Эти показания Я. Купалы в ГПУ были последними. Не найдя выхода, 20 ноября 1930 года он пишет предсмертное письмо и предпринимает попытку самоубийства.
В письме на имя председателя ЦИК Белоруссии А. Червякова он пытался объяснить, как получилось, что его стихотворение «Восстань», которое ГПУ ставило ему в вину, было опубликовано в газете «Звон» в одном номере рядом со статьей, посвященной приезду в Минск главы Польши Юзефа Пилсудского.
Большая статья о Пилсудском была напечатана в номере за 19 сентября 1919 года. Действительно, автор слагал панегирик польскому маршалу, называл его «восточным рыцарем с Запада», овладевшим сердцем Белоруссии не для того, чтобы обидеть ее, а наоборот, «помочь образованию независимой и неделимой Белоруссии». Но стихотворение Я. Купалы было помещено в номере за 17 сентября, где была дана только краткая информация «Приезд в Менск Начальника Польского Государства».
Спустя десять лет это злополучное стихотворение Купала передал для публикации в сборнике, изменив текст, изъяв, в частности, намеки на угнетенное положение белорусов в составе Российской империи. Но ГПУ все равно усмотрело в нем крамолу. Напрасно поэт обращал внимание на дату написания этого стихотворения – 28 августа 1919 года, на место его создания – усадьбу Калисберг. Он не мог знать о предполагаемом визите Пилсудского в Минск, появление стиха в газете и приезд главы польского государства – не более чем совпадение. Но врагам Купалы так не казалось.
21 ноября 1930 года первый секретарь ЦК КП(б)Б К. В. Гей обратился с запиской на имя члена Оргбюро ЦК, секретаря ЦК ВКП(б) П. П. Постышева.
«Уважаемый товарищ Постышев!
Считаю необходимым сообщить Вам, что вчера, 20 ноября, утром покушался на самоубийство Янка Купала – народный поэт Белоруссии. Покушение было несерьезным. Купала ударил себя перочинным ножом в правый бок, жизнь его вне опасности и если не будет сепсиса или других осложнений, то дней через пять он будет здоров.
Янка Купала входил в руководящий центр «Союза освобождения Белоруссии», как о том свидетельствуют показания Лесика, Некрашевича и других. Янка Купала являлся идейным центром нац[ионал]-демократической контрреволюции, что нашло отражение и в его творчестве. Наряду с произведениями вполне советскими у него имеются стихотворения и кулацкого и прямо контрреволюционного содержания.
Приглашенный для переговоров в ГПУ Янка Купала упорно отрицал свою принадлежность к какой бы то ни было контрреволюционной организации и не обнаружил ни малейшего желания пойти навстречу нам в смысле хотя бы осуждения контрреволюционной деятельности своих друзей – участников и руководителей «Союза освобождения Белоруссии».
Незадолго до 20 ноября он начал обнаруживать признаки некоторого колебания, что, впрочем, не нашло своего отражения в его «предсмертном» (если можно так выразиться) письме. Письмо это адресовано на имя тов. Червякова. Оно содержит утверждение, что он не состоял в контрреволюционной организации; затем Я. Купала пытается оправдать свое стихотворение, восхваляющее Пилсудского, и просит позаботиться о своей семье.
Все это происшествие рассматривается нами как протест против нашей политики борьбы с национал-демократизмом. Мы решили не требовать от Я. Купалы признания участия в «Союзе освобождения Белоруссии» и сосредоточить свои силы на требовании выступить с открытым осуждением контрреволюционной деятельности группы белорусских интеллигентов, арестованных по этому. Думаю, что нам это удастся.
Самый факт покушения на самоубийство мы, конечно, огласке не придаем.
В связи с этим прошу ускорить присылку окончательной редакции информационного сообщения по делу «Союза освобождения Белоруссии». Работу среди интеллигенции надо разворачивать вовсю и, конечно, молчание нашей прессы связывает нам руки.
С товарищеским приветом (Гей)».
Разрешение на информацию было получено. И уже 1 декабря 1930 г. газета «Звезда» всю вторую полосу посвятила «Взрыву гнева и возмущения пролетариев БССР против разоблаченной органами ГПУ контрреволюционной национал-демократической группы». «Сурово наказать черную стаю бывших белых министров, офицеров, царских чиновников и буржуазных интеллигентов» потребовала Белорусская ассоциация пролетарских писателей, которая, отмежевавшись от национал-демократов, торжественно обещала усилить борьбу с ними. Требование писателей заканчивалось здравицей в адрес ГПУ – главного стража Октябрьских завоеваний. Славили органы ГПУ и требовали наказания контрреволюционной группы рабочие, служащие, студенты и сотрудники Комвуза. А рабочие кожзавода «Большевик» потребовали к этому еще и награждения ГПУ Белоруссии орденом Ленина!
Среди названных в печати врагов фамилии Я. Купалы не было. «Взрыв народного гнева» был пока направлен персонально только на Некрашевича, Ластовского, Цвикевича, Смолича и Лесика – как причастных в прошлом к деятельности правительства БНР.
3 декабря с осуждением «национал-демократизма» в «Звезде» выступил Якуб Колас, писательская организация «Узвышша». Прислал покаянное письмо и Я. Купала.
Запутанная история, не так ли? Мне остается лишь воспроизвести это стихотворение, которое никогда не включалось даже в полное собрание сочинений Я. Купалы. Перевод с белорусского Н. Кислика.
Восстань, народа нашего пророк,
Событий буреломных ворожей,
И мудрым словом сбрось с народа рок
Проржавевших невольничьих цепей.
Сплоти всю Беларусь в одну семью,
Возьми с нее присягу и зарок,
Что землю не продаст вовек свою…
С Отчизны путы снять, восстань, пророк!
Восстань, народа нашего песняр,
Баян былых и будущих веков,
Призывный клич твой – грозовой удар,
Пусть заглушит постылый звон оков.
Звучи над стороной из края в край
И в сонном сердце разожги пожар,
Громами над курганами взыграй,
Всех мертвых разбудить восстань, песняр!
Восстань, народа нашего герой,
Богатырем на огненном коне
Народ, бредущий с нищенской сумой,
За Беларусь свою веди в огне.
Ко славе путь Отчизне укажи,
Смети с полей чужацкий жадный рой,
На страже у граничной стань межи…
Завоевать свой край, восстань, герой!
Восстань, народа нашего Глава,
Поднять из праха светлый отчий дом.
Ведь наш народ забыл свои права
На царственную власть в дому родном.
Тебя, Глава, ждет Беларусь давно.
Тебе от Бога, как твердит молва,
Принять наследье наше суждено…
Под белорусский стяг восстань, Глава!
А что? Вполне годилось к приезду высокого гостя!
Это в советскую эпоху пропаганда сформировала отталкивающий образ Ю. Пилсудского. Ведь он разбил войска красного маршала Тухачевского при их движении на Варшаву и был за это объявлен на родине национальным героем. В СССР его называли диктатором Польши – три года он официально был «начальником Польского государства», многолетним бессменным главой «санационного», фашистского режима и ярым врагом Советской России.
Но мало кому известно, что десять лет он отбывал ссылку за передачу вместе со старшим братом Брониславом группе петербургских народовольцев П. Я. Шевырева – А. И. Ульянова (брат В. И. Ленина) ядовитых веществ для снаряжения бомбы, которой должны были взорвать Александра III. Бронислав получил 15 лет каторги и был сослан на Сахалин. Там он совершил научный подвиг.
Русское Географическое общество за «труды на пользу науке» в 1903 году наградило бывшего политкаторжанина, в тот момент ссыльно-поселенца Бронислава Пилсудского малой серебряной медалью. В представлении было сказано: «В лице Б. О. Пилсудского, проживающего в настоящее время на острове Сахалине, русская наука имеет усердного и самоотверженного собирателя этнографического материала».
Когда в 1905 году Б. Пилсудский покидал остров, в его научном багаже находилось около 4000 страниц этнографических записей, в том числе свыше 20 тысяч слов на языках сахалинских аборигенов. Научные труды Пилсудского впоследствии публиковались в России и Польше, во Франции, в Японии и Англии. Созданные им орокско-польский словарь и толковый словарь орокских топонимов и антропонимов с грамматическими комментариями автора, хранятся сегодня в Кракове, в библиотеке Польской академии наук. В архивах С.-Петербурга, Томска, Владивостока также имеются ценные материалы из научного наследия Бронислава Пилсудского, сменившего бомбу террориста на мирное стило исследователя.
Но это – брат. А Юзеф? А что – Юзеф? Юзеф – не Бог, который один за всех, а человек. А раз человек, значит, должен отстаивать свой народ. И Юзеф Пилсудский так боролся за свой народ, что не грех было бы Горбачеву поучиться. Впрочем, это исторически противоположные фигуры. Один пытался собрать земли, разделенные полтора века назад, другой, наоборот, отдал земли, собранные заботливыми предками.
