Но результаты битвы имели даже более далекоидущие последствия. Солсбери смог отправить отряд войск под командованием графа-маршала на помощь бургундцу Жану Люксембургскому в Восточной Шампани для вытеснения французов за реку Маас в Лотарингию. Еще более впечатляющим было то, что другой отряд войск под командованием графа Суффолка, который находился в Краване, вторгся в центральную часть территории Бургундии, дойдя до Макона, в 100 милях к югу от Кравана, на границе с провинцией Бурбон, контролировавшейся дофинистами. Там он захватил ряд крепостей, подробности о взятии которых Уорен, к сожалению, опускает. Затем Суффолк отправил отряд под командованием капитана Гласдейла (отличившегося впоследствии под Орлеаном) далее на юг к мощной крепости Ла-Рош, которую он «привел в повиновение королю Англии и Франции Генриху». После этих побед кампания 1423 года практически завершилась.
Ни одна средневековая битва не похожа на другую, и ни одна даже приблизительно не напоминает битву при Краване. Это была решительная, четко выверенная боевая операция без всяких превратностей. Она носила печать гения великого полководца Томаса Монтегю, графа Солсбери. Из простого перечня его почти безупречных побед, а также из того доверия, которое питал к нему Генрих V, мы можем понять, что подробных сведений о его деятельности сохранилось недостаточно. Поэтому невозможно переоценить труд Джона Уорена, давшего очень полное и достоверное описание битвы и особенно предшествующих ей событий. Уорен сообщает как раз то, что нам интересно знать в первую очередь, вещи, о которых средневековые хронисты хранят удручающее молчание, то ли потому, что были клерикалами и не понимали в них ничего, то ли потому, что были воинами и полагали, что все люди знают это.
Так, мы узнаем по крайней мере шесть фактов, которые объясняют военные успехи Солсбери. Прежде всего, обращают на себя внимание его успешные попытки слить воедино накануне битвы разнородные элементы его армии, тактичность, с которой он поставил бур-гундцев и англичан в равные условия, распределил функции английского и бургундского командующих, дал указания относительно их взаимоотношений[60]. Далее, нужно отметить его способность предвидеть и планировать – он продумывал вероятный ход событий и был готов к ним. Он поддерживал строгую дисциплину, восприняв это от своего последнего господина. Он опирался на свой опыт, который подсказал ему, что позиция французов непреодолима, но их можно перехитрить. Наконец, он проявил отвагу в форсировании широкой реки под градом метательных снарядов противника и внушил войскам боевой дух, который помог им в столь опасной операции.
Я сослался на те подробности, которые сообщает из всех хронистов фактически один Уорен. Эти подробности во многом объясняют то, что называется тыловым обеспечением и военной методикой того времени[61]. Когда такие вопросы трактует в своей книге «Английское завоевание Нормандии» профессор Ньюолл, он обращается за подкреплением своих доводов к Кравану (хотя цитирует Монстреля вместо источника, которым этот автор пользовался). Что касается оружия и доспехов, Уорен сообщает, как влиял вес доспехов в тот жаркий июльский день – в самый разгар лета – на усталых латников. Он особо отмечает, что латники всегда имели при себе пики, топоры и мечи. К тому времени щиты почти вышли из боевого употребления, так как латы защищали более надежно.
Поле битвы при Краване легко обнаружить и сопоставить историю и современность, хотя об этой битве знают немногие. Автомобилисты мчатся мимо западных ворот города в нескольких ярдах, не обращая на них внимания, потому что современное шоссе, минуя ворота огороженного стеной города, уходит резко вправо, и все внимание автомобилистов поглощает поворот. А ведь они едут по тому самому мосту, на котором происходила схватка между войсками лорда Уиллоуби и шотландцами, – тому мосту, на котором всего 12 месяцами ранее громко топали английские солдаты, шедшие на помощь к осажденному Кону. Городская стена почти полностью сохранилась, и три прохода для ворот отчетливо видны, в то время как отреставрированная сторожевая башня находится в отличном состоянии. В верхней части стенки этой примечательной башни имеется ряд круглых отверстий, слишком маленьких для метания снарядов и предназначенных, очевидно, исключительно для обзора местности. Я не знаю о существовании башен подобного рода в Англии, хотя на континенте они, возможно, и встречаются. Башня, видимо, играла важную роль, не только во время данной битвы, но и во время осады города. Подход к городу хорошо просматривался со всех сторон.
Стоя на берегу реки и глядя на мост, легко проследить, благодаря подробному описанию Уорена, ход битвы и представить ее себе воочию. Нетрудно также подняться на сторожевую башню, откуда хорошо видны особенности местности. Имеется сравнительно немного полей средневековых битв с такими узнаваемыми топографическими чертами, как битва при Краване.
Глава 12
ВЕРНЕЙ: «ВТОРОЙ АЗЕНКУР»
После победы в битве при Краване военная и политическая ситуация развивалась для англичан неплохо. В политическом аспекте заслуга здесь принадлежит почти исключительно герцогу Джону Бедфорду, которого Оумэн оценивает как «воина, администратора и дипломата, равного по достоинствам Генриху V»[62]. Опираясь на здравый смысл, справедливость и такт, ему удалось расположить к себе бургундцев, которых он поставил у власти повсюду, за исключением Нормандии. Надежный источник, «Буржуа де Пари», пишет о нем следующее: «Этот герцог был решительным, гуманным и справедливым. Он весьма ценил преданность французских представителей знати, стараясь повысить их положение и престиж. Поэтому всю свою жизнь он вызывал большое восхищение и почитание со стороны нормандцев и лояльных французов».
Описание подробностей административной деятельности герцога не входит в нашу задачу, но она оказывала прямое воздействие на ведение боевых операций, так как было налажено тесное и дружественное взаимодействие на полях сражений между английской и бургундской армиями.
Это проявилось в совместной работе рука об руку в восточной части страны лидера бургундцев Жана Люксембургского с графом Солсбери и его помощником сэром Томасом Ремпстоном осенью и зимой 1423 года. «Стабилизационные» усилия неуклонно продолжались в районе Лаон – Сен-Кантен в отношении гарнизонов крепостей, все еще контролировавшихся гарнизонами дофинистов под командованием Ла Ира и Потона де Ксентрайля, которые упоминаются в данном историческом контексте впервые. Имели место отдельные неудачи, например потеря Компьена и неудачная попытка бургундцев вернуть город под свой контроль. Бедфорду пришлось сделать это за них в начале следующего года.
1423 год сложился для союзников удачно. 1424 год принес еще более значительные успехи, несмотря на то что англичане вместе с союзниками воевали не только против дофинистов, но и шотландцев. В течение ряда лет воинские контингенты шотландцев постоянно высаживались во Франции, а в апреле 1424 года сюда прибыла и присоединилась на юге страны к дофинистам целая армия шотландцев численностью 6500 человек под командованием «закаленного в битвах» графа Дугласа. Александр Дуглас, сместив своего зятя графа Бьюкена, нарушил обещание присоединиться к Генриху V, если на шотландском троне будет восстановлен король Яков. Якова освободили, и в марте он вернулся в Шотландию, но, несмотря на это, Дуглас через месяц высадился во Франции, где дофин сделал его графом Туреном.
Между тем англичане действовали с прежним успехом. Вездесущий и неугомонный граф Солсбери подчинил при помощи бургундцев почти все непокорные города и замки в восточной зоне боевых действий, а на севере в марте пал Ле-Кротуа.
До сих пор герцог Бедфорд строго следовал указаниям, завещанным ему братом. Он выполнял их с блеском. В Париже было поставлено надежное и прочное правительство. Английские завоевания в Нормандии были закреплены. Почти вся Северная Франция обрела «стабильность». Кроме того, герцог установил дружеские отношения и тесное сотрудничество с Бургундией. Наступило время, когда он почувствовал, что может проводить собственную политику более амбициозного свойства. Другими словами, герцог решил перенести войну на территорию противника, начиная с завоевания провинций Анжу и Майен. Он воодушевлялся при этом наличием многочисленных подкреплений, которые прибыли из Англии (одним из них командовал лорд Джон Толбот) и достигали в целом пяти тысяч человек.
Первейшая задача состояла в сборе полевой армии. Ведь в данный момент большинство войск поглотили многочисленные гарнизоны. Разрозненные контингенты войск занимались осадами городов и крепостей или боролись с разбойничьими рейдами.
