Такого рода письма я получаю десятками, меняется лишь география «кладов колчаковского золота». То это станция Тайга Транссибирской железной дороги, то бывший православный мужской монастырь в Приморье на границе с Китаем, то железнодорожный разъезд Раздольное Приморской железной дороги, то «золотой пароход на Оби в Западной Сибири».
Вот и весной 2003 г. мне сначала позвонил один «кавказец»-старатель из г. Зея Амурской области на Дальнем Востоке, а затем прислал целую папку вырезок-ксерокопий из местных газет и книг амурских краеведов о поиске очередной порции «сибирского золота», на этот раз – на севшей на мель на реке Зее большевистской речной канонерской лодке «Огорочанин» в сентябре 1918 г. с грузом золота, конфискованного «красными» в четырех коммерческих банках и трех страховых обществах Амурской губернии.
Судя по книге Ильи Безродного, участника Гражданской войны на Дальнем Востоке, «Амур в огне» (Владивосток, 1932), на борт канонерки было погружено несколько десятков ящиков с золотом.
На одном из перекатов р. Зеи лодка попала в колчаковскую или японскую засаду, была обстреляна и, маневрируя при уходе от огня, села на мель. Команда срочно покинула судно, причем якобы предварительно выкинула все ящики в воду, кроме трех, которые будто бы закопала на берегу.
С тех пор местные (газ. «Амурская правда», 1992 г.) и столичные («Комсомольская правда», 1993 г.) журналисты не раз призывали найти этот золотой клад с «красного галиона» (канонерки), но все розыски местных золотоискателей оказались безуспешными, как и предыдущие поиски японцев, колчаковцев, семеновцев, красных партизан и ОГПУ в 20-х – начале 30-х гг.
Интерес к золотому кладу с канонерки «Огорчанин» все эти 85 лет поддерживается еще и тем обстоятельством, что местные жители села Новоандреевска, напротив которого на реке Зея села на мель канонерка, время от времени при огородных работах или вспашке действительно находят в земле золотые слитки. Так, еще в 1979 г. колхозница Мария Ефимова на своем приусадебном огороде нашла золотой слиток, на котором было выбито – «Благовещенск, 1917».
Следующий слиток, найденный трактористом того же колхоза им. Ленина Николаем Василенко из того же села во время вспашки, удостоился чести попасть в 80-х гг. XX в. в Книгу рекордов Гиннесса. В традиционном разделе этого британского справочника «КРУПНЕЙШИЕ КЛАДЫ» читаем: «Золотой слиток весом 12 кг 285,3 грамма нашел летом 1987 года механизатор колхоза им. Ленина Амурской области Николай Василенко. В банке этот стандартный золотой брусок, отлитый в 1918 году, был оценен в 588 тысяч рублей. Н. Василенко получил за свою находку самую крупную в России сумму – 147 тысяч рублей, предусмотренные законом 25% от оцененной стоимости клада».
Именно эти 25% от найденных золотых кладов вдохновляют нынешних «золотоискателей», один из которых – мой «кавказец» из г. Зея – и попытался соблазнить меня этой приманкой, предлагая возглавить новую экспедицию в Амурской области для поиска остальных слитков с канонерки «Огородчанин».
И тем не менее байки о спрятанных «кладах Колчака» в Сибири не сходят со страниц газет и журналов (см. например, статью журн. «Золото России», 1994, № 1-2, об очередном кладе, якобы спрятанном по приказу адмирала в районе «Черных озер» под Благовещенском зимой 1919 г.) Об участии ОГПУ-НКВД-КГБ СССР в поисках подобных «кладов» см. Приложение № 5 к этой книге.
Написаны десятки рассказов и повестей о якобы уже найденных «кладах Колчака» в Восточной Сибири и в Приморье. Типичный пример такой «развесистой клюквы» являет собой историческая повесть Юрия Сергеева «Берегиня», опубликованная в журнале «Молодая гвардия» (1992, № 5-6).
Тем ценнее редкие свидетельства доживших до наших времен очевидцев, например деда Луки Павлова из той же Новоандреевки, зафиксированные в 1992 г. репортером «Амурской правды». В 1918 г. будущему деду было всего лет семь-восемь, он стоял на берегу и видел, как канонерка села на мель. Никаких ящиков с золотом, выбрасываемых за борт, он не узрел. Но видел другое: команда в панике попрыгала за борт (боялись преследований то ли колчаковцев, то ли японцев), а брошенное судно через несколько часов просто разграбили окрестные мужики. Вот они-то, по свидетельству Луки, действительно, кряхтя и матерясь, перли на себе какие-то тяжеленные ящики.
Свидетельство знакомое: ведь именно так в ноябре 1812 г. на подходе к Березине казачки атамана Платова разграбили «золотой обоз» Наполеона из Кремля, а затем замолили грех тем, что построили на личные пожертвования в столице Войска Донского – г. Новочеркасске – огромный кафедральный православный собор, второй по размерам после Исаакиевского в Петербурге.
А клады– то следует искать совсем не там, где указывает на них народная молва. Вот один из точных адресов, к тому же указанный на официальном бланке колчаковского министра иностранных дел И.И. Сукина (шифровка из Омска российскому генеральному консулу в Шанхае Виктору Федоровичу Гроссе через посла царской России в Пекине князя Кудашева, 24 сентября 1919 г. № 688):
"Прошу сообщить Шанхай Гроссе. Министр финансов («омского правительства». – Авт.) просит передать: на Ваше имя высылается мною из Владивостока свыше 6000 пудов с пароходом, отбывающим из Владивостока около 26 сентября. Все подробные указания о дате прибытия и количестве имеющего быть выгруженного золота будут Вам сообщены директором Иностранного отделения Госбанка Владивостока. Русско-Азиатскому банку в Шанхае одновременно телеграфирую войти с Вами в соглашение о предоставлении в Ваше распоряжение кладовых банка для хранения.
Подпись: Сукин".
Это была далеко не первая «золотая посылка» из Владивостока на имя консула В.Ф. Гроссе. В мае того же года он уже получил коносамент в 600 пудов на русском сторожевом военном крейсере «Командор Беринг».
Так вот где надо искать «клады Колчака» – в Шанхае, Гонконге, Токио, Осаке и Йокогаме, далее за Тихим океаном – в Сан-Франциско, Ванкувере, Нью-Йорке и еще дальше, за океаном Атлантическим – в Лондоне, Стокгольме, Париже, Брюсселе и банках Швейцарии.
Тем более, что на все эти коносаменты с 1914 г. сохранились документы – от финансовых соглашений до дипломатической переписки и расписок в получении груза.
1. ЦАРСКИЕ ЗОЛОТЫЕ КОНОСАМЕНТЫ НА ЯПОНСКИХ СУДАХ
Выше уже говорилось о том, как в 1914 г. – феврале 1917 г. царское правительство отправляло «залоговое золото» в Англию.
Но первая транспортировка в октябре 1914 г. из Архангельска в Ливерпуль едва не привела к катастрофе – потере золотого коносамента ценой в 8 млн. ф. ст. на дне Северного моря: немецкая разведка каким-то образом узнала о «золотом пароходе» (британский транспорт «Мантуа»), и германские субмарины разбросали на пути его следования у побережья Шотландии мины. Транспорт чудом избежал гибели (в 1942 г. судьба была не столь благосклонна к английскому крейсеру «Эдинбург» с «золотом Сталина», и он пошел ко дну, атакованный гитлеровскими подлодками почти в том же месте), а вот сопровождавшие «Мантуа» крейсер «Дрейк» и другое высланное навстречу британское военное судно подорвались на германских минах, хотя и остались на плаву.
Англия и Россия, однако, не стали вторично испытывать судьбу и с декабря 1915 г. по март 1917 г. начали осуществлять «золотую операцию» только через Владивосток: коносаменты железной дорогой шли на Дальний Восток, там на зафрахтованных японских военных судах плыли в Ванкувер (Канада) или Сан-Франциско (США), далее через всю Северную Америку по железной дороге на восточное побережье и снова через океан в Ливерпуль или Лондон. Конечно, это был не самый короткий и не самый дешевый путь (японцам за фрахт надо было платить по 1-2 млн. зол. иен с каждого коносамента), но зато более надежный.
Вся эта перевозка золота 1915-1917 гг. на 60 млн. ф. ст. была оформлена сверхсекретными финансовыми соглашениями между Его Величества Британским казначейством и императорским Минфином России. Ее скрывали как от немецких шпионов, так и от русской Госдумы, где шумел лидер кадетов Павел Милюков, вопрошая в ноябре 1916 г.: «Что это – глупость или измена?»
Ясное дело, в 1915-1917 гг. секретный финансовый «пакт» Англии и России (как и «пакт» Ленина с кайзером от 27 августа 1918 г.) опубликован не был. Не был он опубликован и в горячке разоблачений большевиками тайных договоров царизма в ноябре-декабре 1917 г. (то ли матрос Маркин его не нашел, то ли так упрятали чиновники Минфина, что и найти было невозможно; не следует забывать, что до февраля 1918 г. госслужащие центральных министерств саботировали власть большевиков и ни ключей от сейфов, ни документов им не давали), но до сего времени этот «пакт» известен лишь в изложении В. Новицкого, который (судя по хорошей осведомленности о деталях, как тогдашний товарищ министра финансов России) если и не участвовал лично в подготовке этого «пакта», то хорошо его изучил и, возможно, взял на память одну из его секретных копий.
