Ассирия была государством, лежащим на пересечении караванных путей, этим и объяснялось то значение, какое Ассирия приобрела в истории древнего мира. Древнейшие слои городища на месте поселения Ашшур, ядра будущего ассирийского государства, относятся уже к середине III тысячелетия.
В это время в областях Месопотамии к северу от Двуречья появляются выходцы из Шумера и Аккада, что связано с той нуждой в сырье, которую испытывали в Двуречье. Для приобретения камня, леса и металла общины Шумера и Аккада посылали в длительные путешествия своих торговых агентов, об этом свидетельствуют некоторые документы из Двуречья.
Целая сеть постоянных факторий и колоний была организована на основных торговых путях. Важнейшим из опорных пунктов на Тигре был Ашшур. По его имени за всей страной позже и утвердилось название Ашшур. Ныне это селение называется Кала ат-Шеркат. Оно стояло на правом берегу реки Тигр.
Общество и государственный строй Ашшура
Среди древнейших имен правителей Ашшура мы встречаем хурритские имена. Судя по собственным именам хурритский язык, наряду с аккадским, еще долго, возможно, до конца II тысячелетия был распространен в Ашшуре и в окружающих селениях. Однако ведущая роль все-таки принадлежала аккадскому языку. Аккадским языком, например, пользуется наместник III династии Ура в Ашшуре. В дальнейшем в официальных надписях и документах в Ашшуре пользовались исключительно аккадским языком и иногда приспособленной к аккадскому языку клинописью.
Ашшур, продолжая освоение торговых путей, основывает целый ряд подсобных факторий и колоний, из которых нам наиболее известны важные торговые поселения в Малой Азии. Без сомнения, создание этих колоний было прямо или косвенно связано с завоеваниями, проводившимися в течение второй половины III тысячелетия династиями Аккада и III династией Ура. Обе эти державы включали, по-видимому, также Ашшур и объединяли большие территории в Двуречье, в предгорьях Загра и даже в северной Сирии.
Это способствовало развитию Ашшура и других мелких городов-государств на территории будущей Ассирии, а также создавало благоприятные условия для освоения караванных путей.
В это время земля в Ашшуре, видимо, считалась общинной собственностью. Храмовое землевладение не играло здесь столь крупной роли, как в Шумере, наряду с ним существовали земли общин, которые находились в руках свободных членов общин, как больших семей, так и отдельных лиц. Систематически проводились переделы земельных участков.
Члены общины и их семьи большей частью сами обрабатывали землю. Иногда они это делали совместно с рабами, а в богатых хозяйствах, возможно, на земле работали одни рабы. Наемный труд применялся изредка. Рабы являлись отчуждаемой собственностью своих хозяев. Домашними рабами могли стать неоплатные должники. На какой срок они становились рабами, неизвестно. Однако массового характера долговое рабство еще не приобрело, но большое имущественное неравенство между верхушкой рабовладельцев и массой рядового населения развивается в это время весьма интенсивно.
Каждый год в Ашшуре носил имя одного из членов совета старейшин лимму. Совет старейшин был верховным органом власти и менялся ежегодно. По этим лимму велась датировка. Видимо, тот же лимму стоял во главе казны города, сосредоточенной в «доме городского совета», не только руководившего деятельностью торговых агентов, но и занимавшегося непосредственно обширными ростовщическими и торговыми операциями.
Земельными вопросами ведал укуллум, другое важное должностное лицо в Ашшуре. Возможно, укуллум также возглавлял судебную и административную деятельность городской общины. Его должность обычно, хотя и не всегда, совмещалась с наследственной должностью ишшаккум. Он имел право созывать совет, без которого, по всей вероятности, не мог принимать важные решения. В его ведении, по всей видимости, находились религиозные и связанные с ними дела. Возможно, ишшаккум мог распоряжаться строительством храмов. Ишшаккум не имел отношения к вопросам судебным и экономическим. По этим вопросам совет Ашшура сносился с колониями без его ведома. Очевидно, что единоличного носителя верховной государственной власти в Ашшуре не существовало, поэтому Ашшур можно отнести к типу олигархической рабовладельческой республики.
Около города Кайсери в Турции находится городище Кюль-Тепе. Во времена Ашшура это был город Канес, важнейшая и наиболее известная нам из колоний. Документы, дошедшие до нас из Канеса, охватывают три поколения и относятся, по-видимому, к XX–XIX векам до н. э. Кстати, эти документы происходят не только из самого Канеса, но и из ряда других колоний и из самого Ашшура.
Купцы из Ашшура везли в Малую Азию из Двуречья в основном продукты ремесла, а вывозили преимущественно серебро, свинец, медь, шерсть и кожу. Ашшурские купцы не занимались работорговлей. Роль средств обращения в Ашшуре и его торговых колониях играли свинец и серебро. Важно отметить, что торговля лишь в небольшой мере была рассчитана на нужды самой Ассирии. Во всякой колонии Ашшура официальные документы составляют обычно от имени «такой-то колонии от мала до велика». Все решения собрания, бывшего формальным органом управления, принимались от лица всей колонии, но фактическая власть принадлежала знати, так называемым «великим».
Существовали эти колонии при местных поселениях (вне их стен, но на их земле). В делах с местным населением, жестоко эксплуатировавшемся ашшурскими купцами, колонии подчинялись юрисдикции местных царьков. Последние, впрочем, были заинтересованы в торговле с ашшурскими торговыми агентами и поэтому всячески им потворствовали. Во внутренних делах колонии подчинялись Ашшуру, совет которого имел в них своего представителя. Ашшур собирал в свою пользу пошлину с торговли колоний.
После падения государства III династии Ура торговые города, подобные Ашшуру, стремятся к созданию мощной военной силы для захвата и удержания в своих руках караванных путей. Неизбежной была бы острая борьба за обладание этими путями. Итак, отныне политика верхушки апппурского рабовладельческого общества могла быть только завоевательной, однако, она не могла быть осуществлена без изменения самой государственной структуры, без укрепления власти правителя-военачальника. Конечно, военные столкновения с соседними общинами и племенами бывали раньше. Однако первое крупное военное предприятие, выходившее за пределы территории, расположенной в непосредственном соседстве с Ашшуром, относится, насколько нам известно, ко времени ишшаккума Илу шумы, который на короткое время овладел рядом важных районов на нижнем Тигре и в других частях Двуречья. По-видимому, тот же Илушума пытался укрепить храмовые хозяйства как опору власти правителя.
Однако завоевания Шамшиадада I (конец XIX-начало XIII вв. до нашей эры) имели куда большее значение. А в Мари Илакабкабу, который некогда захватил власть в Ашшуре, был отцом Шамшиадада I. Выполняя задачи, которые поставила в то время верхушка ашшурских землевладельцев, Шамшиадад стремился к установлению в Ашшуре своей единоличной власти. Он хотел создать деспотическую монархию наподобие существовавшей в Вавилонии. Свидетельством стремления заимствовать все вавилонское можно считать между прочим распространение с этого времени в Ашшуре вавилонской разновидности клинописи.
Шамшиадад I впервые объявил себя царем множеств, а не просто ишшаккумом. Ему удалось распространить свою верховную власть на всю северную Месопотамию и посадить своего сына царем в Мари. Одно время он распространил гегемонию и в северной части Аккада. На западе ему, по-видимому, удалось достичь Средиземного моря. В своей надписи он хвастался налупившей в годы его правления дешевизной на хлеб и шерсть, что позволяло апппурским купцам особенно сильно наживаться при перепродаже этих товаров, которые обменивались на металлы.
В письмах к своему сыну Шамшиадад упоминает о воинах лабну («склоненных ниц»), то есть, возможно, о тех, кто не имел собственных земельных наделов и получал содержание или земельные участки от царя. Несомненно в войске также служили полноправные свободные общинники, которые содержались за счет их собственных патриархальных семей. В письме Шамшиадада они упоминаются как воины из числа «мужей».
Итак, первой крупной переднеазиатской державой, с центром, расположенным вне Двуречья, стало государство Шамшиадада I. Тот факт, что именно из Ассирии исходило это объединение, объясняется несколькими причинами — как экономическим могуществом Ашшура, которое было связано с его благоприятным положением в качестве торгово-передаточного центра, так и удачным стратегическим расположением Ашшура вблизи от всех основных путей сообщения Передней Азии. Благодаря этому Ашшур мог захватывать более важные в стратегическом и экономическом отношении районы, чем те, которые могло бы захватить с той же затратой сил какое-нибудь другое соседнее государство.
