До мая 1945 года союзники передавали Советскому Союзу перемещенных лиц, как правило, привозя их на кораблях в советские морские порты (Мурманск, Одесса и др.). После капитуляции Германии встал вопрос о передаче репатриантов через линию соприкосновения советских и союзных войск в Германии и Австрии. Переговоры об этом велись 16–22 мая 1945 года в г. Галле (Германия). Делегацию союзников возглавлял американский генерал Р. В. Баркер, советскую делегацию — генерал-лейтенант К. Д. Голубев, один из заместителей Ф. И. Голикова. 22 мая был подписан «План передачи через линию войск бывших военнопленных и гражданских лиц, освобожденных Красной Армией и войсками союзников»[253], и на следующий день, 23 мая, первые партии репатриантов были переправлены через линию соприкосновения войск[254].
В научной литературе и публицистике высказывалось немало мнений относительно того, почему англичане и американцы с явным энтузиазмом участвовали в насильственной выдаче Советскому Союзу сотен тысяч людей, которые не хотели и боялись туда возвращаться. Мнений много, но выпадает из поля зрения один важный аспект — это была грандиозная «этническая чистка» с целью недопущения образования в рамках западной цивилизации значительного русско-украинско-белорусского этнического компонента.
Во многих случаях оказывались бесполезными заявления от отдельных перемещенных лиц на имя английских и американских начальников с просьбой предоставить им гражданство США или Англии. В политдонесении Управления по делам репатриации ГСОВГ (Группы советских оккупационных войск в Германии) от 2 февраля 1946 года были приведены тексты двух таких заявлений на имя коменданта г. Крефельд в английской зоне оккупации Австрии: «Честь имею просить Вас разрешить мне ходатайствовать перед Вами выехать мне совместно с семьей на постоянное местожительство в любимую вашу страну— великую Англию»; «Настоящим изъявляю желание выехать навсегда в Англию со своим семейством. Если это невозможно, то прошу оставить меня при действующей армии. Желаю остаться верноподданным Англии». Однако на английского коменданта это не возымело никакого действия: авторы этих заявлений среди прочих перемещенных лиц, подлежавших обязательной репатриации, были переданы советским властям[255]. Вероятно, они были неприятно поражены тем обстоятельством, что сотрудники контрразведки «СМЕРШ» оказались прекрасно информированными об их попытках получить английское гражданство. Под углом зрения тогдашнего советского законодательства эти лица являлись политическими преступниками (за одно только написание указанных заявлений), подлежавшими осуждению по 58-й статье.
Даже власти тех стран, где стояли советские оккупационные войска (Польша, Чехословакия и др.) проявляли явную заинтересованность в том, чтобы, используя принцип обязательной репатриации, как можно больше передать советским властям лиц, проживающих в их странах и являвшихся в прошлом гражданами СССР. Происходила «зачистка» от «иностранных элементов». Мотивация таких действий была достаточно прозрачной и понятной: дескать, если пока нет возможности избавиться от русских оккупационных войск, то хотя бы избавимся от русских перемещенных лиц. Польские, чехословацкие и австрийские власти по собственной инициативе доставляли на советские сборные пункты даже состоящих в гражданских браках с местными жителями советских женщин, а там, на сборных пунктах, толком не знали, как с ними поступать. Эта проблема даже стала фигурировать в квартальных планах работы ведомства Ф. И. Голикова. Так, в плане на второй квартал 1950 года было записано: «Поставить на решение МИДа СССР вопрос о порядке репатриации в СССР женщин, состоящих в фактических браках с иностранцами, поскольку местные правительства эти браки не признают и права проживания на территории Польши, Чехословакии и Австрии не предоставляют, а в принудительном порядке доставляют их на сборный пункт»[256].
К началу 1950-х годов страны, где стояли советские войска, были основательно «очищены» от советских перемещенных лиц. Например, на территории ГДР осталось только 150 советских граждан, из них женщин, вступивших в брак с немецкими гражданами и имевшими от этого брака детей, — 61; больных, престарелых и нетранспортабельных— до 80 чел.; несколько детей-сирот советского подданства, усыновленных немцами[257]. К этому же времени почти полностью была «очищена» от перемещенных граждан СССР и советская зона оккупации Австрии, за исключением 35 женщин, вступивших в брак с австрийскими гражданами и имевших от них детей[258].
Массовая передача союзниками весной и летом 1945 года советских граждан — «восточников» отнюдь не означала, что они никого из них не оставляли у себя. Уже в августе 1945 года Управление Уполномоченного СНК СССР по делам репатриации располагало сведениями, что в лагерях перемещенных лиц американские и английские службы развернули настоящую «охоту за умами». Из числа «восточников» вычленялись профессора, доценты, доктора и кандидаты наук, конструкторы, технологи и другие специалисты, с которыми велась активная агитационная работа с целью склонить их к отказу от возвращения в СССР[259]. Это происходило одновременно с насильственной передачей англо-американцами в руки НКВД власовцев, национальных легионеров и др., которые в массе своей имели начальное или неполное среднее школьное образование и, следовательно, были неспособны усилить интеллектуальный потенциал западного мира.
Имеются сведения, говорящие о том, что англо-американцы позволили уклониться от обязательной репатриации из числа «восточников» ряду активных коллаборационистов — бывших руководителей и сотрудников разведывательных и контрразведывательных органов. Это наглядно видно на примере бывших офицеров 29-й русской гренадерской дивизии СС «Каминский» (ее также называли 1-й русской дивизией СС). Дивизия так называлась по фамилии ее командира бригадефюрера СС Б. В. Каминского (погиб в 20-х числах августа 1944 года). Союзники выдали многих бывших офицеров-«каминцев». Среди выданных был, в частности, И. Д. Фролов — командир сводного полка дивизии СС «Каминский», участвовавшего в августе 1944 года в подавлении Варшавского восстания и «отличившегося» своими зверствами и грабежами. Тем не менее, два видных офицера-«каминца» не были выданы и тем самым избежали обязательной репатриации — бывший начальник разведки дивизии Б. А. Костенко и бывший начальник контрразведки Ф. А. Капкаев. Было бы наивно объяснять данный факт случайным стечением обстоятельств. По этому поводу исследователи Д. А. Жуков и И. И. Ковтун справедливо констатировали: «Это не вызывает удивления, поскольку западные— в первую очередь американские— спецслужбы с большой охотой пользовались услугами бывших нацистских и коллаборационистских бойцов «невидимого фронта»»[260].
18 января 1945 года Военным Советам фронтов и военных округов была дана директива начальника тыла Красной Армии и Уполномоченного СНК СССР по делам репатриации, согласно которой военнопленные и гражданские лица, освобожденные Красной Армией, подлежали направлению:
— военнослужащие Красной Армии (рядовой и сержантский состав), находившиеся в плену, — в армейские СПП, после проверки в них установленным порядком — в армейские и фронтовые запасные части;
— офицерский состав, находившийся в плену, — в спецлагеря НКВД;
— служившие в немецкой армии и специальных строевых немецких формированиях, власовцы, полицейские и другие лица, вызывающие подозрение, — в спецлагеря НКВД;
— гражданское население — во фронтовые СПП и пограничные ПФП НКВД; из них, после проверки, мужчины призывного возраста — в запасные части фронтов или военных округов, остальные — к месту постоянного жительства (с запретом направления в Москву, Ленинград и Киев);
— жители приграничных областей — в ПФП НКВД;
— дети-сироты — в детские учреждения Наркомпросов и Наркомздравов союзных республик[261].
Растущий поток репатриантов требовал ускорять их проверку, хотя бы в отношении «не вызывающих подозрений». В директиве НКВД— НКГБ СССР, адресованной в феврале 1945 года НКВД и НКГБ Украины, Белоруссии, Литвы и Молдавии, Главному управлению погранвойск НКВД СССР и Главному управлению НКВД СССР по охране тыла действующей Красной Армии, в частности, указывалось: «В связи с успешным наступлением Красной Армии ожидается наплыв на проверочно-фильтрационные пункты НКВД возвращаемых на Родину советских граждан, находившихся в немецком плену и на каторжных работах в Германии… Разрешаем производить упрощенную проверку в 5-дневный срок в отношении стариков, старух и женщин с детьми, с немедленным направлением их к постоянному месту жительства. Мужчин, вызывающих подозрение и требующих более длительной проверки, — немедленно направлять в спецлагеря НКВД»[262].
