мужу каменному или девице красной, что ратным делом заповедывают, чтобы «пули были не в пули, стрелы не в стрелы, и шли бы они во чисто поле, в мать сыру землю, и чтобы ножи булатные, сабли вострые, пищали, топоры и бердыши были смирными и вреда бы не причиняли». Выказывались пожелания, чтобы «тело было крепче белого камня, а платье крепче панциря и кольчуги и чтоб от каменной одежды той и пуля, и сабля отскакивали бы, как молот от наковальни, чтоб железо и сталь вертелись бы кругом, как у мельницы жернова, но тела не трогали». Эти и подобные тексты словесной магии были хорошо известны и в казачьей среде с ее воинским укладом жизни и еще довольно часто встречались в XX веке у донских и кубанских казаков.
А.В. Суворов. Гравюра XIX в.
В армейской среде заговоры в свое время были так распространены, что вошли в противоречие с уставами во времена Петра I. И поэтому, начиная с воинских артикулов (строевые уставы) Петра, заговоры строжайшим образом преследовались и «ружья заговоритель» рисковал погибнуть жестокой смертью: «без сожаления да сожжется», хотя история не сохранила примеров такого наказания за подобное преступление.
Наверняка и сейчас у людей военных есть свои приметы и традиции, идущие из тьмы веков, с ними оно как-то спокойнее.
ПОСЛОВИЦЫ И ПОГОВОРКИ ОТНОСИТЕЛЬНО ГЕРОИЧЕСКОГО ДУХА И ТЕЛА
Пословицы – это краткие и поэтичные формулы народной мудрости, несущие силу житейских закономерностей.
У пословиц и поговорок обычно нет автора. Мы вряд ли узнаем точное время их появления, место их создания. Пословицы и поговорки вобрали в себя народную мудрость, накопленную веками. Им свойственны афористическая сжатость и точность суждений о самых различных сторонах жизни человека. Передаваясь из уст в уста, пословицы и поговорки шлифовались, совершенствовались, приобретая предельную точность, меткость и лаконичность. У каждого народа свои крылатые выражения, отражающие особенности его быта, исторической судьбы, национального самосознания.
Портрет писателя Владимира Ивановича Даля. Художник В.Г. Перов
Пословицы, как отмечает В.И. Даль, – это коротенькая притча, суждение, приговор, поучение, высказанное обиняком и пущенное в оборот под чеканом народности.
Поговорки весьма близки к пословице, но не имеют такого нравоучительного, поучающего смысла. Поговорка – окольное выражение, переносная речь, простое иносказание, обиняк, способ выражения, но без притчи, без суждения, заключения; это первая половина пословицы.
Иностранцы просто не поймут смысла русских поговорок, пословиц и загадок. Как объяснить иностранцу пословицу «Больно ранен – так что и головы не нашли» или загадку «Сидит девица в темнице, а коса на улице». Их может понять только человек, живущий в традиции русского народа, понимающий ассоциации, национальную иносказательность. В результате этого понимания правится символическое восприятие мира, своей культуры, окружающей среды, в которой человек живет, трудится и воюет.
