«Сигарные беспорядки» дошли до Падуи и Венеции, где австрийскому канцлеру Меттерниху (о котором Наполеон сказал: «Он лжет все время, а это уже многовато») донесли: «Сами по себе сигарные беспорядки, как вы верно заметили, — ребячество: но это попытка определенных групп взбудоражить толпу, дело довольно серьезное. Было бы очень нежелательно использовать военную силу в то время, когда газеты представляют происходящее в самом отвратительном свете».
Сигарная революция переросла в восстания в Ломбардии и Венеции и в настоящую войну в Пьемонте. Австрийцам пришлось вывести свои войска из Милана и сдать город, где прежде они безнаказанно курили. Хотя через несколько месяцев восстание было подавлено, это был первый шаг в борьбе за свободную и единую Италию и первая массовая попытка отстоять свое право не курить.
Табак стал одной из причин конфликта в Соединенных Штатах. В штатах, где выращивали табак, процветало рабство, осуждаемое в Европе, и оно привело граждан Соединенных Штатов к принципиальному разногласию. Какое-то время Америка избегала гражданской войны благодаря усилиям Генри Клэя (1777-1852) (им искренне восхищался Диккенс), представлявшего в сенате США аболиционистов. У Клан не было рабов, он не жевал табак, его энергичные выступления в защиту всеобщих прав человека снискали ему расположение философов и революционеров во всем мире. После визита Клэя в 1850 году на Кубу его именем были названы сигары. Этого великана из Кентукки, известного своими любовными похождениями, прозвали «Великим примирителем» за его энергию в посредничестве между штатами, выступающими за рабство и против него. Через несколько лет после смерти Клэя между северными и южными штатами разразилась война, завершившаяся победой Севера и отменой рабства.
Вскоре перемены затронули и жевание табака, которого терпеть не мог Диккенс. Продукт, которому суждено было вытеснить жевательный табак и стать самой употребляемой разновидностью растений на земле, появился в штате Северная Каролина, на одной из ферм графства Кэсвелл незадолго до визита Диккенса. Почва в этом регионе давала табак со светлыми листьями, называемый «Пьемонт», который при сгорании давал нежный аромат. В 1839 году один раб по имени Стивен, занимаясь сушкой табака, случайно взял древесный уголь вместо дров, и пьемонтский лист стал золотистым. Из всех разновидностей табака, выращиваемых до сих пор, «йеллокюр», как его назвали, было легче всего вдыхать. Пока главенствовал нюхательный табак, западные курильщики, казалось, уже забыли, как затягиваться, но в XIX веке рассудительность ценилась выше, чем прежде. Табак, которым курильщик мог затянуться без риска отравиться, стал важным открытием и занял среди сигаретных Табаков ведущее место.
Живительный мир викторианских курильщиков. — Трубочные ритуалы в английском обществе. — Клистиры и опасность отравления. — Курение, женщины и дети. — Курение и Империя.
Пока в США одни штаты сражались с другими, состоялся дебют сигарет в Великобритании. Английские солдаты встретились с ними в боях за границей, начиная с Испанской войны, но лишь в 1850-х годах сигареты стали продавать и производить в Великобритании. Англичане познакомились с ними на родине после Крымской войны, когда ее ветеран Роберт Пикок Глоуг основал в 1856 году первую на английской земле табачную фабрику, производившую сигареты а русском стиле: «Использовался табак „Латакия даст" и тонкая желтая бумага... мундштук был из тростника. Сначала делались гильзы, в которые набивали табак. Чтобы табак не высыпался, концы гильз закручивались». Как выяснилось, англичане к сигаретам еще не были готовы, и вскоре Глоут перешел на изготовление сигар. Почти одновременно с ним предприниматель с Бонд Стрит Филип Моррис начал производить сигареты вручную.
Новые сигареты попали на переполненный рынок. Возрождение курения в Великобритании во второй половине XIX века вновь сделало чрезмерное курение национальной особенностью. Вопрос «Почему люди курят?» превратился в вопрос "Что вы курите?» Сигару предпочитали богатые люди, глиняную трубку курили сельские бедняки. Кроме того, трубку любили интеллектуалы и государственные деятели. Помимо курения англичане использовали табак и в других формах. Огромное количество нюхательного табака потреблялось в центральных графствах и новых индустриальных городах на севере. Клистир для табачных клизм появился в приемных врачей и в частных домах по всей стране.
Табачная промышленность викторианской эпохи выпускала самую разнообразную продукцию. Даже у самого мелкого производителя была по меньшей мере дюжина наименований, включая развесной табак тех же видов, что и два века назад: махорка, косичка и твист (тонко нарезанный табак), марочные смеси трубочного и нюхательного табака, различью сорта жевательного табака и начиная с 1860-х годов несколько видов сигарет, скрученных вручную.
Викторианские производители полагали, что их клиенты хотят видеть себя индивидуальными, а не массовыми покупателями, и потакали всем их прихотям. Образцовым последователем этой торговой стратегии была ливерпульская фирма «Братья Коуп», создавшая такие забытые ныне сокровища, как сигары «Корт», «Бургомистр» и «Св. Джордж». Реклама «Братьев Коуп» подчеркивала различие вкусов своих покупателей и, вместо того чтобы приучить их к одному продукту, демонстрировала свою способность угодить самым разным вкусам. «Братья Коуп» выпустили серию популярных плакатов и календарей, посвященных нации табакофилов. Типичный пример — плакат «В погоне за Дивой Никотина», на котором изображена Дива Никотина и толпа счастливых курильщиков, преследующих свою соблазнительницу.
Разнообразие привычек табакофилов, на которые ориентировались английские производители табака, было результатом не только глубоко укоренившихся местных предпочтений, но и сословного деления. Людей определяли по тому, что они курят. Принц Альберт супруг королевы Виктории, курил сигары и устроил себе в Осборне, на острове Уайт, курительную комнату. Из уважения к чувствам королевы, которая табак не выносила, на двери этой комнаты, единственной в осборнском доме, значилась только буква А, а не вензель из А и В. Лорд Альфред Теннисом, чье поэтическое пристрастие взяло верх над врожденной аристократической склонностью к сигарам, курил трубку, как и декоратор Уильям Моррис. Классовый боец Карл Маркс («Чтобы иметь ценность, необходимо приносить пользу»), выкуривал, сочиняя свои политэкономические труды, сотни дешевых сигар. Лорд Кардиган выбрал сигары, когда возглавил легкую кавалерию. Оскар Уайлд, глава декаданса той эпохи, бесстыдно курил сигареты.
В этом собрании знаменитостей викторианской эпохи один курильщик стоит на голову выше остальных — тот, кто доказал своим собратьям Homo sapiens, что они — животные. Чарльз Дарвин, величайший ученый со времен Ньютона, с такой же силой жаждал табака, с какой Ньютон — бессмертия. Курить Дарвина научили аргентинские гаучо, хотя он предпочитал табак нюхать. Его сын Фрэнсис Дарвин вспоминает: Курил он, только когда отдыхал, а нюхательный табак был стимулятором, который он употреблял, когда работал». В одном из писем Дарвин сообщает, что месяц не прикасался к табаку и стал «ужасно вялым, глупым и унылым».
Дарвину, занятому разработкой теории эволюции посредством естественного отбора, посчастливилось стать свидетелем самой важной социальной революции в Великобритании — рождения среднего класса. Условия для этого события в викторианскую эпоху были близки к идеальным. Деньги, полученные от производства и заморской торговли, полились в страну, обогащая новый тип людей, многие из которых вступали в смешанные браки. Вскоре таких людей стало много и они заняли среди общественных сословий особое место. В эго же время должности для образованных людей стали более выгодными и доходными и расширили профессиональную касту, вокруг которой расположилась новая группа. Средний класс, словно семейство общественных насекомых, установил свои отличительные признаки, среди которых было и курение трубки. Как доказал Дарвин, в ходе своей социальной эволюции люди сохранили рудименты своего животного прошлого.
Курение внесло ясность в сословную систему, в которой курильщик продвигался по мере роста своего благосостояния. То, как он курил, вполне его характеризовало. Средний класс обрел свой тотем в трубке — идеальном приспособлении, позволяющем выразить и индивидуальность, и респектабельность. Значение, которое средний класс придавал курению, привело к изменению внешнего вида трубки. Глиняные трубки, со времен появления курения в Англии, были почти одинаковыми и неизменно ассоциировались с работниками физического труда. К тому же глиняные трубки были довольно непрочными, что не позволяло курильщикам среднего класса к ним привязаться.
