Так, в 391 году по указу Феодосия I теперь уже полностью андрократизированные христиане сожгли знаменитую александрийскую библиотеку, одно из последних вместилищ древней мудрости и знаний. При содействии позднее канонизированного Кирилла (патриарха Александрии) христианские монахи растерзали Гипатию — замечательного математика, астронома и философа александрийской школы неоплатоников. Ибо эта женщина, признанная теперь одним из величайших ученых, была для Кирилла лишь недостойной, которая осмелилась преподавать мужчинам.
В официальные священные писания включены догмы павлинизма или, как сейчас выясняется, псевдопавлинизма, трактующие женщин и все, что связано с ними, как нечто низшее, но столь опасное, что требует постоянного надзора. Были, однако, и немногие исключения: Климент Александрийский все еще характеризует Бога как соединение мужского и женского начал и пишет, что имя «человечество» — общее для мужчин и женщин. Однако в основном предложенная Иисусом модель человеческих отношений, в которой мужчина и женщина, богатый и бедный, иноверец и иудей суть одно и то же, была искоренена из идеологии и практики ортодоксальной христианской Церкви.
Мужчины, стоявшие у власти новой ортодоксальной Церкви, могли во время обрядов поднимать древнюю Чашу, ставшую теперь чашей Святого Причастия с символической кровью Христа. Однако фактически снова господствовал Клинок. От огня и меча Церкви в союзе с правящим классом пали не только «язычники» — митраисты, иудеи или посвященные в древние таинства Элевсина и Дельф, но и все христиане, не желавшие принимать их правила. Они все еще заявляли, что их цель — распространение учения Иисуса о любви. Однако их крестовые походы, их охота за ведьмами, инквизиция, костры для книг и костры для людей несли не любовь, но старые андрократические репрессии, разрушения и смерть.
Итак, по иронии истории, революция ненасилия, начатая Иисусом, за которую Он умер на кресте, закончилась установлением порядка, опирающегося на силу и страх. Как отмечали историки Уилл и Ариэль Дюраны, исказив и извратив учение Христа, средневековое христианство оказалось моральным регрессом. Перестав быть угрозой андрократической системе, христианство стало тем, чем становились почти все религии, создававшиеся во имя просвещения и свободы, — могущественным орудием укрепления этой системы.
Несмотря на это, борьба гилании против андрократии отнюдь не закончилась. В определенные периоды на протяжении мрачных столетий андрократического христианства вновь и вновь возникала потребность повернуть наше культурное развитие в сторону гилании. Как мы увидим далее, эта борьба была главной невидимой силой, формировавшей западную историю, и ныне она опять обретает ведущую роль.
Глава 13
ЭВОЛЮЦИОННЫЙ ПРОРЫВ К БУДУЩЕМУ ПАРТНЕРСТВУ
Движение к новому миру психологического и социального возрождения повлечет за собой изменения, которые мы пока не можем ни предвидеть, ни предсказать. В самом деле, после стольких несбывшихся надежд любые позитивные прогнозы на будущее вызывают скептицизм. Однако мы знаем, что изменения в структуре вызывают изменения в функциях, и по мере перехода от господства к партнерству постепенно будут преобразовываться наше старое мышление, чувства и поведение.
На протяжении тысячелетий письменной истории человеческий дух был скован цепями андрократии. Однако нельзя было остановить стремление к истине, красоте и справедливости. Сбросив цепи, освободив свои сердца, разум и руки, мы освободим и свое творческое воображение.
Для меня трансформация андрократии в гиланию воплощена в образе превращения гусеницы в бабочку. Это превращение кажется мне наиболее подходящим символом устремления человечества к желанным высотам, ибо бабочка — это древний символ возрождения, воскрешения преобразующих сил Богини.
В двух моих следующих книгах — «Освобождение» и «Рождение» — эта трансформация глубоко исследуется. Они представляют собой проект социальных преобразований — не утопию (буквально: «место, которого нет»), а прагматопию, осуществимый сценарий будущего. Хотя на нескольких страницах трудно вместить содержимое двух книг, мне хотелось бы закончить эту главу, кратко описав изменения, которые, на мой взгляд, произойдут, когда возобновится прерванная культурная эволюция.
Самое главное — мы, наши дети и внуки снова научимся жить свободно, не боясь войны. В мире, где «быть мужчиной» перестанет означать «быть господином», где вырастет статус женщины, постепенно исчезнет угроза ядерного уничтожения. В то же время, по мере улучшения социальных и экономических возможностей женщин, — так, что уровень рождаемости будет соответствовать нашим ресурсам, — уменьшится мальтузианская «необходимость» голода, болезней, войны.
Также связанные с перенаселением, «покорением природы человеком», загрязнением окружающей среды экологические проблемы сходным образом начнут разрешаться в период трансформации. Равно как и проблемы недостатка энергии и других ресурсов.
Поскольку женщины не будут больше исключаться из системы финансовой помощи, кредитов на землю и повышения квалификации, программы экономического развития стран третьего мира по повышению уровня образования и улучшению уровня жизни также станут более эффективными. Ибо от того, что женщины получат доступ к здравоохранению, образованию и политической жизни и не будут считаться лишь домашними животными, выиграет все человечество.
Наряду с более рациональными мерами, направленными на снижение нищеты и голода среди наиболее бедной части населения — женщин и детей, растущее осознание нашей связи со всем человечеством постепенно поможет преодолеть пропасть между богатыми и бедными нациями. В самом деле, если миллиарды долларов и часов рабочего времени будут направлены не на разрушение, а на поддержание и улучшение жизни, нищета и голод постепенно останутся лишь в воспоминаниях о варварском андрократическом прошлом.
Растущая открытость в отношениях между мужчинами и женщинами отразится на семьях и человеческих сообществах. Позитивные изменения произойдут в национальной и международной политике. Постепенно спадет волна проблем, которые терзают нас сегодня: от самоубийств и разводов до вандализма и международного терроризма — ибо эти проблемы во многом происходят от напряженности между людьми, неизбежной при теперешней социальной организации.
В мире, где женщины и мужчины будут жить в партнерстве, конечно, останутся семьи, школы, правительства и другие социальные институты. Но, подобно уже возникающим институтам равноправной семьи и сети общественных организаций, эти социальные структуры будут основаны не на субординации, а на слиянии. Соответственно, роли женщин и мужчин не будут столь жестко разграничиваться, что обусловит разностороннее развитие человечества.
Многие наши институты также приобретут международный характер. По мере того как нами будет овладевать чувство слияния друг с другом и окружающей средой, исчезнет старый статус государства как самодостаточной политической единицы. Однако вместо единообразия и усредненности, которые логически отражают точку зрения общества господства, будут процветать самобытность и пестрота. Малые объединения различного профиля будут вступать в многообразные разветвленные связи друг с другом. Будут предприниматься и другие, пока еще трудно предсказуемые, глобальные мероприятия по развитию равноправных и эффективных путей использования природных и человеческих ресурсов, внедряться материальные и социальные изобретения.
Это будет время больших технических достижений, а существующие технологии приспособят к новым социальным потребностям. Многие из них, как предполагает Шумахер, станут использоваться в ремесленных промыслах и других прикладных искусствах. Но в то же время это не будет возвращением к трудоемкой деятельности. Наоборот: при том, что высвобождается время и энергия для реализации нашего творческого потенциала, можно ожидать, что механизация и автоматизация будут играть еще более жизненно важную роль. И все виды производства (и крупные, и малые) будут использоваться при активном участии рабочих, роль которых, в отличие от общества господства, не будет сведена к роли машин или автоматов.
Приобретет большое значение развитие более безопасных и надежных методов контроля над рождаемостью. Больше исследований будет посвящено и замедлению процессов старения, начиная с уже появляющихся методов замены изношенных органов и заканчивая технологией возрождения клеток тела. Проводятся опыты по искусственному зарождению жизни. Однако новые технологии репродуцирования отнюдь не призваны заменить женщину или превратить ее в инкубатор, они будут тщательно оцениваться и женщинами, и мужчинами, с тем чтобы человеческий потенциал обоих полов был полностью реализован.
