Скорость растет. От бомбардировщиков отделяются темные чушки — бомбы пошли вниз.
«Юнкерсы» разворачиваются, но неожиданно попадают в зону сильного зенитного огня — вокруг самолетов вздуваются, вспухают сероватые шапки разрывов, сверкают багрово-оранжевые огоньки рвущихся в небе снарядов малокалиберной артиллерии.
Слева, чуть выше нас, горит бомбардировщик, подожженный Клубовым. А вот задымил еще один. Сомнений нет — Иванов не промахнулся!
Выскакиваем наверх. Осматриваюсь, но все время держу в поле зрения своего ведущего — стараюсь не отстать от него.
Вдруг слышится голос Клубова:
— Голубев, «худой»!..
Предупреждает ведомого, что «мессер» заходит на него сзади — Георгий этого не видит.
Между тем строй «юнкерсов» третьей девятки уже тоже нарушился — два бомбардировщика отходят в сторону, один с дымом пошел к земле. Над оставшимися мечутся «мессершмитты». А вон и два парашютиста раскачиваются на стропах. Это дело рук Сергея Иванова.
Жердев предупреждает:
— Костя, смотри — «худой»: атакую!..
Вовремя заметил ведущий, что на меня нацелился «мессершмитт» — и тут же, переложив свой истребитель влево, Жердев полупереворотом пошел в атаку, открыл огонь. «Мессер» как-то странно крутнулся вокруг оси — летчик маневром уходит из-под трассы. Она тянется совсем рядом с вражеским истребителем, огоньки пляшут то слева от него, то справа. Неужели, уйдет?
Нет, напрасны волнения: «мессер» уже горит.
Ай да Жердев! И выручил, и урок преподал…
Пара Александра Клубова круто идет на высоту. Жердев тоже потянулся за ними. Я, естественно, иду следом.
Вдруг перед глазами замелькали, замельтешили огоньки. Ниже нас, оказывается, идет еще одна девятка. Но это уже бомбардировщики другого типа. «Хейнкель-111» и воздушные стрелки взяли нас на прицел.
Маневрируем, уходим из опасной зоны. А в мыслях снова: «Осмотрительность!..»
Мимо нас с Жердевым проносится пара истребителей: это Николай Старчиков и Виктор Никитин спешат ответить «хейнкелям» на брошенный ими вызов.
Проходят секунды. В наушниках только слабое потрескивание и какой-то шорох. Потом — восклицание:
— Горит!
Кто-то из наших пополнил боевой счет. Интересно, кто? Оказывается, Николай Старчиков поджег «Хейнкель-111». «Тигр» информирует:
— Подтверждаю: семь сбитых! Кавалеристы и пехотинцы благодарят вас. Молодцы!..
Снова молчание в эфире, шорох, потрескивание. И вдруг взволнованное, торопливое предупреждение:
— Еще бомберы, еще!..
Слышны чьи-то приглушенные расстоянием и забиваемые помехами голоса. Радиообмен идет на «нашей» волне, значит, это летчики одного из братских полков нашей дивизии завязали бой. В эфир проскакивают кое-какие фразы, из которых можно догадаться, что это дерется сейчас группа Василия Шаренко. Да, нелегко его восьмерке, бросившей вызов двадцати «юнкерсам» и шести «мессершмиттам»! Бой идет где-то в районе Щербаково. Надо быть настороже: вражеские истребители где-то близко.
В стороне, в направлении Щербаково — Федоровка крутится «карусель»: кто-то дерется. Очевидно, это и есть группа Шаренко… Им бы помочь сейчас, но у нас — свое задание, да и горючее на исходе…
А «Тигр» уже ведет радиообмен с группой, идущей нас сменять. Легко узнаю голос старшего лейтенанта Павла Еремина.
Мы собрались, берем курс на свой аэродром, продолжаем внимательно слушать эфир. Да, здорово помогает нам радио. Без него теперь и не мыслится воздушный бой. Как же прежде обходились летчики без радиосвязи? Просто немыслимо, трудно представить это.
В наушниках улавливаются еще какие-то переговоры: рядом ведет бой группа Сотого авиаполка. «Тигр» поздравляет капитана Петрова еще с одним «лаптем». Молодец, Михаил! Сегодня у него это уже вторая победа.
Земля подтверждает:
— Упал западнее Федоровки!
Радуемся за боевых товарищей. Знаем: такое же чувство испытывают и другие наши ребята.
Приходим домой в хорошем расположении духа: еще один удачный вылет состоялся!..
Особенно отличился в этот день Клубов: он сбил три вражеских самолета! Жердев и Чистов одержали по две победы. Иванов, Старчиков, Труд, Олефиренко, оба Никитины — по одной.
Немного не повезло Речкалову: он сбил «Юнкерс-87», но уходя из-под трасс атаковавшего его «мессершмитта», очень уж резко потянул на себя ручку управления, и его «кобра» деформировалась. Как только нашему комэску удалось до своего аэродрома долететь?
Итак, сели. Техники и механики ждут нас на стоянке, спрашивают, как вел себя самолет, исправно ли действовало вооружение — эти вопросы узаконены установленным порядком. Потом можно и про бой расспросить, и присмотреться, нет ли в самолете пробоин, и доброй шуткой обменяться…
Стали известны и результаты боев, проведенных нашими собратьями. Группа капитана Шаренко уничтожила три Ю-87 и два Me-109. Два бомбардировщика свалил ведущий, а обоих «мессеров» расстрелял младший лейтенант Иван Бабак.
На следующий день — а он оказался еще напряженнее — снова пошли в тот же район.
Четыре раза ходили — и почти каждый вылет сопровождался острыми схватками с врагом.
…Противник всеми силами пытается сдержать натиск наших войск, по-прежнему бросает на боевые порядки крупные силы авиации, при этом стал все чаще посылать свои самолеты еще большими группами — уже не только по полсотни, а и по восемьдесят, сто «юнкерсов» и «хейнкелей», прикрываемых до сорока истребителями… В боевых действиях участвуют бомбардировочные эскадры, базирующиеся не только в Таврии, но и на крымских аэродромах…
…Получены сведения, что гитлеровцы вывозят из Мариуполя все, что только можно увезти. А что нельзя — взрывают, жгут. Надо спешить, не дать врагу превратить в руины то, что создавалось трудовым народом в годы наших пятилеток.
У нас к врагу и так был суровый счет, а когда с высоты увидели, что сделали фашисты со славным городом-тружеником Мариуполем, кровь закипала в жилах, ярость клокотала в груди, звала в суровый бой.
Наступление наших войск стремительно развивалось. Ожесточенные сражения идут на земле и в воздухе. Что ни день — перебазируемся, передвигаемся вслед за «девятым валом» наступления. Многие летчики совершают по пять-шесть боевых вылетов. На их счету становится все больше и больше побед.
Нелегко в эти дни авиаспециалистам. Изнуряет тридцатиградусная жара, а работать надо в высоком темпе — осмотреть самолет, заправить горючим, пополнить боекомплект. А тут и ракета — сигнал взлетать и выполнять очередное боевое задание. Какое — в воздухе станет известно: по радио сообщат.
Поистине виртуозно работали в эти горячие дни техники и механики. Вот старший техник-лейтенант Иван Яковенко. Порою поневоле удивлялся, как ему удавалось в считанные минуты подготовить истребитель к очередному вылету?..
Моторист младший сержант Рая Целлярицкая, обжигая пальцы, возится у разгоряченного мотора. Она тщательно выполняет все операции, проявляет заботу о том, чтобы двигатель работал в воздухе надежно. Под стать ей и мастера по вооружению Аня Родникова и Соня Халитова. Внимательно выверяет параметры, следит за исправностью приборного оборудования кабины механик старшина Александр Коршунов. Заботлива, усердна в своем ответственном деле и наша «служба спасения» в лице парашютоукладчицы Клавы Михальчевой…
Настроение у всех приподнятое: наши войска гонят фашистов! Каждому хочется внести свой вклад и в освобождение Украины от гитлеровских захватчиков, работать еще лучше.
Враг цепко держится за стратегически важные центры. Он понимает, что их ему не удержать, — и предает огню и разрушению все, что можно сжечь и уничтожить. Болью сжимается сердце, когда тут и там видишь космы черного дыма над нашими городами и селами. Враг бесчинствует на нашей земле. Мы знаем: нас ждут, к нам взывают о помощи. И мы вместе со всей нашей армией спешим на крыльях своих краснозвездных самолетов принести людям избавление от страшной гитлеровской чумы.
Прорвав сильно укрепленную оборону противника — так называемый Миус-фронт, наши войска 30 августа освободили Таганрог. На очереди Краматорск, Сталино, Мариуполь…
Никогда прежде я не был в этих городах и знал о них, пожалуй, не более того, что изложено в учебниках географии. Но тогда, перед их освобождением, они стали дороги не меньше, чем родной Новочеркасск. И не только мне — всем однополчанам.
Встретил Алексея Закалюка — «сидим» ведь вместе, действуем с одного аэродрома. Он сокрушенно качает головой:
— Какие варвары!.. Что творят!..
И рассказал, что он видел, когда, возвращаясь из разведки, прошел над береговой чертой. Город разрушен, портовые сооружения уничтожены. Близ причала заметил наполовину затопленный парусник «Товарищ». Защемило сердце: на этом учебном судне ему перед войной пришлось плавать… Тут и там виднелись металлические скелеты заводских корпусов, зияющие пустыми глазницами окон кирпичные коробки некогда красивых зданий. В районе «Азовстали» в небо поднялось огромное бурое облако: фашисты взрывали знаменитые наши заводы.
