Одним из основных, и едва ли не самых главных, принципов средневековой торговли был «рубеж» (от древнерусского глагола «рути» — подвергать конфискации), суть которого заключалась в изъятии имущества у купцов-должников.
Проблема рубежа как правовой нормы средневековой торговли долгое время подробно не рассматривалась в литературе, хотя это понятие и сам термин присутствуют практически во всех торговых договорах Новгорода с его партнерами, начиная с самого раннего, и встречаются в других, не только новгородских, источниках. Исключением является лингвистический анализ термина и производных от него слов, проведенный А. А. Зализняком в связи с изучением берестяной грамоты 246.
Акция рубежа могла быть прямой и косвенной. В первом случае она применялась к непосредственному должнику, у которого истец конфисковывал его товар (или имущество) чаще всего в счет долга, но, возможно, и за какую-то иную вину перед истцом. Первое упоминание прямого рубежа в международной торговле Новгорода содержится в Новгородской Первой летописи под 1134 г., когда «…рубоша новгородць за моремъ въ Донн», т. е. конфисковали товар у новгородских купцов в Дании.
Косвенный рубеж; заключался в том, что при отсутствии непосредственного должника (виновника, ответчика) конфискация производилась у третьих лиц, что впервые зафиксировано в берестяной грамоте № 246 (XI в.). Особенно яркий пример косвенного рубежа содержится в летописном рассказе под 1188 г. о конфликте между новгородскими и немецкими купцами на Готланде (см. главу II). Вскоре данный конфликт был урегулирован заключением торгового договора, согласно которому все спорные вопросы должны были решаться только между его конкретными участниками: «емати свое у виновата». Однако на практике эти правила практически не соблюдались и поэтому они постоянно повторяются во всех последующих договорах.
Во внутренней торговле Руси рубеж был способом давления в межкняжеских усобицах и в политической борьбе Новгорода с князьями. Начиная с 1268 г. и вплоть до 1471 г. договорные грамоты Новгорода с великими князьями непременно содержат условие торговать новгородским купцам в княжеской волости, в Суздальской земле «без рубежа, по цесареве грамоте». Тем не менее князья не раз применяли рубеж: в политических конфликтах против непокорного Новгорода, о чем свидетельствуют летописные сообщения и договорные грамоты. Конфискация товаров, как правило, сопровождалась и блокадой торговых путей, ведущих к Новгороду.
В проекте договора 1269–1270 гг. раскрывается и механизм действия рубежа:
«А дойдет до задержания имущества, то в первый год объявить о том, но не брать, и на другой год тоже; а если не будет выплачено на третий год, то задержать и взять его товар». Следовательно, в случае невозвращения долга истец только на третий год мог применить акцию рубежа к непосредственному ответчику или его соотечественнику.
В ганзейское время рубеж: применялся особенно часто, что служило причиной постоянных конфликтов между Новгородом и Ганзой. Нередко новгородцы в ответ на разбойное нападение на своих купцов на море или арест в немецких городах задерживали ганзейских купцов в Новгороде и отбирали у них товар за вину соотечественников. Таковы конфликты 1337, 1371 гг., рассмотренные в главе IV. Наглядным примером косвенного рубежа и разрешения конфликта являются события 1337 г., когда у немецких купцов, находящихся в Новгороде, новгородцы арестовали товар за вину двух других немецких купцов.
Косвенные рубежи постоянно происходили в новгородско-ганзейской торговле на протяжении XIV—XV вв., о чем свидетельствуют договорные грамоты и многочисленные ганзейские документы. Конфликты 70-х гг. XIV в. положили начало затяжной торговой войне между Новгородом и Ганзой, длившейся около 20 лет. В этот период новгородцы продолжали вести торговлю с ганзейскими купцами, но главным образом в неподвластной Ганзе Нарве (Ругодиве). Однако акции рубежа по отношению к новгородским купцам совершались и там, что известно из Нибурова мира 1392 г. При его заключении ганзейцы снимали с себя ответственность за товар, который у новгородских купцов был порублен (т. е. конфискован) в Ругодиве и настаивали, чтобы Новгород предъявлял претензии по этому поводу к непосредственным виновникам «кто у их товар поймал». Нет сомнений в том, что веками установленные правила почти никогда не соблюдались в торговой практике, и поэтому их приходилось постоянно повторять во всех последующих договорах.
В XV в. терминология договорных документов изменилась, но суть осталась прежней — «а купити и продати товар всякий без вывета и без рубежа»; при этом нередко законодатели ссылались «на старину». В некоторых случаях, связанных с урегулированием конкретного конфликта, ганзейцы настаивали на том, чтобы «Великому Новгороду немецких купцов у себя не задерживать, а отпустить их в Немецкую землю с их товарами без рубежа, по старым грамотам».
Яркие примеры прямого и косвенного «рубежа» с указанием имен «порубных людей» и всех подробностей дела, а также процесса урегулирования акции «рубежа» содержатся в «Списке убытков новгородцев», составленном в 1412 г. из пяти разных документов. В одном из них излагается жалоба новгородских купцов на Зумбера, который «порубиле 10 новгородъцевъ» в Нарве, взяв у них (т. е конфисковав) бочку белок и отрез кумского сукна. Здесь мы имеем дело с прямым «рубежом», причем осуществленным представителем власти.
В другом документе пересказывается жалоба порубных людей на то, что по повелению магистра Индрика (очевидно, ратмана Нарвы) у группы новгородских купцов (перечисляются их имена) был конфискован товар за вину других новгородцев. «Порубные люди», обращаясь с жалобой к новгородским властям, сообщают, что они пострадали «за Павла за Кровчу, за Огофона, за Симонова зъ братомъ его съ Яковомь, за Мосея зъ детьми и за Нага Павлова… и за Смена за Коровина з детьми… за Луку…». Тут же пострадавшие указывают суммы, на какие у них был конфискован товар, и добавляют: «а нас в том господа порубили», т. е. «а у нас за это конфисковали». Обращаю внимание на грамматическую конструкцию с предлогом в или за, которая использовалась, когда речь шла о косвенном «рубеже», точно так же, как это было в XI и XII вв.
Нередко «рубеж» являлся внешнеполитической акцией, направленной против той страны или города, откуда прибыли купцы. Как правило, это происходило с ведома или по инициативе властей, что видно из только что приведенных примеров.
Одним из действенных стимулов развития торговли и торговых связей была выдача льготных грамот тем или иным купцам или купеческим объединениям на ведение торговли и обеспечение «чистого пути», т.е. беспрепятственного проезда по территории того государства, куда направлялись купцы. Совершенно очевидно, что гарантировать такие права могли только власти той или иной страны, земли, княжества или города. Так, в 1188 г. Фридрих I, заинтересованный в развитии торговых связей растущего Любека, выдал грамоту на право беспошлинной торговли в этом городе «русским, готам, норманам и другим народам Востока».
Обеспечение чистых путей в средневековье было постоянной заботой купечества, что нашло отражение буквально во всех документах, касающихся торговли. В каждом торговом договоре, в любой грамоте, регулирующей возникшие конфликты, оговаривался чистый путь как новгородским купцам, так и иноземным гостям — «а гостю чистый путь без пакости и без рубежа, немецкому гостю и новгородскому». В начале XIV в. была заключена грамота между Новгородом и Любеком, Готским берегом и Ригой о предоставлении их купцам трех сухопутных путей по Новгородской волости и одного водного, «вречках».
Регулирование юридических взаимоотношений между иноземными гостями и новгородцами, судя по нормативным источникам, разрешение споров в торговых делах целиком находилось в компетенции тысяцкого и купеческих старост. В статьях договора 1269 г. отмечалось, что «кончать ссору» между немцами и новгородцами следует во дворе св. Ивана (церковь Иоанна Предтечи на Опоках — ил. 13) перед тысяцким. Только пристав тысяцкого имел право приглашать провинившиеся стороны на суд.
Немецкие купцы также постоянно настаивали на том, чтобы место купеческого суда было во дворе св. Ивана и нигде в другом месте, «перед тысяцким и двумя старостами немецкими». Дело в том, что на практике торговые споры часто приводили к столкновениям и конфликтам, влекущим за собой нарушения не только торгового, но и уголовного законодательства, а в этом случае требовалось вмешательство новгородских властей. Совокупное показание буквально всех договорных грамот Новгорода с западными контрагентами, начиная с древнейшей, конца XII в., и кончая документами XV в., свидетельствует, что в разборе конфликтных дел новгородцев с иноземцами активно участвуют высшие власти Новгорода, включая князя или княжеского наместника, посадника и тысяцкого. О том же говорят и донесения ганзейской конторы, касающиеся описания конкретных конфликтов.
